Я тебя испорчу (СИ)
После душа я натянул на бедра полотенце, закинул одежду в бак для стирки и пошел обратно. Но у комнаты Светы остановился. Долго раздумывал, боролся с соблазном войти к ней, однако, решил не делать этого. Но, стоя в дверях своей комнаты, сдался.
«Глеб, ты придурок! На хрен ты лезешь, если Света сбежала от тебя после первой же ночи?»
Я постучал очень тихо — вдруг малышка спала, а мне так не хотелось будить ее! Но, как я и думал, она не ответила. И тогда я вошел внутрь. Комната пахла цветами, пахла Светой и ее нежностью. А сама малышка сладко спала в кровати.
Я присел рядом, посмотрел на ее беззаботное личико и убрал пару белокурых прядок в сторону.
Зачем я пришел к ней? Она ведь ясно дала понять, что я ей не нужен. Вон, как выгоняла меня, аж довела себя до трясучки.
Конечно, а зачем ей я, если есть Тоник со всеми его манерами хорошего и правильного долбоё парня?
Антон — неплохой паренек. Чисто по-человечески он мне всегда нравился. В деле честный, прямолинейный и никогда не юлил. Он сразу говорил, если его что-то не устраивало. А вот братец его… все равно ведь найду!
Рука малышки сползла с кровати, я подставил ладонь под ее пальчики. Хотел вернуть ее руку на кровать, но не спешил выпускать ее.
Почему меня так сильно тянуло к ней? Почему мой мозг отказывался думать разумно рядом с этой девушкой? Со Светой все вокруг казалось таким волшебным, легким, струящимся.
Какая-то, блять, девственная магия! Не зря я так долго избегал невинных девчонок!
Она перевернулась, легла на спину, одеяло сползло с ее стройных ножек. Света спала в шелковой маечке, немного обтянувшей ее грудь, и трусиках-стрингах.
Мой член дернулся, натянув полотенце. Я приказал ему лечь и успокоиться, но он не собирался сдаваться. Он не слушался!
Так, пора сваливать!
Я аккуратно положил руку Светы к подушке, но заметил что-то странное у изголовья. Потянув, я понял, что это ремень… с мягким наручником?
Что за?
Еще недавно Света была девственницей. Плюс ко всему, я спрашивал у Олега об Антоне, и его здесь ни разу не было. Тогда эти ремни предназначались явно не для сексуальных игрищ.
Но тогда зачем все это?
Я хотел разбудить Свету, услышать ответ, какого хрена в кровати малышки делают наручники. Но сначала я обошел ее постель, чтобы убедиться, что и с другой стороны есть такой же ремешок… К своему удивлению, я обнаружил, что и в ногах они тоже были.
Мой член дернулся вновь, рисуя самые непристойные картинки. Меня очень волновали эти «оковы», но глядя на Свету я думал совсем о другом, далеко не об объяснениях.
«Ты придурок, Глеб! Ты придурок!»
Но взывать к разуму и вечно спавшей совести было поздно!
Я медленно стянул трусики с малышки и зафиксировал ее ноги. Потом застегнул на ее тонких запястьях наручники. Света что-то промурлыкала во сне, но не проснулась.
Еще бы! Я действовал как лазутчик. Как ниндзя, сука!
— Как ниндзя-придурок! — отозвалось мое подсознание.
— Заглохни! — тут же пресек я, пока оно не разбудило совесть. Вот сейчас этого делать точно не надо было. Пусть дрыхнет дальше.
Я аккуратно коснулся лобочка малышки, наклонился и поцеловал в розовые губки. Провел языком по клитору, по складочкам. Водил им туда-сюда, чувствуя свою власть над прикованной к постели малышкой.
Я ввел в нее палец и также медленно вынул. Я готов был рычать, так сильно мне хотелось! Света сквозь сон застонала. Она изогнулась, и я ввел еще один, и сразу облизнул ее клитор.
Она приподняла свою попку, и я поцеловал ее губы с такой жадностью, что тут же принялся посасывать ее клитор, выписывать на нем восьмерки, кружочки, крестики… Да вообще все, что только мог и хотел, потому что Света не могла сопротивляться. И даже свое имя выводил, старательно вырисовывая буквы!
Она была полностью в моей власти.
— Моя малышка, — прошептал я, продолжая «клеймить» ее своим именем.
Она задышала чаще. Постанывала и вздыхала. Я слышал ее шепот, но не мог разобрать его, пока она не произнесла слова четче:
— Глеб, ты сумасшедший…
— Немножко. Но это ты меня таким делаешь. Я не могу сопротивляться.
— Глеб, я хочу тебя, — она застонала еще громче. — Развяжи меня.
Я освободил ее очень быстро. И как только Света обняла меня, я вошел в нее. Мой член больше не мог ждать, он дымился, пылал и горел, а затушить пожар могла только ее смазочка.
— Глеб, — Света вновь простонала мое имя, и я толкнулся вперед. — Не хочу просыпаться…
Что-то нереальное, что-то такое животное и неуправляемое вырывалось из меня рядом с ней, что я не контролировал себя.
Я двигал бедрами, вколачивался в нее и не чувствовал больше ничего, кроме ее удовольствия. Свете нравилось, как я брал ее, нравилось, как я ее трахал. Она просила глубже, произносила мое имя и я улыбался ей и продолжал двигаться.
— Жестче, — промурлыкала она в мое ухо и прикусила его. — Жестче! — потребовала от меня, кончая, и застонала громче.
Ее затрясло, Света выгнулась и вцепилась в мой зад ногтями.
— Малышка, ты…
Волна оргазма унесла мои мысли. Я не помнил, что собирался сказать ей. В этот момент это было уже неважно…
Света с трудом открывала глаза, прижималась ко мне и дышала ровно, как будто засыпает. Я вытер полотенцем следы своего преступления с ее животика и поцеловал ее губы.
— Это был самый ужасный сон, который только мог мне присниться.
— Но он тебе понравился? — спросил я очень тихо, поцеловав ее в мочку уха.
— Спрашиваешь… — Света слабо улыбнулась и уснула.
Я лежал с ней и любовался нежными чертами ее личика, гладил ее волосы и вдыхал ее запах, сводивший меня с ума.
— Мое сумасшествие…
Ее телефон шумно провибрировал на тумбочке. Чтобы малышка не проснулась, я, как можно скорее, поднял его. Сообщение, которое светилось на экране, не обрадовало меня. Мне захотелось пересчитать Антону зубы и отправить его обратно, откуда бы он не вернулся.
«Я уже закончил, я дома. Буду ждать тебя завтра в клубе в шесть. Ты приедешь?»
Я посмотрел на свернувшегося олененка, укрыл ее одеялом, убрал обратно под матрас ремни и наручники.
— Сон, значит… Что же…
Глава 26
Глеб
Все, о чем я хотел поговорить со Светой: ремни на ее кровати и то, что произошло ночью. Но вместо этого просто сидел и пил двойной эспрессо, загруженный с утра поручениями Влада.
Останавливало от разговора многое: какие-то внутренние предрассудки, задетое самолюбие, когда малышка сбежала от меня и с радостью впорхнула в машину Тони. По-хорошему, стоило поговорить со Светой и разобраться, почему она бросила меня и сбежала. Но она такая маленькая еще, что, кажется, и сама не понимала, чего хочет.
На фоне нашего с ней знакомства, отношения с Тони развивались как надо и очень правильно, что не шло ни в какое сравнение. Все козыри были в руках Антона: ухаживания, внимание, прогулки. А у нас с малышкой был лишь секс, к которому прибавились мои махинации с опекунством.
Я никогда не умел ухаживать за женщинами. Привык, что щедрые подарки и бабки делали за меня это «пустяковое» дело.
Рядом со мной сидел Олег. Пока это был единственный человек, которому я мог доверять в этом доме. Хотя бы потому, как он рвался защитить свою хозяйку от меня в самую первую нашу встречу — это для меня уже многое значило.
— Я хочу, чтобы ты маякнул мне первому, если вдруг что случится. Считай, что теперь ты — мои глаза и уши в этом доме.
— Есть какие-то подозрения?
— Нет. Сейчас никаких. С виду все чисто. Пока понаблюдаю, а там будет видно.
— Понял.
Олег ушел, как только появилась Света.
Конечно, я мог расплыться в улыбке и напомнить, как хорошо нам было. Но я решил поиграть с ней.
Я уткнулся в телефон, сухо поздоровался с ней и сделал вид, что не замечаю ее ступора. А олененок застыла так, как будто встретилась лицом к лицу с грозным страшным охотником.