«Крокодил»
— У вас, видно, и с головой не все в порядке.
— Вы так думаете, доктор?
— Убеждена. Надо голову проверить, и в первую очередь. К невропатологу вам надо, дорогой, к невропатологу. А как только головку наладите, так сразу ко мне. И все тут же пройдет.
— Ладно, доктор, я пойду. Значит, все, что у меня в портфеле: икру, крабы, кофе — все это к невропатологу нести? Счастливо, доктор.
БЕЗ ОГЛЯДКИПослушайте, что это мы на них все время оглядываемся? Я имею в виду заграницу. Чуть что: «А как на это посмотрят за границей? Что они о нас подумают?»
Да какая нам разница, что они о нас подумают? Мы уже столько лет думаем, что они вообще загнивают, а они покупают у нас за валюту икру, крабов, меха и загнивают себе дальше.
Зачем об этом говорить? «Они подумают, что у нас не хватает валюты». Конечно, не хватает, иначе бы мы эту икру сами лопали, пусть из мисок, но ложками. А мы им продаем, а на валюту у них же покупаем оборудование, станки.
Зачем об этом говорить? «Они могут подумать, что мы сами не в состоянии делать эти станки». Да. не в состоянии. Нет, мы можем сделать их вручную. Три штуки в год, а нам их нужно десять, причем тысяч. Не знаю, сколько, знаю, что мы столько пока выпускать не можем. Что значит — пока? Ну. ближайшие сто лет. Поэтому покупаем у немцев, так же. как мебель покупаем в Финляндии.
Почему не говорить? «А то они подумают, что мы не можем делать свою». Можем, но для них. А для себя мы такую мебель делаем, что на ней хорошо лежать только в белых тапочках.
Поэтому мы им продаем лес, а у них покупаем мебель. Почему сами не делаем? Потому что нет у нас машин, станков, оборудования. Да. мы продавали им икру и закупали у них на валюту станки. Но там попался какой-то бестолковый из наших. И станки оказались не те. А которые те, их послали не туда. А которые туда, они все равно не работают. Мы не знаем, как они должны работать. Да, мы посылали туда толкового. Он все изучил, все понял, во всем разобрался и остался там навсегда. Поэтому мы туда больше толковых не посылаем.
Что тише? «Они могут подумать, что у них там лучше условия жизни». Они об этом не могут подумать. Они это давно уже знают. Условия жизни у них действительно лучше — кое-где пока. То есть давно и везде. Почему? Потому что они работают, а мы боремся за повышение производительности труда.
А если мы сами начнем работать, мы сами будем есть икру, ходить в мехах, сами будем выпускать хорошие станки. И плевать нам на то, что они о нас думают… Мы о них думаем еще хуже.
Для чего выносить сор из избы? Для того, чтобы в ней легче было дышать!
ЧУШЬ КУРЯЧЬЯ(А. ИВАНОВ)Дед бил, бил, не разбил,
Баба била, била, не разбила.
Мышка бежала, хвостиком махнула.
Яичко упало и разбилось.
Дед плачет, баба плачет…
Посмотрим, что тут, в сущности, случилось.Скандал, как говорится, налицо.А что стряслось? Всего-то лишь разбилосьКакое-то поганое яйцо.Позвольте, но они же сами били,Пытаясь золотишко раздолбать.Разбив яйцо, об этом позабылиИ почему-то начали рыдать.Курячья чушь, глупейшая идейка.Не стоит даже говорить о том.Бездельник дед, и бабка — прохиндейка,А мышка — тварь, и серая притом.Тут автор сказки будто в лужу дунул.Сознавшись в том, что полный идиот.Мне возразят — «ее народ придумал».Народ? Возможно. Но какой народ?Десятки лет, а может, даже сотниМусолят эту сказку тут и там.На кой она вообще сдалась сегодня?Да пусть она идет ко всем курям.И вдруг я понял, вот что получилось.Пусть сказка — бред и пусть сюжет не нов.Она лишь для того на свет явилась,Чтобы на ней кормился Иванов!Римма Казакова
САПОЖНИКАх, сапожники, невозможники!Невозможно без вас прожить.Можно туфельку сбросить с ноженьки,можно все по новой прошить.А один с усмешкой задорноютак приветлив, будто влюблен, —он со мной, как с писаной торбою…Мой сапожный Ален Делон!И когда я с тобою чинненьконаш любовный кручу политес,не понять тебе, в чем причина, чтов дух вселился веселый бес.Я не верю тебе, и, может быть,доконал бы вконец меня,но мои приключенья сапожные —пусть и тоненькая, да броня!Ты — замученный и закрученный,он — улыбчивый и простой.От ухмылки твоей заученнойтянет плесенью, пустотой.Ты что, можешь ходить по радуге?Чем ты так уж, прости, хорош?Он — сапожник, а ты что — в парламенте?Ну а если и да, так и что ж?Я, конечно, не стану сапожничьейни возлюбленной, ни женой.Но и ты торговлишкой розничнойсовладать не сможешь со мной.То цветочек за поцелуйчик,то омарчик за что-нибудь…Я пойду дорогой покруче.Не к тебе, от тебя этот путь.Он веселый, ты полусонный,он трудяга, ты трутенек.Стричь купоны и стричь газоны —не одно! Иль тебе невдомек?Я куплю себе булочку маковую.Я скажу спасибо судьбе.И пойду я, туфлями помахивая,от сапожника…Не к тебе.КИНОГЕРОЙЯ люблю киногерояи ищу боевики,где снимается пороюон, предмет моей тоски.Существует на экранеи в контексте не моем,но в моей сердечной ранеобитаем мы вдвоем.Мне б чего-нибудь попроще…Не желаю! И к тому жне ревную я к партнерше,к той, чей он бойфренд иль муж.И не важно, что, должно быть,в жизни он совсем иной —до экстаза, до ознобаэтот он владеет мной!Сердце бьется, сердце любит,длится больно, как ожог,киноповесть, киноглупость,киносказка, киношок.Ну а если смело, спороявит жизнь особый шик,если вытеснит актераиз меня живой мужик?Все равно я буду помнитьи беречь в своей кровинаваждение бесплотнойфантастической любви!