Подарок ангела

     Она посмотрела ему в глаза. Там был молчаливый вызов. Она чуть прищурилась.
     — Я не падаю в обморок.
     — Хорошо.
     Самолет снова слегка вздрогнул. Донна рефлекторно схватилась за плечо Фрэнка, чтобы сохранить равновесие. Но тут же отдернула руку.
     — Что мне нужно делать?
     У Фрэнка была наготове пара ответов, однако они не имели никакого отношения к женщине, нуждавшейся в их помощи. А это было сейчас главным.
     — Пересадите пассажиров из носовой части назад. Нам понадобится место. И если у вас есть одеяла, положите пару на пол вместо матраса, а остальными завесьте проход. Наша леди намерена заняться довольно интимным делом. — Он остановился, чтобы ободряюще улыбнуться Розмари. — Сколько нам еще лететь до Сиэтла?
     Будто в ответ на его вопрос ожил интерком в салоне:
     — Леди и джентльмены. Говорит командир экипажа. Впереди непредвиденный шторм. Диспетчерская служба советует нам садиться в аэропорту города Лейквью, штат Орегон, чтобы избежать его. — Мужской голос был глубоким, ровным. — Это стандартная процедура, и никаких причин для беспокойства нет.
     Что-то не так, подумала Донна. Аэропорт Лейквью — вариант не стандартный.
     Нет причин для беспокойства — каково?
     — Ему легко говорить, — пробормотал Фрэнк, взглянув на женщину, которая цеплялась за его руку будто за последнюю нить, связывающую ее с жизнью.
     Потом он снова перевел взгляд на Донну. Что ж, надо решать проблемы с тем медперсоналом, который есть.
     — Ответ я получил. Несите одеяла.
     Она кивнула и поспешила к кабине. Первым делом надо сообщить Рафферти, что происходит в салоне. И ознакомиться с ситуацией в пилотской кабине.
     Фрэнк обернулся к Розмари. На вид он был так спокоен, будто сидел в ресторане Салли у себя дома за теплым яблочным пирогом и обменивался анекдотами с компанией друзей.
     — Розмари, меня зовут Фрэнк Харриган, и я принял двадцать семь новорожденных. Твой будет номером двадцать восьмым. — Он подмигнул. — Это счастливый номер — можешь мне поверить.
     Теперь уже вся челка прилипла к ее потному лбу. Судя по виду Розмари, ее не вполне убедили уверения Фрэнка, но за что-то нужно было ухватиться. Она облизнула губы.
     — Я не боюсь.
     — Умница. — Фрэнк двумя руками сжал ее ладонь.
     Донна вышла из пилотской кабины, стараясь успокоиться. Новости оказались неутешительными. Вдобавок к шторму приборы показывали, что в баках осталась только половина горючего, чего просто не могло быть. Они взлетели, заправившись, как всегда, полностью, и пролетели не так много. Она почти не сомневалась, что прибор врет, но рисковать не имела права. Донна старалась не думать о возможных последствиях. На свет собиралась появиться новая жизнь. Не время думать о смерти.
     И все же ее бил озноб.
     Она подхватила пять одеял, припасенных на случай, если кто-то из пассажиров замерзнет. Положив три из них на пол, она с помощью куска бечевки и энергичного пассажира соорудила из двух оставшихся подобие перегородки. Пассажиры из носовой части с готовностью перебрались в хвост. Некоторые округлившимися глазами смотрели в темнеющее небо за иллюминаторами.
     Донна обратилась к Фрэнку:
     — Я расчистила пространство.
     Фрэнк кивнул и поднялся на ноги.
     — Хорошо. Теперь надо переместить Розмари.
     С ослабевшими коленками, с пробегающими по телу спазмами боли, Розмари была не в состоянии двигаться.
     — Вряд ли я смогу встать.
     У нее начинается паника, подумал Фрэнк.
     — Еще как сможешь. Нам нужно переместиться всего на несколько футов, — говорил он таким голосом, будто увещевал своего годовалого племянника.
     Фрэнк бережно поднял Розмари на ноги. Вцепившись в него, она закричала от нового приступа боли. Он быстро обхватил рукой ее спину.
     — Держись, — предупредил он. А затем, к удивлению Донны, поднял женщину на руки.
     Проход между двумя рядами кресел был небольшим и отнюдь не предназначенным для того, чтобы шестифутовый мужчина носил по нему беременную женщину. Но Фрэнку как-то удалось преодолеть расстояние до передней части салона.
 
     Донна отодвинула занавеску цвета хаки, которую соорудила с добровольцем-пассажиром.
     Фрэнк бережно уложил Розмари на одеяло и задвинул занавеску. Меньше всего ему сейчас нужны наблюдатели и советчики. Он улыбнулся Розмари.
     — У нас тут намечается закрытая вечеринка. Вход только по приглашениям.
     Розмари попыталась улыбнуться в ответ, но Донна видела, что девочка перепугана до смерти. Вместо улыбки лишь чуть дрогнули искусанные губы. Фрэнк взял руку беременной в свою и крепко сжал, будто желая передать ей свою силу.
     — Это у тебя первый? — тихо спросил он.
     Розмари, у которой снова начались схватки, могла только кивнуть в ответ.
     Фрэнк и сам об этом догадался по ее возрасту и испуганному виду.
     — Бояться тебе совершенно нечего. — Он прижал ее руку к своей груди, продолжая улыбаться юной женщине. — Это лучшие мгновения твоей жизни, — торжественно объявил он. — Он еще в тебе. А стоит выпихнуть его наружу, он начинает жить своим умом и поступать по-своему.
     Схватки прекратились, и Розмари обмякла. Но на лице еще оставались следы недавней боли.
     — А у тебя есть дети?
     Он покачал головой:
     — Нет, но есть у моей сестры. Двое. — Стоило ему попытаться забрать руку, как ужас вернулся в ее глаза. Фрэнк кивнул в сторону туалета: — Мне только нужно помыть руки, Розмари. — Он встал. — Вернусь как можно быстрее.
     Розмари прикусила губу, встречая новые схватки.
     — Побудьте с ней, — сказал Фрэнк Донне.
     — А я и не собиралась делать перерыв, — тихо ответила Донна, опускаясь к Розмари. Ей не нужны его указания. Простого сочувствия достаточно, чтобы не покинуть женщину, оказавшуюся в таком положении.
     Она знала, что нервничает. Отчасти в этом был виноват шторм. И еще забота о горючем. Она вспомнила о своих мальчиках, и сердце сжалось. Молча пообещала им, что скоро будет дома. А потом все внимание сосредоточила на роженице.
     Ничего себе отпуск. Моя руки, Фрэнк наблюдал, как вода струится по стенкам металлической раковины и с шумом вырывается из нее. А может, он для этого был приглашен Грегом в Сиэтл? Может, роды Розмари — это часть огромного замысла, касающегося его судьбы?
     Вообще-то он не был мистиком, но сейчас задавал себе эти вопросы вполне серьезно.
     Ничего, думал он, не случается просто так.
     Пронзительный крик Розмари заставил Фрэнка броситься назад с мокрыми руками. С них еще капала вода, когда он вопросительно взглянул на Донну.
     Розмари почти совсем сползла с одеял.
     — Кажется, начинается.
     Ложная тревога. Он опустился к ней, нежно убрал влажные волосы с лица.
     — Розмари, в первый раз это обычно занимает...
     Она яростно замотала головой из стороны в сторону, не дав ему закончить фразу.
     — Меня не интересует, что бывает обычно. Я просто чувствую, что начинается.
     Что ж. Ей сейчас лучше было знать, чем ему, несмотря на его опыт. В конце концов, это ее тело. Фрэнк кивнул, берясь за подол ее цветастого платья. Способ делать это более деликатно еще не изобрели.
     Он поднимал платье, не отводя глаз от лица Розмари.
     — Я посмотрю, в какой ты сейчас стадии, Розмари.
     Розмари было уже не до смущения. Волны боли сотрясали все ее тело.
     — Что угодно! — кричала она. — Делай что угодно, только помоги мне.
     Сама Донна оба раза рожала почти до неприличия легко, но она могла понять, как больно Розмари. Держа руку роженицы, она старалась взять себе часть ее боли.
     Она посмотрела на Фрэнка поверх Розмари:
     — У вас есть что-нибудь, чтобы дать ей?
     Ему и в голову не пришло взять с собой аптечку. Откуда он знал, что отпуск получится рабочим? И к тому же он не врач.