Темные воды Венеции
Потратилась Соня не просто так. Гулять по улицам Венеции без цели настоящее наслаждение, а вот если нужно отыскать конкретный адрес, да еще не на набережных, а в глубине, наступает настоящий кошмар. При всем желании найти какую-то логику в системе нумерации домов, сделать это невозможно. В Венеции все номера идут подряд, а всего их около 6000 в каждом районе. Поэтому для приезжего адрес бесполезен, нужно долго изучать карту, смотреть, какие известные улицы и площади находятся поблизости, да и то результат не гарантирован. Причем сначала нужно воспользоваться индексом, и убедиться, что ты ищешь нужный адрес в правильном районе (sestiere), так как названия улиц в каждом из них… часто повторяются!
Корректных карт Венеции, как утверждают сами венецианцы не существует, более того, спроси маршрут у двух-трех венецианцев и получишь совершенно различные напутствия. Да и кто сказал, что они венецианцы? Количество понаехавших давно превысило количество коренных жителей, которые, наоборот, предпочитают уехать из Венеции «на материк» к нормальным ценам и прочим благам цивилизации. Места магазинчиков и маленьких лавочек заняли гонконгские сувениры для туристов, а мастера- изготовители масок и даже бабушки-кружевницы острова Бурано работают исключительно на потеху публике, ведь настоящие «кустарные» вещи, artigianali, заняли дешевые китайские подделки, продаваемые под видом местных.
Но всего этого не замечает человек, приезжающий в Венецию туристом, для него этот город по-прежнему прекрасен, его грустных сторон он не увидит, разве что удивится агрессивным надписям на дверях тратторий “no pizza, no pasta”. И действительно, зачем вредничать, ведь ненавидимые тобой толпы туристов приносят деньги! Но это последняя отчаянная попытка сохранить индивидуальность.
Венеция, и, пожалуй, Портофино в Лигурии, больше всего потеряли от всемирной славы, потеряли главное- свою душу.
Даже имея точный адрес траттории, куда они направлялись, Соня отчаялась хотя бы примерно понять, где же искать это заведение, а если и подберешься поближе, не факт, что выберешься. Не понравится что-то Венеции, и пиши пропало. Она как живой организм, видит, слышит и чувствует, и, если что не по нраву, запутает так, что сто раз пройдешь мимо нужного места, а не увидишь, сто раз пройдешь нужный поворот – и упрешься в тупик.
Так и подкатили – а вернее приплыли – Саша и Соня к нужной траттории с шиком, на отделанном деревом венецианском катере-такси, за бешеные деньги и под нежные подмигивания водителя. Соньку-то он мог и за итальянку принять, а вот светловолосая и белокожая Саша точно туристка, а значит, надо включать обаяние на полную.
Не зря, ох не зря привезла Соня подругу в эту тратторию!
Здесь готовят блюда сицилийской кухни с непроизносимыми названиями. Например, casarecce alla turiddu – паста, похожая на короткие трубочки- макароны, а заправлена она помидорами, каперсами, оливками. А десерт- пальчики оближешь! Semifreddo di zabaione a marsala de Bartoli dieci anni, в переводе на человеческий – семифреддо это домашнее мороженое с различными наполнителями, а в данном случае вместо наполнителя был дзабайоне, яичный крем с вином, так вот вино было сицилийской марсалой аж десятилетней выдержки!
– Зачем продукт переводить!!!– изумлялась Соня, уплетая десерт за обе щеки, и расплываясь в улыбке всеобъемлющего счастья.
Но сначала были Sciabolini agli scampi e polpa di granchio, то есть большие креветки в омаровом соусе с крабиками и осьминожкой, которые, рыдая над ценой в меню, взяла Соня, – Живем один раз, и вообще, разве мы не приехали получать международные награды нашему вину и не пойдем в палаццо на бал!
Саша лишь округляла глаза – неодобрительно глядя на Соню и в восхищении на блюдо, поданное ей самой. «Мидии в пасте» оказались совсем не тем, что представляла она, листая меню. Мидии были поданы в «котелке» из теста, нечто средним между блинчиком и веронскими креспелле, а потом она подняла «крышку» и совсем пропала, вдохнув восхитительный аромат.
– Ладно, ты оказалась права, – повинилась Саша на обратном пути, когда они из последних сил тащились вдоль каналов, переходили по мостикам, ныряли в арочки, трижды заблудились и наконец добрались до своего «верблюжьего» палаццо.
Пришлось и остановиться надолго, и вопреки новым запретам усесться прямо на ступени мостика, пока Соня отвечала на обязательный вечерний звонок экономки, на попечение которой оставила двухлетних близнецов Луку и Кьяру. Экономке дали твердое указание звонить дважды в день, утром и вечером. Синьора Марина обожала близнецов и с удовольствием занималась детьми до приезда с работы их отца, Марко, но Соня готова была контролировать каждый шаг, это же ее дети!
– Почему нельзя нормально улицы называть, – ворчала Саша, укладываясь в кровать. – Ну ладно там «виа» или «калле», на худой конец «страда». Напридумывали тут “Cannareggio 1244” и что? И где искать этот номер?
– Им и этого мало! – засмеялась Соня. – На разных картах одна и та же площадь может называться campo San Biagio, campo San Blasio и campo San Biasio – на итальянском, венецианском или диалекте региона Венето.
С этими мыслями они и уснули и снилось Саше, как ныряет она в крытый переход sottoportego, переходит мост- ponte, чтобы выйти на набережную – fondamento и, наконец, попасть во дворик-тупик corte, но нашла ли она то, что искала, неизвестно, потому что больше ничего из дурацкого сна Саша не запомнила.
Глава 3.
– Ничего нового я тебе не скажу, – судебный медик вручил Флавио заключение. Обе жертвы были убиты ударом очень тонкого орудия, это либо кинжал, либо рапира…
– Рапира?
– Что-то вроде фехтовальной рапиры или тонкого копья. У обоих выколоты глаза. У мужчины вырезан язык, у женщины беспорядочно острижены, а местами вырваны волосы.
– Этого нам и не хватало… Маньяк? Я не помню подобных преступлений в Венеции.
– А ты много слышал об убийствах в Венеции вообще? Были, конечно, случаи, когда особо оригинальные личности привозили жен в Венецию, чтобы здесь и задушить, ты молодой еще, не помнишь.
– Отелло себя возомнили? Ох, не нравится мне это все… жертвы сильно мучались?
– А вот это единственная новость на сегодня. Вскрытие показало, что перед смертью обе жертвы поели, очень легко, скорее всего просто закусывали аперитив. По количеству этанола можно установить, что это был ликер или десертное вино. Но в крови обнаружено большое количество опиатов, поэтому к моменту смерти оба были в бессознательном состоянии и не реагировали, когда отрезали язык и выкалывали глаза.
– Наркотики?
– Не думаю. Кто в наше время будет принимать опиум, если существует огромное количество синтетических веществ, которые легко можно купить.
– Лекарства?
– У обоих сразу? Вряд ли. Но вот, собственно, и все, подробности прочтешь в отчете. И еще… Флавио, будь помягче с графиней, меня очень беспокоит, что тела найдены в ее саду.
– Ты давно знаком с графиней?
– С детства. Моя мать была лечащим врачом ее покойного мужа, они близко общались, я помню, как в детстве меня брали с собой в палаццо на ужин. Муж ее владел несколькими заводами в Венето, собирал произведения искусства, входил в попечительские советы нескольких галерей. Графиня просто молодец! После смерти мужа она сумела не только сохранить капитал, но и преумножить, вкладывает средства в восстановление памятников, жертвует на реставрацию картин, графиня настоящий патриот Венеции.
– Не мудрено, если вспомнить, сколько дожей дала Венеции фамилия Контарини! Доменико, 101й дож, Никколо, 97, и это только 16-17 век, я всех даже не помню.
– Контарин. Графиня предпочитает венецианское написание и произношение своей фамилии. Кстати, она сказала, что очень рада видеть венецианца-карабинера.
