Путь на восток (СИ)
Oh merda, и всё это — лишь от незначительных прикосновений, и близко не затронувших ни единой эрогенной зоны.
Острота реакции обескураживает. Никогда прежде такого не случалось. Никогда прежде чужие прикосновения не вызывали настолько сильного возбуждения. Похоже, вынужденное трехлетнее воздержание не прошло даром.
Я невольно задаюсь вопросом, что же будет, если хренов герой решит двинуться дальше и рискнёт меня поцеловать.
И совершаю стратегическую ошибку — рефлекторно опускаю взгляд на его губы.
И Торп расценивает это как призыв к действию.
А может, это и вправду был призыв к действию.
Порассуждать на эту тему я не успеваю.
Он резко приподнимается на локте, стремительно подаётся вперёд и… уверенно накрывает мои губы своими.
И всё, просто всё. Жалкие остатки моего самообладания разлетаются на микроскопические атомы, а сокрушительное желание накрывает словно ударная волна после гребаного взрыва атомной бомбы в Хиросиме.
Я не могу сопротивляться, не могу его оттолкнуть — и больше не хочу этого делать.
Мои губы приоткрываются на выдохе, впуская его горячий язык и позволяя углубить поцелуй, а руки запутываются в мягких каштановых волосах, притягивая проклятого героя ещё ближе. Отчаянно желая отомстить ему за собственное безволие, я с силой впиваюсь зубами в нижнюю губу. На кончике языка остаётся металлический привкус крови.
Торп шипит от резкой вспышки боли, а секундой позже его рука отпускает моё запястье и бесцеремонно ложится прямо между бёдер.
И черт возьми… это подобно самому мощному урагану последней категории. У меня вырывается протяжный предательский стон, утонувший в очередном яростном поцелуе.
Прикосновения мужских пальцев становятся более уверенными и настойчивыми — и хотя ощущения притуплены плотной тканью джинсов, от каждого движения его руки между моих ног по телу словно проходит мощный электрический импульс. Убийственный тысячевольтный разряд, безжалостно испепеляющий все мысли и желания, кроме одного. Я хочу его. Целиком и полностью.
Хочу чувствовать его руки на своём теле, его губы на своих губах и его член глубоко внутри. Как можно скорее, как можно сильнее, как можно жёстче.
Лихорадочные горячечные поцелуи перемещаются на шею — обжигающие губы хренова героя скользят от мочки уха до ложбинки между ключицами. Оставляют влажную дорожку, прикусывают разгорячённую кожу и наверняка оставляют мелкие созвездия синяков — словно крошечные знаки обладания. Словно визуальное подтверждение, что я потерпела окончательное и бесповоротное поражение в борьбе с самой собой.
Но я не чувствую себя проигравшей.
Рука Торпа, настойчиво ласкающая меня между призывно раздвинутых бёдер, на мгновение исчезает — но лишь для того, чтобы ловко подцепить пуговицу на джинсах, вытянуть её из петельки и рывком дёрнуть молнию вниз. А потом его пальцы проникают под одежду, касаются клитора сквозь тонкую ткань насквозь промокшего нижнего белья… И пульсация внутри становится невыносимой.
Я притягиваю его максимально близко, чтобы яростно прикусить зубами мочку уха и сбивчиво прошептать одну-единственную фразу.
— Трахни меня.
— Это я и планирую сделать.
Он почти рычит от возбуждения, вжимая моё тело в холодный металл крыши всем своим весом и вновь впиваясь в шею жестоким укусом на грани боли и наслаждения.
Пальцы Ксавье поспешно отодвигают в сторону узкую полоску нижнего белья, собирают горячую влагу, умело касаются набухшего клитора круговыми движениями — и я уже не могу сдерживать рвущиеся наружу стоны.
Даже если кто-то услышит, наплевать.
На всё наплевать.
Я слегка поворачиваю голову вбок, открывая ему больший доступ к шее и подаваясь бёдрами навстречу каждому движению руки — интенсивность воздействия зашкаливает за критическую отметку. Мышцы внутри отчаянно пульсируют, сжимаясь вокруг пустоты и требуя большего, чем умелые прикосновения пальцев.
И вдруг расфокусированным боковым зрением я улавливаю смутное движение на горизонте — от кромки леса, пошатываясь, отделяется фигура.
А следом ещё несколько.
Твари. Они снова здесь.
Комментарий к Часть 7
Други мои, сердечно благодарю за ваши отзывы к предыдущей главе и обязательно отвечу на них немного позже. Всех люблю, всех обнимаю 🖤
Ну и конечно, очень жду вашего мнения 🖤
========== Часть 8 ==========
Комментарий к Часть 8
Саундтрек:
The Score — Miracle
Приятного чтения!
Хренов герой ориентируется мгновенно — проследив направление моего взгляда, разжимает кольцо невыносимо крепких и ужасающе приятных объятий, после чего подхватывает небрежно отброшенную в сторону винтовку. Отточенным движением снимает оружие с предохранителя, чуть прищуривается, прицеливается… И промахивается.
Оно и немудрено.
Стандартная берданка имеет прицельную дальность около полутора километров, а расстояние до кромки леса, откуда надвигается несколько тварей, метров на двести больше.
— Дай сюда, — шиплю я сквозь зубы и принимаю сидячее положение, чтобы вырвать винтовку из его рук.
Приходится выждать пару минут, чтобы подпустить живых мертвецов поближе.
Невольно вспоминаю уроки дяди Фестера, когда мне было тринадцать, а его только выпустили из тюрьмы в Акапулько. Мы практиковались в стрельбе, метании ножей и рукопашном бое на заднем дворе нашего поместья — я регулярно возвращалась домой в синяках, чем доводила мать едва ли не до сердечного приступа.
Помню, как она тщательно отмеряла по каплям настойку из белладонны, театрально держась за сердце и утверждая, что юной леди не пристало заниматься подобными вещами. Настоящей леди в пример матери я так и не стала — и лишь это спасло мне жизнь на руинах мира.
Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы унять учащённое дыхание, предательски сбившееся после раскованных прикосновений проклятого Торпа. Ещё пара секунд уходит на то, чтобы прицелиться — а потом ночную тишину вспарывает череда оглушительно громких выстрелов, отозвавшихся эхом где-то в поросших кустарниками холмах.
Весь квартет мерзких тварей падает замертво, и я удовлетворённо выдыхаю.
Похоже, сегодня опасность миновала.
— Ух ты, — восхищённо бормочет хренов герой прямо над ухом. Горячее дыхание опаляет и без того разгорячённую кожу, а его руки снова оказываются на моей талии, пытаясь притянуть максимально близко… Пытаясь опять сломить мою силу воли, на поверку оказавшуюся катастрофически слабой. Oh merda.
Я резко подскакиваю на ноги и отшатываюсь на шаг назад. Торп взирает на меня с искренним недоумением и вопросительно вскидывает бровь. Какой ужасающий кошмар. Осознание произошедшего буквально бьёт обухом по голове — если бы не твари, я бы и впрямь позволила трахнуть себя прямо на крыше гребаного трейлера, напрочь позабыв о присутствии остальных. И окончательно поправ собственные принципы, которые во многом помогли мне пережить апокалипсис.
Неизвестно, удалось бы мне уцелеть в агонизирующем мире, если бы не тотальное равнодушие к людям.
В самом начале эпидемии, когда на выезде из Нью-Йорка образовалась многокилометровая пробка, а власти пытались лгать со всех экранов, что ситуация под контролем, я встретила бесчисленное множество отчаявшихся людей. Они барабанили в боковое стекло моего Мазерати и других машин на парализованном шоссе, умоляя взять их с собой — или хотя бы забрать их детей и увезти подальше от воцарившегося безумия.