Мститель

Я отдал Фоме свой ручник, отодрал подсумки с магазинами, которые крепились к РПС с помощью волосатых липучек, обратно взял такие же подсумки, но с магазинами к М-4, автоматический карабин повесил на груди. Затем легко подхватил девушку на руки и занес в ближайшую комнату. Уложил дочку генерала Корнилова на стоящий в комнате разломанный диван. Из мебели в комнате были еще стол и лежащий на боку шкаф.
– Удобно? – спросил я.
– Да, – тихо отозвалась девушка.
– Выпьешь для наркоза? – предложил я Вите коньяк в плоской фляжке. – Или лучше закусишь зубами? – показал я нож, у которого была рукоять с прорезиненным покрытием.
– Ни то ни другое, так потерплю. От бухла меня враз размотает с голодухи.
– Ну, тогда держи, – протянул я небольшой пакетик с кубиками рахат-лукума.
Перед наложением пластырной стяжки на рану я остановил кровотечение, с силой прижав к ране на несколько минут чистую салфетку. Затем тщательно очистил рану от попавших туда ниток и загрязнений, промыв ее чистой проточной водой из фляги. После того как она была очищена от видимых загрязнений, рану и кожу вокруг обработал бесспиртовым антисептическим раствором. Чтобы стянуть рану пластырем, наклеил один его конец перпендикулярно краю раны и, придерживая кожу рукой, соединил края раны, зафиксировав их пластырем. Для усиления стяжки положил два широких пластыря параллельно ране. Потом сверху уложил марлевую подушечку с антисептиком и крепко обмотал торс девушки бинтом.
Поскольку снаружи раздавались только деловитые одиночные выстрелы, стало понятно, что помощники Корнилова добивают раненых и осматривают помещения. Поэтому я решил сразу же обработать и остальные раны на теле Виты.
– Скинь куртку, обработаю тебе царапины, – приказал я девушке.
Вита, не споря, покорно сняла куртку и жилет с подсумками. Я обработал все синяки и ссадины антисептиком, те, что кровоточили, залепил пластырем. Девушка спокойно сидела, глядя в окно. Изредка она вздрагивала и морщилась, несколько раз мне показалось, что она даже немного поскуливала, закусив нижнюю губу. А потом она как-то в один миг сникла и затихла, как будто уснула.
– Сильно больно? – тихо спросил я.
– Наоборот, – севшим голосом прошептала Вита, – у тебя чертовски нежные прикосновения. Историк, может, ты подумаешь, что я какая-то извращенка, но я сейчас вся теку от желания. Черт возьми, я так возбуждена, как будто у меня секса не было больше года. Может, перепихнемся по-быстрому? – совершенно будничным тоном, как будто речь шла о чашке чая, произнесла девушка. – Тут вон и подсобка есть подходящая, – кивнула она в сторону полуоткрытой двери, за которой, похоже, был санузел.
Секс во время боя?! Она совсем, что ли, с ума сошла? Да у нее же вся мордашка от побоев заплыла, как у конченой алкашки! А с другой стороны, секса у меня не было уже больше месяца – с тех самых пор, как перед поступлением в наемники я спустил все сбережения в припортовом борделе на тамошних шлюх и дешевый самогон. Короче, долой сомнения…
– Ну так пошли, чего тянуть, – улыбнулся я, помогая девушке подняться. – А ты хоть сможешь? Как бы рана не открылась.
– Ничего, как-нибудь приспособимся. Где там твой коньяк? А то что за экшен на трезвую?
Я достал из кармана фляжку, протянул ее девушке, и та, приложившись несколько раз, ополовинила содержимое емкости. А там, между прочим, было триста грамм двадцатилетнего коньяка. Остатки алкоголя я допил сам, одним большим глотком. Ух ты, а мир стал краше, да и Вита уже не такая страшная, вроде даже симпатичная, а то, что спереди не хватает зубов, так то и нестрашно!
В санузле были разбитый в крошево унитаз, щербатая кафельная плитка на полу и стенах, небольшая ванна, засыпанная песком, и висевшая на одном кронштейне расколотая раковина. Девушка стянула с себя трусы и поставила одну ногу на край раковины, а я расстегнул ширинку, вытащил возбужденный член и, примерившись, без труда вошел в женское естество. Вита внутри была мокрая и горячая.
Тут же без всяких прелюдий накрыл ладонью грудь, с силой зажав торчащий сосок между пальцев, второй рукой начал придерживать девушку за спину. Двигал тазом быстро и резко, возбудился не на шутку, казалось, член взорвется от напряжения. В какой-то момент даже потерял ощущение реальности происходящего, вокруг как будто разлился густой туман, перед глазами поплыли радужные круги, а зрение сузилось до небольшой картинки, в которой был только раскрытый рот Виты. Девушка кусала губы, громко стонала, а в самом конце, когда я с напором таранил ее, приподнимая легкое женское тело над полом, она громко и протяжно закричала, завыла.
 
Финальную ленточку этого стремительного и сумасшедшего спринтерского забега мы пересекли вдвоем. Перед глазами плыли круги, я поддерживал девушку за попу, сжимая ее ягодицы так, что Вита буквально висела в воздухе на моем члене. Девушка от избытка чувств вцепилась мне в шею зубами и, похоже, прокусила кожу, потому что в месте ее страстного поцелуя жгло, а по спине стекала струйка горячей крови. Не знаю, как Вита, но я, похоже, улетел в космос!
– Тьфу ты! – раздалось где-то за пределами Солнечной системы. Я узнал голос Архипа. – Думал, им помощь нужна, а они тут трахаются! Тоже мне, нашли время! Витка, зараза, все твоему отцу расскажу! Он тебе таких трусулей отвесит!
  
Глава 14
 
Знаете, в чем разница между мародеркой и сбором трофеев? Если ты грабишь и забираешь вещи у мирных безоружных жителей, то ты – мародер, а ежели ты застрелил врага и забрал его оружие и обмундирование, то это уже сбор трофеев. То есть то, что сейчас Фома и Архип делили между собой снятую с мертвых турок обувь – это сбор трофеев, а то, что мы разграбили виллу стоматолога и Барака – это чистой воды мародерство, разбой и грабеж.
Но на самом деле все это – чистой воды оправдание самого себя. Хоть в современном уголовном кодексе Российской Федерации и нет статьи за мародерство, но, к примеру, в УК РСФСР такая статья была. Статья 266, которая определяла, что мародерство – это одно из воинских преступлений, выражавшееся в похищении на поле сражения вещей, находящихся при убитых и раненых. Наказывалось лишением свободы на срок от трех до десяти лет. Международным правом мародерство понимается более широко, оно включает также ограбление жителей неприятельской территории и рассматривается как военное преступление международного характера.
А нынче вокруг постапокалипсис, где всем плевать на уголовные кодексы и международные нормы. Но если раньше за подобное тебе влепили бы тюремный срок, ты отсидел бы часть, вышел на свободу по условно-досрочному, и давай дальше грабить и разбойничать, то сейчас пристрелят, и никто особо разбираться не будет.
Или вон как жирдяя Барака – в старые, прежние времена его бы, скорее всего, принудительно лечили, да еще и фильм про него сняли бы. Короче, жил бы себе и особо не страдал. А сейчас его в буквальном смысле на ремни порезали! Вроде времена суровые и жестокие, можно сказать беззаконные, а все равно как-то больше справедливости в мире стало. Нет этой глупой и никому не нужной толерантности и терпимости.
– Нас сразу разделили на небольшие группы. – Фома говорил быстро, торопливо. Здоровяк сидел на земле, примеряя очередную пару ботинок, снятых с убитых. – О, вот эти, похоже, подойдут. Архип, а вот эти я тебе припас. – Бородач протянул пару красных кроссовок пожилому мужчине. – Держи, будешь самым модным стариком на деревне.
– Да ну на фиг, – отмахнулся Архип. – Свои берцы скидывай и мне отдай, а эти красные мокасины под названием «мечта горца» оставь себе!
– Дед, между прочим, это я обувку добыл, так что имею право первой «брачной ночи»! Короче, я их с трупа снял, значит, они мои!
– Слышь, Борода, а ты не охренел, часом? – Архип, сноровисто работая окровавленными пальцами, снаряжал автоматные магазины патронами. – Ты у нас в каком звании? Прапорщик? А я полковник! Так что поумерь свои хотелки и снимай ботинки!