Черная Ведьма
Позади раздался голос морды:
— Самсон, ко мне!
Такое я уже не могла пропустить, и остановившись, пронаблюдала за тем, как гнедой жеребец мэра радостно выскочил из кустов, рысью подбежал к морде… вдохнул… глаза у коня округлились и столь же радостно, коняка помчал от хозяина прочь.
— Самсон?! — взревел морда.
Конь виновато оглянулся, и сиганул в кусты, демонстрируя что, мол, прости хозяин, но иметь с тобой дело я отказываюсь.
— Самсон, ко мне! — все еще не осознавал морда.
— И-го-го-го, — ответили ему из-за лесной растительности.
— Самсон!!!
На этой приятной ноте, я решила, что, несмотря на мои достижения в беге, морде хватит злости и соответственно скорости, чтобы догнать ведьму в мокрых ботинках, и потому бодро побежала на выход из леса. Позади еще некоторое время слышались вопли «Самсон, ко мне!», потом «Ведьма!», после уже только пение птиц и рык медведя вдалеке.
Я добежала до конца леса, стараясь не обращать внимания на отвратительно мокрую липнущую к телу одежду, достала плащ. Закуталась, и радостно ушла в город, где поймала ближайшего извозчика. Настроение было превосходным, несмотря на легкий оттенок… обиды. С чего бы мне обижаться? Как минимум неделю я могу преспокойно бегать но утрам, точно зная, что у морды на пакости сил не хватит. Ведь одно дело добираться до лесу на лошади, и совсем иное пешком, а морду теперь даже лошади извозчиков к себе не подпустят. Ну он еще об этом узнает, сюрпризом будет.
Я же доехала до лавки, расплатилась с извозчиком, вошла, хлюпая грязью в ботинках.
Остановилась.
— Доброе утро, Телль, — поприветствовал меня Арвейн, сидя в моем кресле, поглаживая моего белого духа хранителя, и пованивая…
Heт, вонял не маг, а корзинка со свежей рыбой, которую он приволок с собой.
— Гардэма покормишь? — поинтересовался белый
— Гардэм, жрать, — почему-то я пришла не в самое благостное расположение духа.
Кот поднялся, потянулся, и прыгнул на корзинку, приступив к трапезе.
— Оригинально, — улыбнулся Арвейн, — Где гуляла?
Глаза мага прищурились, улыбка медленно сползла с лица.
— С кем целовалась?
Это допрос?!
— Дохрай! — позвала я.
Маг заткнулся мгновенно, осознав, чем ему грозит призыв хранителя. Я преспокойно направилась наверх переодеваться. Поднялась, осознавая, что придется пол мыть, поэтому сразу, не
откладывая, направила частичку магии в ведро и швабру, первое тут же сгоняло за водой, вторая принялась за уборку. Мне же оставалось войти в душевую и наконец снять все мокрое с себя.
Блаженство.
Горячая вода еще большее блаженство.
— Телль, что происходит?
Голос мага за дверью бесит!
— Телль?!
Щелкнув пальцами установила звуковой барьер и домылась в приятной обстановке. Нужно будет Дохраю приказать, ограничивать посещение моей лавки разными излишне наглыми индивидами. Просто как-то ранее никто не смел подниматься на второй этаж, даже мысли такой не возникало, а эти двое!
* * *Когда вышла из душа, обнаружила в своей спальне белого мага. Арвейн нервно расхаживал из угла в угол, взбешенный и разъяренный. Увидев меня мокрую и в полотенце, остановился. Хотел было что-то сказать, но промолчал. А я не стала.
— Это моя спальня, — напомнила для некоторых обнаглевших рож.
— Ты в моей тоже побывала, — напомнил белый.
— Ты был не против, — заметила я. Отчаянно сдержавшись, Арвейн ровно спросил:
— Подождать, пока ты оденешься?
— Часика два-три, я спать, — решила черная ведьма.
Маг еще что-то хотел сказать, но…
— Дохрай!
— Понял, — прошипел Арвейн, стремительно покидая сначала мою спальню, после мою лавку.
А приснился мне морда!
Мы стояли в лесу, я была вся в черном регламентированном для охоты на белых магов платье, но почему-то с некрашеными волосами, а морда меня целовал. Это было очень странно, но и очень приятно от чего-то. И пели птицы, и вокруг нас бегали белые лошади, и шумел камыш, и я обняла морду за шею и потянулась к нему, а он меня сжал в объятиях…
Проснулась с отвратительным настроением!
Зубы мыла раза четыре, и рот тоже полоскала долго. Тьма, позор какой — я и со смертным! Еще и во сне! Нет, пора мне заводить себе белого мага, пора уже, с физиологией не спорят.
Вышла на балкон, глянула на мэрию — застала потрясающий момент. Господин, мэр, гордо выпрямившись, и даже почти не прихрамывая, шел по площади. За ним. с самой виноватой мордой, но на приличном расстоянии, следовал конь. Лошади извозчиков при приближении объекта ведьминской мести шарахались в сторону.
Определенно теперь я могу безбоязненно бегать по утрам.
Кстати, а после купания, и я уверена, что морда сейчас под душ полезет, запах никуда не денется… Но это ему тоже сюрпризом будет.
Выбросив морду из головы, переоделась в стандартную форму черной ведьмы, спустилась вниз. Обнаружила там печальную компанию незамужних девиц Бриджуотера. Присутствовало их тут штук семнадцать, и лица у всех были самые просительные.
— Что? — спросила сразу и недружелюбно, потому что еще не завтракала.
Девица Бонли робко протянула какой-то листок.
Щелкнув пальцами, заставила бумажонку подлететь ближе, и прочла:
«Городской бал в честь прибытия нового мэра».
Ну вот. Тьма! Этого еще не хватало! Теперь сиди вари гламур с утра до вечера!
— А, госпожа ведьма, готовых зелий нету?
Угу, полно, берегла-хранила все за ради вашей морды неженатой!
— Бал завтра уже, — робко вставила, девица Блошич.
Потрясающе!
— Вечером приходите, — махнула я рукой.
Девицы стайкой вымелись из лавки, оставив мне неожиданный подарок — зацелованного, затисканного и от того ошалелого Гардэма. Несчастный кот видимо лежал обожравшись рыбы, а тут девы с нежной трепетной душой, которая никоим образом не позволяет им оставить в покое всякую милую тварь. Бедный Гардэм.
— Поцарапал бы ты их, что ли, — произнесла я.
Кот поднял лапу, продемонстрировал отсутствие когтей. Не повезло.
Завтракала практически на ходу, чай пила вовсе стоя, после взяла корзину и отправилась на цветочные ряды — для зелья привлекательности требовались лепестки роз, причем в большом количестве.
В Бриджуотере славный цветочный рынок. Пожалуй, самый славный во всем королевстве — сюда с юга свозят тонны цветов, да тут же на оптовом рынке и распродают, а после иные корабли несутся на всех парусах к столице, стремясь поскорее порадовать красавиц свежими букетами. Но случаются и заминки — то роз много навезут, а то лилий, тюльпаны бывают подвянут и теряют весь товарный вид, а потому здесь же, в порту, скупаются зельевары, духовары, белые магини собственно иногда даже мы, черные ведьмы. Не то, чтобы часто, но если под заказ, то подвозят нам то мышей летучих, а то и ядов всяческих столько, сколько требуется.
Но вообще я в порт ходить не особо любила, а все потому, что…
— Кого я вижу, — раздался мелодичный голосок, стоило мне, расплатившись, сойти с двуколки. — Сама госпожа Герминштейн!
Maгианна Элим Анарайн — высокая, я ей по плечо если и достану, белая, в смысле белая вся, и с характером, коему черные ведьмы завидовали самой что ни на есть чернейшей завистью. Мерзкий у нее характерец. Мерзкий настолько, что иной раз стоишь и восхищаешься, и да — завидуешь.
Вот и сейчас стою посреди оживленной дороги, извозчики трудовые матерясь (про себя, несомненно, я все-таки черная) объезжают, а мы с магианной схлестнулись взглядами. И отступать мне вовсе не хочется, хотя у белой позиция выгоднее — стоит на пороге своей лавчонки, под белым навесом, веером обмахивается и солнце ей шапку не припекает, и одежда у нее бело-голубая, легкая, от каждого порыва ветерка подрагивает, и улыбка наглая, коей как раз на лице черной ведьмы самое место. Я так улыбаться не умею. Завидую.
— Что же вы не здороваетесь, госпожа Герминштейн? — промурлыкала магианна.
И наговорит же гадостей сейчас.