Катись, демон! или Заветное желание (СИ)

Снова повел носом, уловив сладко-нежно-свежий аромат моего вечернего приключения. Он мне везде мерещится!
И как не догадался сделать ментальный слепок ауры? Тогда я эту крошку без труда отыскал бы. А теперь осталось лишь сожалеть, вспоминая вкус ее пухлых губок.
Я вышел на крыльцо и вгляделся в чистое голубое небо. Такими же были глаза той незнакомки. И это все, что мне о ней известно. Даже цвет волос не знаю, ведь на ее головке была надета белая шапочка. Хотя, нет, есть еще деталь – у нее отменный удар правой рукой, челюсть после той оплеухи до сих пор болит!
Пожалуй, мне надо ее отыскать. Познакомиться при свете дня, понять, что ничего необыкновенного в девице нет, все это лишь игра моего расшалившегося заскучавшего воображения, и успокоиться за сим. Точно! Я кивнул сам себе. Так и сделаю!
Сбежал с крыльца и зашагал к тропинке через поле. И снова мне показалось, что над ним плывет дразнящий аромат этой крошки, словно она только что пробежала тут, торопясь по своим делам в город.
Нет, надо найти ее и поскорее, пока я еще не свихнулся! Как можно скорее!
  
Глава 5 Первый завтрак
 
Изи
Уф, кажется, успела! Я подъехала к небольшому кирпичному дому в два этажа, где жил Вилли с дедом. Из трубы над кухней вился тонкий сизый дымок. Значит, огромную печь только растопили, она еще не раздухарилась на полную, не начала пыхать белыми толстыми клубами дыма.
Я торопливо сняла лезвия с ботинок и, на ходу надевая на них деревянную защиту, поднялась на крыльцо. Колотушка в виде раскрашенного резного шарика заставила меня улыбнуться – это Вилли вырезал в подарок Уильяму на юбилей фабрики елочных игрушек. Я сжала ее, поглубже вдохнула и постучала в дверь, которая тут же распахнулась, будто меня уже ждали за ней.
- Проходи, ласточка, доброе утро! – тетушка Пенни сходу прижала меня к своей пышной груди и засуетилась, помогая раздеться и надеть тапочки с розовыми бамбошками.
Она приходила «к этим двум холостякам, которые одни померли бы с голоду рядом с полной кастрюлей супа» пару три раза в неделю, готовила, прибирала, мыла. Я хорошо знала эту добрую, похожую на яркий новогодний шарик вечно румяную женщину.
- Какая ты красивая! – тетушка всплеснула руками, оглядев меня. – Игрушечка просто!
- Я пораньше пришла, помочь вам приготовить, - улыбнулась ей. – Пустите на кухню?
Обычно Пенни гнала меня оттуда едва ли не метлой, приговоривая, что гостям место в гостиной.
- Это ты правильно придумала, - она одобрительно кивнула. – Только переоденься пока – возьми в моей комнатке старое платье. А потом обратно свое наденешь, чтобы мальчики полюбовались.
- Хорошо, - я прошла в комнату, где иногда оставалась ночевать Пенни.
Достала из скрипнувшего старого шкафа платье, переоделась под строгим взглядом канарейки в клетке, и отправилась на кухню.
- Что ты так смотришь? – донесся до слуха раздраженный женский голос, и я притормозила в коридоре. – Не правду сказала, что ли? Все так и есть, этот приют все деньги высосал из Уильяма, мыслимое ли дело, более четырехсот детей содержать! А у самого фабрика на соплях держится! В городе уж поговаривают, что даже на премию в этом году денег не наскребут!
- Нина, успокойся! – второй голос одернул ее. – Приют – это святое для Уильяма, ты же знаешь!
- И чего? Он по миру из-за него пойдет! И внука за собой потянет! Хотя он весь в деда – в невесты себе сироту приглядел! Лучше бы девушку с солидным приданым ему сосватали, я предлагала же! Нет, ему эту Изи подавай, упрямому! Нормальных девушек будто нет, надо эту собачонку с улицы подобрать, у которой и родители-то неизвестно кто!
 
- Тише, Нина! Она сейчас придет!
Я с трудом сглотнула вставший в горле ком. Вот, значит, как. Я к нормальным девушкам, выходит, не отношусь. Ни приданого у меня, ни происхождения. Я дворовая собачонка, стало быть.
Глаза наполнились горячими слезами унижения и обиды. Первым делом хотелось развернуться и уйти. Но… Тетки Вилли еще не вся его семья. Есть Пенни, добрейшей души женщина. Уильям, самый лучший на свете человек. И сам Вилли – заботливый, справедливый, работящий.
Вот еще! Не позволю злым теткам испортить мне настроение! Пусть пустыню подметают, метелки вредные!
Вытерев слезинки, скатившиеся по щекам, натянула на лицо улыбку и вошла на кухню.
- Изи! – Пенни взяла меня за руку и на душе стало полегче.
- Всем доброе утро! – улыбнулась и пробежалась взглядом по женщинам, которые теснились на небольшой кухоньке.
Нескольких я знала, а двух нет.
- Познакомься, Изи, это Нина, - Пенни подвела меня к высоченной жерди с недовольным лицом.
Подавив желание сказать «гав-гав», я склонила голову:
- Рада, познакомиться, госпожа Нина.
- Изи! – та скривила узкие губы. – Что за имя такое?
Самое то для безродной дворняжки, разве не так?
- Полностью – Изабелла, - пояснила Пенни. – Но все свои зовут ее Изи.
- Ах да, и забыла, что вас, сиротских, в половине случаев в честь той графини полоумной называют! – жердь фыркнула раздраженно.
- Почему полоумной, позвольте полюбопытствовать? – я с трудом удержалась от желания запулить в нее яйцами, лежащими на столике.
- Ухнула все состояние на приют, люди в своем уме такого не делают.
- Не думала, что желание сделать доброе дело, за которое тебя будут славить и спустя сотни лет, является признаком слабоумия.
- Умничать вздумала? – глаза Нины опасно блеснули. – Лучше надевай фартук и начинай работать, тебе еще надо убедить нас, что ты подходишь в жены молодому человеку из такой достойной семьи, как наша! – она швырнула в меня скомканный фартук.
Люди из достойных семей не всегда сами достойные, подумалось мне. Но ценную мысль оставила при себе, чтобы не разгорелся скандал, из-за которого пострадают Уильям и Вилли. Вместо этого надела фартук, взяла миску и смачно разбила туда яйца, представляя на их месте Нину. А потом вооружилась венчиком.
- Ты такая красивая! – шепнул мне на ухо взволнованный Вилли, когда все мы подошли к столу в гостиной.
- И такая уставшая, - шепнула в ответ, окинув взглядом стол.
Мы наготовили столько, что хватило бы всех старших воспитанников приюта накормить, наверное! Омлет с зеленью, помидорами и сыром красовался на тарелках, рядом искушали румяными бочками булочки и пирожки. Супницы с кашами трех видов окружали тарелочки сухофруктами и орехами. И это не считая фруктов, молока, кофе и сладостей.
- Ты им понравилась, - Вилли сжал мою руку.
Ну, Нине так точно нет! Я усмехнулась, глядя на недовольную всем на свете жердь.
- А насчет Злюки не переживай, - жених хихикнул. – Она всегда вредная было. Лицо вечно такое, будто кто-то рядом испортил воздух!
- Тихо! – я сделала невинное лицо, увидев, что злая тетка уставилась на нас.
- Садитесь, мои хорошие, давайте уже кушать, - Уильям занял старое кресло во главе стола, и остальные тоже расселись. – Приятного аппетита!
***
Аппетитом я как раз похвастаться и не могла, ведь пока готовишь, обычно все попробуешь, да не один раз. Вот я и напробовалась так, что смогла скушать только булочку с персиковым джемом.
- Талию бережешь? – подколола Нина. – Боишься, толстушку Вилли замуж не позовет?
- Тетя! – жених стал цветом как варенье из красной смородины.
- Главное, чтобы по-другому не вышло, - она усмехнулась. – Некоторых ушлых девиц специально перед свадьбой раздувает. А потом дети появляются якобы недоношенные, аж месяца на три! Как недавно у дочки горшечника было!