Мститель

– Подь ты на хер, – скривился я. – Ты мне хто такой, чтобы приказывать? Подумаешь, командир выискался, вертел я таких командиров сам знаешь на чем, – огрызнулся я.
– Дурак ты, Иваныч. Вы мне такую схему сломали. Я уже с этим Бараком почти договорился на выкуп Корнилова, а вы как слоны вломились в посудную лавку и все сломали. Знаешь, как ценна была жизнь этого торгаша топливом? – сокрушался контрразведчик. – Такой шикарный вариант был! Эх!
– Сам дурак! Жив твой Барак! Думаешь, самый умный? Мы, между прочим, тоже не лыком шиты! Сами сюда приперлись, чтобы его живым захватить и выменять на Корнилова, – тут же извернулся я, наврав Винту и представив произошедшие события совершенно в другом свете.
– Вот именно! – поддакнул сзади Ванек. – А еще мы танк хотели у него экспроприировать!
– Танк?! – опешил Винт. – Зачем вам танк? Ладно, хрен с ним, с этим танком. Где Барак?
– В беседке при входе связанный лежит, – ответил я и тут же задал свой вопрос, кивнув на Лейлу, которая равнодушно переговаривалась с одним из спецназовцев: – А ничего, что вчерашняя пленница стоит с автоматом в руках?
– Лейла теперь с нами, – ответил Винт. – Мало того, она теперь со мной, и тот, кто решит позариться на ее честь, долго не проживет и умирать будет в страшных муках.
– Понятно, тогда проехали. Лучше расскажи, как ты планировал использовать Барака и что нам делать дальше?
– Расскажу, обязательно расскажу. Но сначала давай устроим небольшое представление. Иди к торгашу и немного попугай его – ну, как ты умеешь. Ткни его мордой в чей-нибудь труп, попинай слегонца, только осторожно, без членовредительства. Типа ты мой командир, допустим, в звании майора, а я твой подчиненный, к примеру, капитан. Ты плохой полицейский, а я – хороший. Ты запугаешь Барака, а я его от тебя защищу. Договорились? Ну а как все выгорит и что-то конкретное наклюнется, я все сразу тебе и расскажу.
– Ну, попинать толстяка – это вообще не проблема, – довольно оскалился я. – Это как два байта отослать!
Так и сделали. Пока Петрович с Иваном в сопровождении двоих спецназовцев досматривали виллу, я выполнил указания Винта. Барак лежал на том же месте, где его оставили – связанным в беседке. Ухватив толстяка за ноги, я несколько раз пнул его по яйцам и, не обращая внимания на крики и мольбы о помощи, потащил в сад, где тут же ткнул его мордой в ближайший труп. А чтобы напугать его еще больше, несколько раз выстрелил трупу в голову – так, чтобы выплеснувшиеся наружу мозги щедро окропили лицо Барака.
– Господин майор, господин майор! – почему-то на английском заверещал позади Винт. – Господин майор, отпустите господина Барака! Возможно, он будет нам полезен.
– Окей, капитан, я его отпущу, но если в течение часа он не докажет, что полезен нам, то ты самолично выпустишь ему мозги наружу, – с барственными нотками в голосе распорядился я. – Мы потеряли хорошего бойца во время штурма этой лачуги, и за это кто-то должен ответить! Смерть этого толстяка станет расплатой за смерть моего человека! – твердо произнес я и напоследок пнул пленника еще раз.
Оставив несчастного торговца топливом в «теплых» объятиях контрразведчика, я направился к вилле, куда как раз в этот момент подходила группа Женевы – Косой, Серега и Витек собственной персоной. Серега тащил на себе пулемет, автомат и снарягу Косого, Женева помогал своему другу. Судя по окровавленным повязкам на голове, Пашка был ранен. Но если Косой, пусть и опираясь на плечо друга, топает сам, значит, ранение не опасное.
Так, а что там у нас с раненым сербом Василием? Как его самочувствие?
Серб лежал в гостиной виллы на роскошном кожаном диване. Над ним наклонилась Лейла, она колдовала над раной, при этом подробно комментировала, что делает. Стоявший рядом Михаил переводил все сказанное Миславу. Рана оказалась не очень серьезной, но весьма болезненной: пуля прошла навылет через бок серба, не задев внутренних органов. Девушка обработала рану, осмотрела пулевое отверстие, щедро засыпав его антисептиком, потом дала Василию какие-то таблетки и снабдила четкими инструкциями о дальнейшем лечении.
 
– Командир, – обратился ко мне Миха, – Мислав спрашивает: когда мы вернемся к русским берегам? Мы бы хотели похоронить брата на русской земле, так будет проще навещать могилу.
– Думаю, что завтра-послезавтра выдвинемся в обратный путь. Надо еще найти всех ваших сородичей, освободить их; ну, и наших товарищей тоже надо вызволить. Короче, как только все сделаем, так сразу и рванем отсюда. Сами понимаете, нам здесь задерживаться резону нет.
Кстати, вы все помещения обыскали? Пленников нашли?
– Мы в поисках и обыске пока не участвовали, – ответил Михаил, как только перевел мои слова брату. – Сейчас пойдем. Ты с нами?
Откуда-то из глубины здания раздались приглушенные звуки стрельбы, несколько раз бухнули гранаты.
– Где это? Наши нарвались? – обеспокоился я.
– Это в подвале, у Барака там огромное убежище, – подсказала Лейла. – Вход в бункер через ту дверь, – показала она на дверь в противоположном конце гостиной. – А запасной выход из бункера – в дальнем конце сада, там есть беседка с большим мангалом. В сарае, где хранится садовый инвентарь, люк в полу.
– А ты откуда обо всем этом знаешь? – удивился я.
– От верблюда! – огрызнулась девушка, но через секунду все-таки объяснила: – Мой хозяин часто брал меня с собой, когда ездил в гости к своему родственнику господину Бараку. По факту я была единственной его ценностью, которой он мог хоть как-то хвалиться перед богатым родственником. Барак предлагал за меня большие деньги, хозяин категорически отказывался, но периодически сдавал меня в аренду жирдяю. Сам понимаешь, для чего, – презрительно скривилась Лейла.
– Дык ты вроде как должна быть девственницей, иначе, как говорил Винт, твоя ценность резко падала, – усомнился я в словах девушки.
– А я и оставалась девственницей – ровно до тех пор, пока не встретила Степу. – Имя контрразведчика девушка произнесла с такой теплотой, что я сразу понял, почему он ей так доверяет. – Ты же мальчик взрослый и сам понимаешь, как можно пользовать женщину, чтобы не порвать ей девственную плеву.
Сказано это было с такой злостью, что от дальнейших расспросов я тут же отказался. Ну его на фиг, еще вспомнит, как я ее лицом в развороченные потроха тыкал, и пристрелит. Бабы – они такие… непредсказуемые и мстительные!
– Окей, вернемся к нашим баранам, – нарочито беспечно сказал я. – Лейла, ты останешься здесь и займешься ранеными. Миха и Мислав, вы дуйте на крышу дома и глядите в оба, чтобы никто к нам не подкрался незамеченным. Ну а вы, голубчики, погнали со мной, – обратился я к Сереге и Женеве, которые в данный момент помогали Косому зайти в комнату. – Косого оставьте здесь, Лейла им займется.
– А что, я согласен. – Губы Косого растянулись в пошловатой улыбке. – Пусть она мной займется. Я могу долго ей заниматься. Лейлушка, тебе понравятся наши занятия!
– Косой, Лейла теперь полноправный боец нашего отряда, и к тому же она с Винтом, так что если она тебя пристрелит, то ей за это ничего не будет. Так что подумай тысячу раз, что можно говорить и тем более делать в ее присутствии, – одернул я нашего любвеобильного собрата по оружию.
При взгляде на кровожадную гримасу на лице Лейлы лицо Косого испуганно вытянулось.
– Да ну на фиг! Парни, я с вами! Нога уже не болит, а вам лишний ствол не помешает.
– Падла! А чего ж у тебя нога раньше не могла перестать болеть?! – взревел Женева. – Мы же тебя на закорках тащили хрен знает скока!
– Харэ собачиться! – одернул я спорщиков. – Пополнили бэка – и за мной! Косой, дуй к центральным воротам, потом пройдешь по дороге до рощи и затаись там в кустах, будешь передовым скрытым секретом. Только рацию возьми и не промудохай ее. Все, погнали, хлопцы!
  
Глава 6
 
Сад у Барака, надо отдать ему должное, был прекрасным. Ухоженные дорожки, вымощенные мраморной плиткой, которая, судя по благородной вытертости, то ли лежала здесь несколько веков, то ли, что скорее всего, до этого лежала где-то в другом месте, а потом перекочевала сюда. Сам сад выглядел очень молодым: деревья все небольшие и невысокие, но аккуратно подстриженные. Много статуй и фонтанов, обилие скамеек и пустых постаментов, куда, вероятней всего, водружали вазоны с живыми цветами, а может, и статуи из хранилища притаскивали и на них расставляли.