Четыре листа (ЛП)

Я вздрогнул от сказанных мною слов, но не похоже, что она заметила или что её заботит это. Она всегда была лучезарно улыбалась и хлопала ресницами. Ее аура осветила меня изнутри, и её реакция подтолкнула меня к решению следовать за мечтами, которые я отбрасывал как просто мечты.
— И как твой лучший друг, я обещаю всегда поддерживать тебя в любых начинаниях. Я знаю, что ты предназначен для больших вещей за пределами этих стен и я взволнована стоять за пределами поля, поддерживая тебя.
С тяжелым вздохом, я включаю воду. Она всё ещё носит кольцо. Он на среднем пальце её правой ладони. Ни разу не видел, чтобы она снимала его, что, в каком-то смысле, раздражает меня больше, чем когда я действительно думаю, что это может означать на самом деле.
Я должен был доверить ей эту часть моей жизни раньше. Спасти себя от пыток, задаваясь вопросом, на что мы были бы похожи. Какими бы мы были на самом деле.
Проверив воду, я захожу внутрь и пытаюсь заставить свое тело расслабиться. Не думать обо всем, что сегодня произошло. Но чем больше я пытаюсь очистить свои мысли, тем усерднее мне приходится заставлять себя делать это.
Честно говоря, я силен только в том, что касается Сэм. Всегда был. И единственное, что мне нравится в том, что мне нужно уходить на игры и тренировки — это вынужденное пространство. Это дает мне время отдышаться, не подавлять себя желанием отбросить свои страхи и влюбиться в нее.
Горячая вода обрушивается на мои напряженные мускулы. Я ожидаю, что накопившееся напряжение начнет таять, но, когда этого не происходит, я стараюсь сконцентрироваться на теплых каплях воды, которые стекают по моей спине к ногам.
Этого недостаточно.
Уже ничего недостаточно. Мне нужно выпустить это. Минутку спокойствия. Даже если секунду. Блять.
С мимолетным признанием я поддаюсь приливу крови к моему телу и опускаю одну руку к основанию члена, а вторую поднимаю, чтобы схватиться за верхнюю часть дверцы душа. Он твердый и сердито пульсирующий под моими пальцами из-за того, что сегодня я несколько раз попадал в ситуации, где меня дразнила Сэм.
Медленно начиная, я двигаю свою руку вверх и вниз, закрывая свои глаза от мгновенного удовольствия. Образ длинных каштановых волос Сэм появляется передо мной: они развеваются на ветру, пока она бежит через лес; её ноги ведут её между деревьями.
Монстр в моей груди поднимает голову. Адреналин всплескивает настолько сильно, что я слышу свой пульс в ушах. Моя ладонь начинает двигаться быстрее, когда я представляю, как пространство между нами уменьшается.
Её легко поймать, и ещё проще подчинить. Она оказывается на мягкой лесной поверхности за секунду. Одежда, что была на ней, сорвана. Я планирую не торопиться и покланяться каждому дюйму её тела. Потому что в реальности, я не был бы милым и медленным. Я бы не смог остановить себя.
Я бы блять поглотил её.
— Саманта, — её имя проносится между сжатыми зубами. Удовольствие проносится по моему позвоночнику, пока я двигаюсь своими губами вниз к её животу.
Ее рот приоткрывается, и тихие всхлипы вырываются в ночной воздух. Только слабые звуки звучат слишком отчетливо. Слишком реально.
Я открываю глаза, превращая их в щелочки, и картина, заменяющая мою фантазию, слишком нереальна. Сэм стоит у двери, прислонив голову к косяку. Костяшки пальцев побелели от того, насколько крепко она сжала ручку.
Она не двигается и стоит неподвижно, словно не уверена в том, что услышала всё правильно.
Мои внутренности начинают гудеть, когда я подумываю о том, чтобы испытать предел. Чтобы увидеть, что она будет делать, когда узнает без тени сомнения, что я сказал это.
— Саманта, — это пьянящий шёпот, но я знаю, она слышит меня.
Её рука отпускает ручку и медленно, ох, чертовски медленно, она поворачивается. Ее глаза скользят по полу, пока не переместятся вверх по моему телу и не остановятся на моем опущенном взгляде. Пар заполнил маленькую комнату, затуманив душ, но я знаю, что она может разглядеть, где моя рука и как быстро она движется.
 
Губы Сэм приоткрываются, её ресницы трепещут, когда мы встречаемся глазами. Отсюда, я могу увидеть, как сжимается её челюсть от охватывающего желания.
Она держится всего на секунду дольше, прежде чем ее глаза зажмуриваются, и она прикусывает губу так сильно, что я уверен, что из неё идёт кровь. Повернувшись, она хватается за ручку двери, но не собирается уходить, просто стоит. Как будто она ждет.
Ох, Бамби.
Удовольствие пробегает по моей спине, электричество прожигает мои конечности, когда наступает оргазм. Он пронзает меня, и мне приходится кусать поднятую руку, чтобы приглушить рев, сотрясающий мою грудь, в приглушенное рычание.
К тому времени, мои глаза находят Сэм: её лоб прижат к двери, а бедра крепко сжаты.
Меня снова это заводит, и за долю секунды я принимаю решение: просто блядь ждать.
Я толкаю двери душевой и беру полотенце, но в следующее мгновение, дверь в ванную открывается и Саманта, спотыкаясь, шепотом кидает «Прости» позади себя.
  
ГЛАВА 7
 
Саманта
Мне нужен алкоголь. Очень сильно нужен.
Я чуть ли не плюхаюсь на единственный пустой барный стул рядом с Томми. Бар снова начал заполняться, но, с учетом ночного парада, толпа всё ещё управляема.
Он и моя сестра вопросительно смотрят на меня, пока Уиллоу наконец-то ставит стопку передо мной.
— Что ж, как я понимаю, разговор прошел не очень хорошо?
Чувство вины в ее голосе настолько сильное, что мне почти хочется солгать и насладиться его редкостью. Но замешательство и шок, царящие в моем организме, — это уже больше, чем я могу вынести.
Она сильно наклоняет ладонь, уставившись на меня, из-за чего часть спиртного выливается из стопки. Я хватаю шот и быстро выпиваю его, наслаждаясь жжением, которое стекает в мой пищевод, сжигая любые слова, которые у меня были, чтобы объяснить, что, черт возьми, только что произошло.
Стакан немного отскакивает, когда я ставлю его обратно и киваю, чтобы налить еще.
— Знаете ли вы, что трилистник — это трехлистный клевер, и когда-то его называли «морской волк»? Это было священное растение, которое было визуальным…
— Изображением Святой Троицы. Да, мы знаем, — моя сестра снова наполняет рюмку, прежде чем перегнуться через прилавок. — В чем дело?
Я качаю головой так быстро, что перед глазами появляются маленькие точки.
— А как насчет того, что первый в истории парад в честь Дня Святого Патрика, проведенный в Америке, проходил прямо здесь, в Бостоне?
На этот раз Томми кивает и поднимает кружку с пивом.
— В 1737 году.
Уиллоу раздраженно выдыхает, но я игнорирую ее и опрокидываю второй шот.
— Вот почему мы назвали отель «Четыре листа». Наши родители подписали договор аренды в День Святого Патрика и подумали, что это их талисман на удачу.
— И это тоже. Но также они сказали, что покупка этого чертова места стоила им целого горшка золота, — Уиллоу обращается к Томми. — Не мог бы ты оставить нас на минуту?
Он поднимает руки и кивает.
— Мне всё равно пора идти к Джонни.
Она улыбается в благодарной улыбке, после чего сужает свой взгляд на мне.
— Саманта Райан, скажи мне что произошло. Ты… О боже мой, ты в порядке?
И только сейчас я понимаю, что я не ела ничего с завтрака. Который был больше девяти часов назад. У меня уже начала кружится голова, но я думаю, что это больше от работы на пустой желудок, чем от спиртного, который только что попал в мой кишечник.
— Ты ела до этого? — я мычу, толкая стопку указательным пальцем.
Она усмехается и указывает на одного из своих барменов. Его имя Клиен. Такое странное имя, хотя так же и уникальное. Я помню, он говорил, что оно немецкое, и, когда я искала его в интернете, я подумала, что это шутка: оно означает маленький. Он почти так же высок, как и Адриан, что означает, что мне нужно почти полностью откинуть голову назад…