Я тебя не помню
– Ты звонила домой?
Услышав голос за спиной, я резко обернулась. В дверях стоял Максим. Быстро вытерев кулаком слезы, я сдержанно кивнула.
– Глеб сказал ей, что я уехала в командировку… Надолго… Неужели он будет шантажировать меня нашим общим ребенком? Ты бы опустился до подобного?
Не шевелясь, я смотрела ему в лицо, чувствуя себя жалкой и беспомощной, как никогда.
– Нет, я бы не стал делать подобного. Надя, возможно, у тебя была идеальная жизнь, и ничто не предвещало такого поворота в ваших отношениях с мужем, но обычно так все и происходит. От подобных крутых виражей никто не застрахован.
– Мне казалось мы обычная, любящая семья. Конечно, у всех есть проблемы, но… Неужели это все из-за денег? Ты уверен в этом? Мне страшно навредить ребенку. Ведь Дина ни в чем не виновата…
– Думаю, что это только начало. Скорее всего, на твоего мужа давят со стороны, поэтому он перешел к активным действиям. Там, где замешаны большие деньги и серьезные люди, всегда жди неприятностей.
– Это я уже где-то слышала…
– Если тебе станет легче, то я тоже сильно рискую, предлагая тебе эту сделку. И в какой-то степени, как и ты, я теперь завишу от твоих решений и поступков. Наши ошибки будут стоить нам очень дорого. Пусть о взаимном доверии не может идти пока даже речи, но ты преследуешь цель вернуть ребенка, а я хочу поскорее закончить со своими делами. Мы на равных условиях.
– Ты говорил, эти люди, которых тебе поручили вывести на чистую воду… что стоят за моим мужем… Следовательно, до него они помогали моему отцу? Получается, что и я вовсе не твой союзник?
Максим усмехнулся.
– Почему ты отказалась вести бизнес отца? У тебя хорошо получается выстраивать логические цепочки.
– Во-первых, я этого никогда не хотела, а во-вторых… Глеб считает, что женщине лучше заниматься домом и семьей.
– Но ты ушла работать на добровольных началах в благотворительный фонд?
– Три года назад я восстановилась в медицинском университете. Когда Дина подрастет, я мечтаю стать детским врачом. Учеба отнимает много времени и сил. Работа в фонде тоже, но мне нравится и то, и другое из-за детей.
– В это с трудом верится. Я про благотворительный фонд. Мне казалось, что это все ради галочки для репутации твоего мужа. Ну, сейчас престижно, когда жены депутатов, политиков и бизнесменов занимаются подобным.
Я посмотрела на часы в телефоне. Если прямо сейчас не выдвинусь в путь, то подставлю людей.
– Мне уже пора ехать в Выборг. Я подумаю в дороге над твоими словами, а вечером скажу свой ответ. Мне нужно немного времени, чтобы уложить все услышанное в голове. Тяжело верится, что единственный близкий человек, который у меня остался после смерти отца, задался целью устроить мне западню и всего лишить…
– Надя, ты не против, если я запрошу данные о тебе в клинике, где ты наблюдаешься, и узнаю о твоей травме?
Меня раздирали противоречивые чувства. Понимала, что малой кровью теперь не обойтись, но некоторые вещи придавать огласке я бы не хотела. Глеб же в свою очередь не выносил даже разговоров о моей частичной потере памяти, а если я затрагивала эту тему, то начинал жутко злиться, и говорил, что лучше бы он тогда попал в ту аварию, а не я.
– Могу сделать для тебя копию, если это необходимо. После того, как освобожусь, я заеду в «ИнтерМед». Юрист запросил эти данные. Он не исключает возможности, что Глеб попытается использовать эту информацию в своих целях. У меня нет каких-либо серьезных проблем и отклонений с головой, но, думаю, в его возможностях преподнести все совсем иначе.
Максим коротко кивнул.
– И еще, Надя. Я не могу тебе что-либо запрещать, но Ивану я дал указание, ни при каких обстоятельствах не везти тебя сегодня домой. Ты сейчас слишком взволнована, боишься за ребенка, но не стоит…
– Ты напрасно переживаешь, – усмехнулась я. – Никто меня на порог дома не пустит, пока не будет разрешение от Глеба. Он сам лично нанимает людей, а те его бояться ослушаться.
Шведов вдруг подошел ко мне и пристально всмотрелся мне в лицо, а я вспомнила наш вчерашний инцидент у ресторана. Сейчас Максим никак не касался меня руками, но его глаза… Мне захотелось попросить Шведова думать о своих желаниях не так громко, потому что я не смогу выполнить ни одно из них.
– Если что, мои контакты у тебя есть. Ты можешь звонить мне в любое время. Я всегда на связи.
– До вечера, Максим. И… спасибо за вещи.
После нашего разговора в гостиной меня не покидало чувство, что он о чем-то не договаривает. Только вот о чем?
11
Надя– Надя, ты куда пропала? Я тебе все утро звоню! Погоди… А это что? У тебя новый водитель? – Аня кивнула в сторону белой машины, у которой стоял Иван. Он внимательно смотрел в нашу сторону. – Глеб купил тебе новый автомобиль?
– Это временный человек. Я никуда не пропала и звонила тебе вчера ночью, но ты была недоступна.
– Да… – Аня махнула рукой. – День был тяжелый. Устала, как собака, вот и отключила его, чтобы выспаться. Так что у тебя произошло? Почему я вдруг понадобилась в такой поздний час?
Ночью я была в безвыходном положении и кроме Ани не знала к кому пойти, а сейчас поняла, что Шведов был прав: я не могла никому доверять. Ни ему, ни своей помощнице, ни даже Глебу.
– Кстати! – Аня вдруг резко остановилась и взяла меня за руку. – Мне же Глеб утром звонил и про тебя спрашивал. У вас точно все в порядке? Мне показалось, что он был чем-то сильно встревожен и огорчен.
– Не знаю, – уклончиво ответила я. – Мне бы хотелось воздержаться от всякого рода заявлений. Знаешь же, что не люблю выносить сор из избы, но если еще позвонит, можешь дать ему мой новый номер.
Я сильно удивилась, услышав от Ани, что ей звонил Глеб. Ведь он даже имени ее никогда толком не мог запомнить, и всегда переспрашивал, кого я имела в виду, когда мы разговаривали о помощниках из фонда. Неужели притворялся? Стоило Шведову посеять внутри меня зерно сомнения, как я теперь подозревала всех и каждого в том, чего, вероятно, и не было на самом деле? Ну, какая из Ани любовница моего мужа? Бред какой-то! А вот я похоже начала превращаться в параноика.
– Как Дина? Ей лучше?
Я глубоко вдохнула и выдохнула, но так и не смогла взять себя в руки. Ну почему так больно и тоскливо было внутри? Все бы сейчас отдала, чтобы вернуться к ребенку и иметь возможность, как и раньше, обнимать и целовать ее по утрам.
– Да… Лучше…
По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.
За два часа, которые мы провели в Выборге, я отвлеклась от мыслей о Дине и событиях прошлой ночи. Закончив дела, я, наконец, смогла переключить внимание на предложение Шведова. Если я займу его сторону, то мне предстояло не самое приятное расставание с Глебом: муж представит все в таком свете, что мало никому не покажется.
В город мы вернулись только к четырем часам вечера. Я попросила Ивана заехать в университет, а оттуда в «ИнтерМед» за выписками из моей карточки и новым рецептом на лекарство, которое принимала последние несколько лет. Облокотившись на стеклянную дверь, я листала документы, отмечая про себя, что давно не проходила полного обследования, а если разведусь с Глебом, то об этой клинике и враче можно будет позабыть. Вряд ли моих денег хватит, чтобы и впредь оплачивать подобные услуги. Да и зачем мне это? Я нормально себя чувствовала. Тем более аналог лекарства, которое я всегда принимала, вроде бы мне подошел… Тогда, спрашивается, зачем переплачивать?
Покинув здание, я вышла на улицу и сразу заметила на парковке машину Глеба. Он стоял возле своего внедорожника и курил, разговаривая по телефону. Все внутри оборвалось, будто я упала с огромной высоты, и мне резко стало не по себе. Как он узнал, что я здесь? Ну конечно… Все верно рассчитал и, наверное, попросил Илью Борисовича позвонить ему, если я появлюсь в клинике? Ведь мои лекарства остались дома, а без них меня мучили сильные головные боли… Все предусмотрел!