Падшие наследники (ЛП)

— Я думаю, что он любил тебя по-своему, а для Чарльза деньги решают все. Возможно, это был его способ сказать тебе это.
— Мне не нужны его грязные деньги!
— Так, подожди секунду, — говорит он. — Что еще ты собираешься делать? Передать это федералам?
— Именно это я и собираюсь сделать! — вскидываю я руки вверх. — У вас есть другое предложение?
Он улыбается.
— Есть.
— Что?
— Ты можешь пожертвовать его благотворительным организациям… жертвам секс-торговли. Или мы можем основать новый фонд. Подумай, Жас, что хорошего могут сделать все эти деньги. К тому же, это будет чертовски круто- трахнуть Чарльза.
— Я не знаю…
Кингстон хватает меня за руку.
— Просто подумай об этом, хорошо? Если ты возьмешь деньги, ты сможешь гарантировать, что они пойдут непосредственно жертвам, пострадавшим от рук таких людей, как наши отцы. Черт, может быть, даже непосредственно от наших отцов. Эти женщины и некоторые мужчины смогут получить терапию, помощь в возвращении в общество. Можно даже финансировать частные организации, которые занимаются поиском и ликвидацией сетей торговцев людьми. Деньги могут многое сделать. Может быть, ты хотя бы подумаешь об этом?
Я задумываюсь на мгновение.
— Хорошо.
— Хорошо, ты подумаешь об этом?
Я качаю головой.
— Нет. Хорошо, я сделаю это. Но ты должен помочь мне найти достойные места, куда можно направить эти деньги. Я хочу быть уверена, что каждая копейка каким-то образом будет передана непосредственно жертвам.
— Я буду с тобой на каждом шагу, Жас.
— Что ж, думаю, мне стоит перезвонить ему и назначить встречу для подписания бумаг, да?
Кингстон берет мой телефон и передает его мне.
— И как только ты закончишь, мы начнем искать благотворительные организации.
Я киваю.
— Договорились.
***
— Что ты думаешь, малышка? — Кингстон усаживает Белль в ее новой комнате и наблюдает, как она прыгает на свою новую кровать.
— Мне нравится! — визжит она. — Это все мое?
Я улыбаюсь.
— Все твое, милая. Если папа разрешит тебе остаться с ночевкой, ты останешься здесь.
Белль бегает по своей комнате, осматривая все вокруг.
— Я бы хотела жить здесь вечно!
Я наклоняю голову набок.
— Но разве ты не будешь скучать по своему папе?
Белль смотрит в сторону и пожимает плечами.
— Не знаю. Папа не очень хороший, а теперь Моника уехала.
— Что значит, Моника уехала? Когда это случилось? — я сажусь на огромный розовый стул в углу ее комнаты. — Сядь со мной, милая, и расскажи мне, что случилось.
Белль забирается ко мне на колени.
— Я слышала, как Моника кричала на него за то, что он поцеловал соседку. Она не вернулась с работы на днях, и папа сказал, что она не вернется никогда.
Я вздыхаю. Я знала, что это был лишь вопрос времени, когда Джером испортит эти отношения.
— Мне очень жаль, милая. Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить об этом, мы можем общаться по FaceTime в любое время дня и ночи, хорошо?
Она хмурится.
— Я должна вернуться? Разве я не могу просто жить с тобой и Кингстоном здесь, на пляже?
Я грустно улыбаюсь ей.
— О, дорогая, я бы хотела, чтобы все было так просто.
— Привет, принцесса, — Кингстон опускается перед нами на колени и берет Белль за руку. — Если бы мы могли сделать так, чтобы ты могла жить с нами все время, ты бы хотела этого? Тебе бы пришлось поменять школу и все такое.
Я расширяю глаза, бросая на Кингстона взгляд какого черта ты делаешь? Адвокат сказал нам всего неделю назад, что это будет долгий, затяжной процесс.
— Да! — Белль кивает. — Моя учительница все равно злюка, так что мне все равно, если мне придется завести новую.
Кингстон смеется, целуя Белль в лоб, и делает то же самое с моим.
— Я вернусь через некоторое время, хорошо? Мне нужно выполнить одно поручение.
Я смотрю на него с подозрением.
— Что за поручение?
Он подмигивает.
— Это сюрприз.
Когда Кингстон возвращается через несколько часов, Белль спит на диване, а Эйнсли тихонько похрапывает рядом с ней. Мы строили замки из песка и играли на пляже с Эйнсли некоторое время, прежде чем мы втроем зашли в дом и устроили марафон фильмов про принцесс. Ни одна из них не прошла и половины первого фильма, прежде чем потерпела крах.
 
— Привет, — шепчу я, не желая будить девочек.
— Привет, — шепчет он в ответ. — Пойдем поговорим на задней площадке.
Я осторожно высвобождаюсь из объятий Белль и встречаю Кингстона снаружи.
— Посиди со мной, детка, — он похлопывает по пустому месту на шезлонге.
Я устраиваюсь между раздвинутых ног Кингстона и ложусь ему на грудь. Солнце уже село, поэтому мы несколько мгновений слушаем, как волны разбиваются о берег, прежде чем он заговаривает.
— Итак… я сделал кое-что.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Что именно?
— Я пошел к Джерому.
— Что? Зачем?
— После того, что Белль сказала ранее… я кое о чем подумал. Странно, что это не пришло мне в голову раньше, но у меня была догадка, и я хотел проверить, прав ли я.
— О чем?
— Чтобы узнать, заинтересован ли отец Белль в частных переговорах об опеке.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы платили ему за наши еженедельные визиты к ней, так?
— Ты платил ему, — поправляю я.
Кингстон щипает меня за бок.
— Как я уже сказал, мы платили ему за еженедельные визиты, верно? И это заставило меня задуматься. Что если он возьмет единовременную выплату, и мы будем видеть ее каждый день?
— Я не понимаю, Кингстон.
— Я говорил с Сандрой по дороге. Она подтвердила, что если Джером лишится родительских прав, как единственный оставшийся родственник Белль, ты сможешь подать прошение, чтобы стать ее законным опекуном. Теперь, когда ты совершеннолетняя, и у тебя есть финансовая и семейная стабильность, нет никаких причин, чтобы суд отказал тебе в просьбе. Сандра сказала, что она может подать экстренное прошение, чтобы временная опека была оформлена на нас, пока все юридические вопросы будут рассмотрены.
— Ты серьезно? — я поворачиваюсь, обхватывая ногами его спину. — Ты говорил об этом с Джеромом?
— Да, — кивает Кингстон. — Он сказал мне, что если я выпишу ему чек, он подпишет все, что нужно. Этот засранец счел нужным добавить, что он никогда не хотел ребенка, так что мы делаем ему одолжение.
Я усмехаюсь.
— Да, потому что именно о нем мы так беспокоимся.
— Верно, — Кингстон закатывает глаза. — В любом случае… Сандра сказала, что первым делом утром оформит документы. Джером подпишет, я переведу ему деньги, и она наша.
— О, Боже. Мой, — я хмурюсь, когда что-то приходит на ум. — Сколько он запросил? Сколько денег, по его мнению, она стоит?
— Я попросила его назвать цифру. Он сказал миллион. Думаю, он не ожидал, что я заплачу, но когда я согласился, мужчина буквально прыгал от радости.
— Кингстон… Я не могу позволить тебе сделать это. Я никогда не смогу расплатиться с тобой, — я провожу пальцем по его брови. — Я так сильно люблю тебя за то, что ты это предложил, но…
Он сжимает мои губы.
— Я тоже люблю ее, Жас. Я тоже хочу, чтобы Белль была в нашей жизни. Я делаю это как для себя, так и для тебя и для нее. Я бы отдал ему все свое состояние, если бы он попросил. Это всего лишь деньги.
Я смеюсь.
— Только тот, кто никогда не боролся за еду на столе, может сказать что-то подобное.
Кингстон бросает на меня язвительный взгляд.
— Сосредоточься на главном, Жас. Белль может быть нашей. Навсегда. Все, что тебе нужно сделать, это сказать — да.
Я забираюсь к нему на колени и осыпаю его челюсть поцелуями.
— Да. Все — да.
Он улыбается.
— Надеюсь, ты будешь так же согласна, когда я задам тебе другой важный вопрос, который изменит твою жизнь.
Я улыбаюсь в ответ.
— Все, что тебе нужно сделать, это спросить.
— Приятно слышать, — подмигивает он.