ВАМП. Практикум по целительству
Коридоры академии пусты и тихи. Пятница, близится вечер. Завтра у кого-то выходной, а у кого-то отработки и практические. Первому курсу пока везет, и субботы у нас еще свободны.
Проигнорировав маголифт, сбегаю по широкой лестнице. Каблуки сапог непривычно громко стучат по темно-зеленым мраморным плитам. Я не смотрю по сторонам – к красотам Вышеградской академии магических практик все еще не привыкла, но отвлекаться на них сейчас нельзя, и так опаздываю.
Кидаю взгляд на амулет вызова и немного успокаиваюсь. Синий, все так же синий. Значит, в моих услугах по-прежнему нуждаются, но ситуация не критична.
Выйдя из академии, продолжаю бежать сначала по ступеням парадной лестницы, затем по двору к центральным вратам. Быстро, до покалывания в боку, мчусь мимо административного здания, мимо крытого полигона, мимо здания с телепортами, лечебницы и лабораторий. Весь путь, если верить часам, занимает двадцать минут, что почти на десять минут меньше обычного.
– Соннэя, опять в библиотеке засиделись? – интересуется один из двух стражей, черноусый дядька с добрыми глазами.
– Пятая пара затянулась. – Не вдаваясь в подробности, протягиваю руку.
Боевик прикладывает к моему ученическому браслету артефакт, который считывает данные и отсылает напрямую Неспящему Оку. Нарушений нет, выход в город разрешен. Ага, попробовали бы меня не выпустить, ночевать бы мне пришлось в саду или с лошадьми в конюшне.
– Хороших выходных, адептка.
– До свидания, эрд Бролл.
«Магия – это сила, помноженная на ответственность…» – походя читаю горящие магическим огнем слова на вратах, а затем правая створка приоткрывается, и я выскакиваю наружу.
Глубоко вдыхаю морозный воздух. Мне все сдается, что за пределами кампуса пахнет по-иному. Впрочем, не удивлюсь, если так и есть. В высоченный забор, ограждающий территорию ВАМП, вплетены десятки заклинаний. Очищающее воздух от резких запахов скорее всего среди них тоже имеется. Учебное заведение магов должно быть защищено от любых опасностей, в том числе и от удушливого дыма возможного пожара.
Через три дома меня дожидается карета. Покрытая черным лаком, без опознавательных знаков и гербов. Я уже не оглядываюсь, как в первые дни, по сторонам, хотя боязнь, что кто-то из преподавательского состава академии увидит, как сажусь в нее, и будет задавать неудобные вопросы, все еще не прошла.
– Здравствуйте.
Кучер кивает на приветствие и стучит в стенку позади себя. Дверь кареты распахивается, и при виде попутчика мое настроение портится.
– Добрый вечер, Йоль.
Крепкого телосложения блондин помогает забраться внутрь. И при этом по-стариковски брюзжит:
– Мы прождали почти час.
– Я оставляла твоей госпоже расписание пар, так что моей вины тут нет.
Карета трогается, и я начинаю приводить себя в порядок. Для начала снимаю студенческий браслет: нельзя, чтобы Неспящее Око получило сигнал, куда меня везут. Нет, сразу оно не прореагирует. Но если у кого-то возникнут подозрения, что я нарушаю устав ВАМП, сделают запрос, и артефакт выдаст маршрут моих перемещений за пределами студенческого городка. И вот тогда моим планам и чаяниям наступит конец… Иногда я жалею, что узнала, как избавиться от опеки Неспящего Ока: не нарушай я правила, избежала бы многих неприятностей.
После браслета наступает черед белокурого парика, под которым прячу приметные черные волосы с фиолетовыми прядями. Лицо скрывает красная бархатная полумаска. Свой плащ оставляю на сиденье, надевая взамен черный, надушенный особой смесью из духов и отбивающего обоняние зелья. Там, куда мы едем, легко столкнуться с оборотнями-гайрусами, а узнавание по запаху мне ни к чему.
Подготовка скучна в своей привычности, при этом отлично успокаивает нервы.
В стенку кареты стучат – кучер дает знать, что подъезжаем.
С недовольной миной на лице мой сопровождающий открывает дверь. Проверив, как держится маска, выхожу на улицу.
Фонари возле входа для слуг и поставщиков продуктов уже приветливо горят. Почти все окна трехэтажного особняка также светятся.
Не впервые приезжаю сюда. И все-таки каждый раз чувствую легкое волнение, когда переступаю порог «Сада Фло», лучшего борделя Вышеграда.
Закончив осмотр багровых губ шириной в два моих пальца каждая, вздыхаю. Святые покровители, это ж надо было так саму себя изуродовать!
– Ну что скажешь? Не томи, Соннэя, – шепчет светловолосая девица, лежащая на краю огромного темно-синего ложа.
Во время осмотра она стойко держалась, а сейчас к ее глазам подступают слезы. Хочу обнадежить несчастную, но не успеваю открыть рот.
– Святая Виржия! Неужели все плохо?! – восклицает сидящая на кушетке госпожа Фло, или, как ее здесь чаще всего называют, Садовница. – Цветик, говори скорее, что с Пионой, пощади нервы старой женщины!
Блондинка находит в себе силы пересилить боль и одаряет хозяйку борделя специфическим комплиментом:
– Ох, Фло, тебе достаточно одного благосклонного взгляда, чтобы переманить моих самых верных поклонников!
Онемевшими губами некоторые звуки она произносит забавно, но желания посмеяться ни у кого нет.
Врать претит, но порции лести Садовница, могу поклясться, ждет и от меня.
– С точки зрения целителя, вашей внешности могут позавидовать и двадцатилетние.
Темноволосая женщина с пышными формами довольно улыбается. Ей намного, намного больше двадцати – точную цифру мне как-то поведали по секрету, – но после всех процедур, которые предоставляют лучшие маги-косметологи, она действительно выглядит потрясающе молодо.
– Так ты исправишь, Соннэя? – шлепая раздутыми губами, просит Пиона.
– Исправить могу. Заклинание обратимости подействует, пока не вышло время.
– Соннэя, я истратила целый златник! Не надо все, убери только излишки!
Я с жалостью смотрю на куртизанку, решившую усовершенствовать свою внешность и купившую бракованные чары у шарлатана. Губы девушки и до этого выглядели прелестно, но ей почему-то захотелось придать им пухлости. И таки придала… два приплюснутых и сложенных вместе пирожка – вот на что сейчас похож ее рот.
И да, златник – это много. В Вышеграде за один златник можно пошить бальное платье, скромное, правда, но все же… Или снять на пару месяцев маленький домик в приличном районе города.
Хозяйке борделя надоедает скулеж работницы, и она делает выбор за нее:
– Цветик, давай свою обратимость, а то, пока Пиона сообразит, навсегда превратится в уродца.
Мысленно представив схему заклинания, наполняю его силой и произношу слово-ключ:
– «Retrorsum».
– И это все? – пищит пострадавшая.
– Все. А ты ждала грома и молний? – улыбаюсь удивленной девице.
Она всхлипывает, пока я готовлю охлаждающие примочки. Заклинание аннулировано, но чтобы исчезли краснота и припухлость, нужны зелья и время.
– Ладно, цветики, я побежала. – Фло поднимается с низенькой кушетки, покрытой серебристой шкурой степного волка. – Соннэя, поужинаешь со мной?
Желудок радостно урчит, не подозревая, что его ждет разочарование.
– Спасибо, я не голодна.
Мне не нравится обращение «цветик», будто я одна из ее девочек, а уж чтобы съесть в этом месте что-либо или выпить… Нет уж, спасибо. Да уберегут меня святые покровители от подобной глупости.
– Ну как хочешь… – Госпожа Фло поджимает губы. – Кстати, помнишь, что завтра у нас день красоты? Жду к девяти.
Мой отказ ее обидел, иначе не назначила бы встречу на столь ранний для обитателей борделя час. Мне придется ждать, пока девушки проснутся и я смогу приступить к наведению лоска.
– Ладно, буду прощаться, мне еще нужно счета проверить. Соннэя, плату за вызов передаст Йоль. Как закончишь, сообщи слуге, одна не ходи по дому.
Напомнив хорошо усвоенные правила, хозяйка оставляет меня наедине с пациенткой.
Тем временем Пиона с горестными стонами осматривает лицо в зеркале.
– Приляг, пожалуйста, – прошу ее мягко. – Я поставлю примочки. Если будешь добросовестно менять их каждые полчаса в течение вечера, утром проснешься, будто ничего и не случилось.