Я тебя испорчу (СИ)

Я больше не слушал Сашу. Я посмотрел на своих пацанов. Те спокойно сидели и ждали моих указаний.
— В общем, тараним.
Те напряглись, молча кивнули и пристегнули ремни. Идея моя не понравилась никому, но какой смысл пререкаться? Работа у них такая, они ее сами выбрали. Не хотели в пансионате «Светлана» работать? Вот вам, пожалуйста. Все как вы любите — полный пизд*ц!
— Глеб, мы расшибемся в лепешку! — одними губами произнес Ник, его челюсть от шока не сдвинулась с места.
— Никита, посмотри вперед. Это на КПП при въезде в поселок мощные ворота, там и охрана вооружена до зубов на всякий случай. А тут все бутафория. Это же так, чисто изгородь от соседей, чтобы спокойно расхаживать в полупрозрачном бикини. Ворота сомнутся от одного удара.
Ник сглотнул и положил руки на руль. Выдохнув, сжал его в пальцах.
— Влад и то в меньшей мере псих, Глеб. Мы превратимся в фарш, говорю тебе. Нас «бронька» тачилы не спасет от этого, — он сдал назад и еще раз посмотрел на меня. — Уверен?
— Медлить нельзя, Никитос. Там что-то не гладко. Ты же слышал, она сама мне звонила.
— Перекреститесь, мужики, — он посмотрел в зеркало заднего вида и отъехал еще дальше. Борзый и Стас приготовились.
— Давай, Никитос! Гони!
Ник вдавил педаль газа и рванул вперед. Чем ближе мы приближались к воротам, чем громче он орал от страха. Врезавшись, он зажмурился, но не выпустил руль и не затормозил. От удара ворота вышибло, машину совсем немножко смяло, но все уцелели.
Мы не успели выйти, как нас начали обстреливать, но тачка была бронированная. Нам что ворота, что пули — все было по боку.
— Никого не выпускать, даже служанок. Охранников должно быть трое. Лысый нужен мне живым, — я отдал приказ, достал пистолет из кобуры и приготовился. — Пошли! — крикнул я, когда стрельба прекратилась.
Парни рванули из машины в сторону будки охраны. Никита и я — по направлению к дому.
— Ник, — я окликнул его, услышав выстрел позади нас, — бери первый этаж. Я наверх.
Мы влетели в дом, подстраховывая друг друга. На шум стрельбы прибежала перепуганная горничная, но Ник сразу же усадил ее на диван и поднес палец к губам, чтобы та молчала.
Я бежал по лестнице вверх, переступая через несколько ступеней. В голове мелькали самые ужасные мысли. Что происходит? Что с моей малышкой?
У двери в ее спальню я присел и прислушался. Голосов, как и звуков, не было. В замке торчал ключ. Света, как и обещала, замкнулась изнутри, но кто-то, воспользовавшись ключом, открыл дверь и вошел внутрь.
Вот сука! Убью!
Я медленно подтолкнул дверь, чтобы ее движение не привлекло внимание. В появившейся щелочке я увидел силуэт, склонившийся над кроватью. И это была явно не Света.
Я влетел как ураган в спальню малышки. Пока преодолевал эти долгие два метра до кровати, увидел Алексея и подушку на лице Светы. Этот ублюдок душил ее. И я не видел, чтобы она сопротивлялась.
— Ах ты, с-сука!
Я набросился на него, сбивая с ног. Мы рухнули вместе. Навалившись на этого урода, я колошматил его по ребрам и по роже без передышки. Этот сученыш умудрился вывернуться и сомкнул лапы на моей шее. Но даже сейчас я не переставал бить эту тварь. Бить, не жалея!
Я вкладывал в каждый удар столько злости, сколько заслужил этот ублюдок! Мне нужно было как можно быстрее покончить с ним, чтобы добраться до Светы.
Она не сопротивлялась ему! Что, если уже слишком поздно?
Я просунул локти между рук Алексея. Рывком дернул в разные стороны, чтобы он убрал свои клешни от моей шеи. И как только это случилось, я врезал ему головой. Со всей дури влепил, слыша хруст его носа.
— Мразь! — закричал я на его ослабшее тело.
Алексей больше не защищался. Его лицо превратилось в одно кровавое месиво.
Я подскочил с пола и в один большой шаг оказался у кровати.
— Свет, — я постучал по ее щечкам. — Света, очнись! Малышка, ты меня слышишь?
Я наклонил голову и прислушался к ее губам, но не услышал дыхания.
Да твою мать! Твою мать! Малышка, ты чего удумала тут? Ну-ка, вернись!
 
— Глеб! — раздался голос сзади.
— Никита, включай свет! Звони Смирнову, пусть с нарядом выезжают. Срочно!
— А скорую?
— Всех вызывай!
Я пытался уловить хоть какие-то признаки жизни малышки. Я не слышал ее дыхания, но надеялся почувствовать хотя бы слабый намек на пульс.
— Ну же, Свет… Ну же! — молил я свою спящую красавицу. — Вернись ко мне, я же без тебя не смогу!
Вслед за Никитой на мой крик прибежали служанки. Как статуи, они замерли в дверном проеме и следили за моими действиями. Ник, отзвонившись Смирнову, спросил у них адрес. Договорив, он кинул на подоконник телефон.
— Ну, чего? — он навис над Светой и посмотрел на меня. — Пульс?
— Я не чувствую, — я все еще передвигал пальцы в надежде найти хоть что-то похожее на стук сердечка моей малышки.
Никита, чуть сдвинув меня, тут же приложил пальцы к ее венке и наклонился ко рту ухом.
— Искусственное? — я посмотрел на него. — Рот в рот? Массаж сердца?
— Нет. Если она жива, мы навредим ей. Фибрилляция сердца… — начал он, но понял, что мне бесполезно что-либо объяснять. Все, что я услышал, так это слово «навредим». — Без искусственного, Глеб. Мы ее так убьем, если Света еще здесь.
Если здесь… ЕСЛИ ЗДЕСЬ! Да что значит «если», блять? Я готов был завыть!
— Делать-то что? — заорал, паникуя я. Я готов был волосы на себе рвать и громить все вокруг. Толку от этого, правда, не было бы ни х*я!
Никита рявкнул на служанок. Одной поручил срочно тащить зеркальце, а второй — нашатырь. И когда они, переводя взгляд с обездвиженной хозяйки на кусок отбитого мяса на полу, не сдвинулись с места, подключился я:
— Ну, блять? ЧТО СТОИМ⁈
Женщины молнией разлетелись в разные стороны коридора и через считанные секунды вручили нам все, что он попросил.
Никита приложил к губам Светы зеркальцо и присмотрелся.
— Никитос, что ты делаешь? — почему-то шепотом спросил я. Все держал ладонь малышки и ждал, что она очнется…
— Смотри! — закричал он, указывая на крохотный след на зеркале. — Пар! Она дышит, Глеб! Еще жива!
Он тут же открыл нашатырь и поднес к носу малышки. Реакция уже скоро отразилась на ее лице. Она открыла глаза и сделала хриплый, но такой необходимый нам с ней вдох.
— Света! — я позволил ей сделать пару вдохов и обнял ее. Тут же поцеловал в макушку своего перепуганного до ужаса олененка. — Ты меня так напугала, черт побери!
— Алексе… — обессиленно прохрипела она.
— Все хорошо, не переживай, — я ослабил свои объятия, понимая, что ей и без того дышать сейчас сложно. — Не делай резких движений, приляг.
Малышка опустила голову на подушку, не выпуская мою руку из своей ладошки. Ее бледные губы подрагивали, а по щекам катились слезы.
— Я здесь, Свет. Я больше никогда тебя не оставлю.
— Правда? — очень слабо спросила она и шмыгнула носом.
— Никогда больше…
Скорая и Смирнов с нарядом не заставили себя долго ждать. Отделение полиции было при въезде, а больница на пять минут езды дальше. Вот они, плюсы элитных коттеджных поселков — все блага там, где водятся бабки…
Я согласился на то, чтобы Свету увезли на скорой, но приставил к ней Стаса. А сам остался на разговор с полицией.
Криминалисты забрали недоеденное пирожное, на которое я им указал. Я бы ни за что не обратил на него внимания, если бы кто-то другой душил Свету, но это был повар, а к нему, как и к Саше я уже давненько присматривался.
А был ли этот выблядок поваром-то? И что он на самом деле тут делал?
Когда я спустился во двор, увидел полуживого Олега, которого подкатывали к карете скорой помощи. Эти ублюдки хорошенько его отделали.
Мрази! Все было спланировано! Один я все «прощелкал»!
Лысый мудень Саша сидел с одним из охранников в машине с мигалкой, второй его помощник был мертв.
Я вытащил эту лысую тварь и долго избивал его, наблюдая за тем, как он блюет кровью.