Роар (ЛП)

Забавно. Роре казалось, что это уже произошло. Словно смерч упал с небес, распоров крышу и бросив её мир в водоворот. Завтра.
Завтра.
Она изо всех сил старалась сохранить спокойствие и нейтральное выражение лица. Но её тело бунтовало, и слёзы давили в уголках глаз, тошнота забурлила в животе. Она быстро встала и подбежала к окну. Было легче, когда она могла видеть небо перед собой, могла видеть выход.
Но её отсрочка была недолгой. Рора почувствовала, как Кассий подошёл к ней сзади, прежде чем заговорил:
— Может быть это к лучшему. Больше никаких церемоний. Больше никаких платьев, которые ты так ненавидишь. Мы поженимся, а потом продолжим спокойно жить.
Продолжим спокойно жить? Будущее всегда было страшным. Рора это знала. Но она не могла побороть тошнотворное чувство в животе, словно тонула. Как будто она тонула в воде и не могла отличить дно от поверхности, а её конечности были наполнены свинцом, и она никогда больше не выберется на поверхность.
— Почему ты хочешь жениться на мне? — вопрос сорвался с её губ раньше, чем она поняла, что делает. Но как только это произошло, она уже не могла остановиться: — Зачем оставлять в прошлом свой дом и всех, кого ты знаешь, чтобы стать Королём за Королевой? Тебе придётся нести передо мной ответ, отказаться от родового имени Локи и взять моё имя. Ты не производишь впечатления человека, которому нравится играть в политику, пока его жена правит королевством.
В глубине души она думала, что если он признается в своей жажде власти сейчас, если скажет ей правду, тогда, возможно, она смогла бы спасти всё это.
Он прищурил глаза и поджал губы.
— Ты не доверяешь мне.
— Я никому не доверяю.
— И я разрушил доверие, которое ты вручила мне вместе со своими ножами.
Она не ответила ему. Просто не сводила холодного пристального взгляда с этого красивого лица.
— Я заслужу его обратно, Аврора, — сказал он яростно. — Это я тебе обещаю. А я не даю обещаний, которые не собираюсь выполнять. Что касается того, почему я хочу жениться на тебе? Я никогда не чувствовал, что вполне вписываюсь в свою семью. Может быть, Король за Королевой не самая идеальная позиция, но это намного лучше, чем второй наследник, — он взял её руку и заключил в свои ладони. — Честно говоря, Аврора. Я с нетерпением жду жизни здесь, в Паване. Жизни с тобой.
Он, как всегда, плёл свою паутину очарования, но последняя фраза прозвучала почти правдиво для её ушей.
Кассий продолжил:
— Мы вступим в нашу совместную жизнь не только как мужчина и женщина, но и как Король и Королева. Наша свадьба — первая свадьба двух королевских семей Бурерожденных за последнее столетие. Мы представляем исторический союз. Поскольку буря должна была начаться вскоре после нашей свадьбы… что, если сразимся с ней? Вместе? Вдвоем мы покрываем большинство свойств Бурерожденных, известных человеку. Наши дети будут самыми мощными Бурерождёнными, которых когда-либо видел мир, и было бы хорошо, если бы люди видели, как мы работаем вместе, сражаемся вместе. Это будет сильным посланием в качестве нашего первого акта в роли мужа и жены.
Рора подыгрывала ему, произнося правильные слова, улыбаясь правильной улыбкой и кивая, но её мысли были далеко. Очень далеко. Она была вне своей оболочки. Её сердце забилось спокойно, ровно и тихо — такое же затишье наступает перед сезоном Гнева. Как будто весь мир готовился к предстоящей битве. Все нервы и сбивающие с толку эмоции растаяли, и она была не более чем последовательностью действий, собранных вместе одним инстинктом.
Такое происходит с животным, когда его загоняют в угол. Когда опасность высока и адреналин берёт верх. Затем рассудок исчезает, и остается только инстинкт, который старше крови и костей. А её инстинкт? Он твердил ей о двух вещах.
Нужно лгать.
И бежать.
Дверь захлопнулась, и её внимание обострилось; мир больше не расплывался по краям. Кассий ушёл, и Рора едва могла вспомнить конец их разговора. Она вскочила и распахнула дверь в свою спальню. Нова выпрямилась, она рассеянно вытирала пыль в комнате. Рора направилась прямиком к своей кровати, где Нова сложила дорожный плащ. Взяв изношенную ткань, она спросила:
 
— Ты можешь достать мне ещё такую одежду? Невзрачную. Брюки, и никаких платьев?
— Зачем это тебе? — спросила Нова.
Рора посмотрела на неё. На девушку, которая когда-то была её лучшей подругой, а может и до сих пор была ею. И хотя всё остальное было сущим хаосом и неразберихой, она впервые за много лет почувствовала себя абсолютно уверенной в чём-то.
— Своё будущее я создаю сама.
Гражданство — будь-то по рождению или по ходатайству — гарантирует право жить и работать в Паване под защитой короны Бурерождённого. Права могут быть аннулированы, если гражданин признан виновным в совершении уголовного деяния или не сдал требуемое налогообложение.
— Руководящие принципы Павана, Статья 2: Гражданство Павана
8
Весь день Рора притворялась, делая вид, что этот день ничем не отличается от остальных, но на этот раз за ложью скрывалась надежда. Готовясь, она не могла во всеуслышание признаться самой себе о задуманном.
Она была принцессой, не способной сохранить своё королевство, девушкой, чьё будущее было решено за неё. Это была холодная жестокая правда. Но так не должно было быть. Если она и узнала что-то прошлой ночью, так это то, что мир не был таким однозначным, как она всегда считала. И между плохим выбором и худшим выбором, возможно, был иной путь, о существовании которого она не знала вплоть до прошлой ночи.
Она ожидала, что в течение дня передумает, опомнится. Вместо этого мир, казалось, заявлял о поддержке её безрассудного решения.
Она подслушала разговор между королевой и одним из её советников:
«Сейчас сезон Гнева, Лорд Делрик. Если он хочет, чтобы Бурерождённый страж отвёз его снова в Финлаг, ему это дорого обойдётся. Либо он соглашается на мою цену, либо рискует собой в диких землях».
Рора заметила стопу налоговых документов на столе королевы, поверх которой жирными буквами было написано «ПРОСРОЧЕНО». Когда она пролистала стопу, несколько листов были перечеркнуты красным знаком Х. Неужели её мать действительно изгоняла беззащитных людей на милость диких земель, если те не могут заплатить?
Рора нашла огромную кучу прошений о гражданстве — тех, кто в настоящее время жил за пределами Павана, но хотел поселиться здесь. Слишком много людей для слишком малого пространства и почти полного отсутствия работы. Что сказала ей мать всего несколько дней назад? Как бы я хотела, чтобы нам не приходилось делать столь трудный выбор.
Королевская швея госпожа Карровэйн и её помощники, включая Нову, яростно трудились над переделкой её свадебного платья. И когда швея случайно уколола Рору иглой, она заметила, как лицо пожилой женщины натянулось от страха, а руки задрожали. Даже давняя швея королевы, казалось, жила как на лезвии ножа. Как будто из-за бессмысленной капли крови её ждало изгнание.
Королева Афра всегда была суровой — она и должна была быть такой женщиной в её положении, — но Рора никогда не видела её жестокой. Её так долго держали в неведении, что, возможно, Рора и не знала свою собственную мать, как она считала.
Аврора достаточно увидела. Она снова нацепила свою личину. Повинуясь прихоти, она достала витое кольцо брата из шкатулки Сердца Бури, которую хранила в своей комнате, и надела его на длинное ожерелье, спрятанное под плащом. А затем, воспользовавшись выходом из штормового убежища, она ушла.
Тёмная ночь пульсировала тишиной, и Рора слышала отголоски, которых здесь не было, пока шла по улицам к Глазу. Она боялась, что забыла дорогу, но знакомый качающийся фонарь указал верный путь. Кровь быстро прилила к её лицу, когда она протиснулась через потайной вход в длинный туннель, отделявший тёмную улицу от рынка на другой стороне. На этот раз Рора не испытывала никаких опасений. Не испытывала страха. Только удивление и желание.