Росток (СИ)

Закрепил очки и снова глянул в монитор. Перед глазами побежали цифры и буквы кода. Строки скакали, сливались, вызвав легкую дурноту, а потом я вдруг понял, что не чувствую своего тела. Я как шарик воздуха, состоящий только из комка моего сознания, смотрящего в монитор без отрыва. Код медленно начал останавливаться, остановился, буквы и цифры взвихрились красным крошевом и ударили прямо в мое сознание. Я тонул, тонул в сосуде и не мог выплыть. Да я даже не знал, что можно тонуть в чем — то. Я реку — то видел раз в жизни подземную.
Красные вспышки на грани, заставляли меня конвульсивно содрогаться, а потом нахлынули картинки. Они проносились, пронизывая меня. Странные места, странные конструкции и строения. Объединяло их только одно — все они были с поверхности. Я понял это по одному простому факту. Я увидел небо. Пусть на картинке, но я его увидел. Разные оттенки голубого, алого и белого.
Странные куче образные штуки в нем. Это было прекрасно. Настолько, что я забыл, что тонул. Забыл обо всем. Я смотрел, смотрел и не мог насмотреться на эту неописуемую красоту. Небо, настоящие деревья, яркая, зелёная трава. Потом были города и строения, транспорт. Могучая мощь человеческого разума предстала передо мной во всей красе.
Я задыхался от восторга, как послушный зритель просматривая все, что мне показывал кристалл. Он как умелый рассказчик вел меня. Картинки сменились схемами, мощным потоком ударившими мне в мозг. От обилия информации я даже почувствовал как мой мозг конвульсивно сжался, изыскивая ресурсы.
Я видел все. Все от начала и до конца. Видел и последние дни старого мира. Весь ужас и боль его, погружался в нее, пропуская через себя и сгорая вместе с ним.
Очнулся я под утро от света светильников, которые зажёг фонарщик, знаменуя новый день. Собрав себя по кусочкам, поднялся со стула, на котором вчера и отключился. В голове было пусто, только где — то глубоко внутри пульсировало осознание произошедшего.
Кристалл! Я бросился к мерно гудящему считывателю и обнаружил вместо кристалла только горсть серых камушков. Смел их в руку, убирая с крепления, а в голове тут же пронеслась информация о строении таких кристаллов. Все, вплоть до мельчайших деталей. Я не видел эту информацию. Нет. Я просто знал как сделан инфо кристалл и все.
В шоке просидел минут пять, пересыпая камешки из руки в руку, а потом нахлынул азарт. Хотелось попробовать, что я могу знать ещё, после общения с инфо кристаллом. Прикоснулся к считывателю и также узнал многое о нем. Многое, но не все. Знание будто находилось на самой грани понимания, но никак не приходило. Все равно это было интересно. Очень интересно.
Следующие минуты я потратил на то, что ощупывал все подряд. У меня была металлическая заготовка и в конце я схватил в руки ее. В голове сразу всплыл примерный состав и температура плавления, и все, больше ничего. Вот тебе и раз. Я — то надеялся, что все — все теперь знаю.
Плеснул в лицо водой из ведёрка, сгоняя лёгкую одурь и собирая мысли в кучу. Теперь нужно понять, как это все можно использовать.
Напоследок, выходя из дома, прикоснулся к стене рукой и понял, что это сильно переделанный образец стандартной конструкции жилого блока. То — то мы удивлялись отличиям наших домиков от домиков этого мертвого селения. Теперь понятно, что наши это очень отдаленная и очень плохая копия вот этих.
На кухне меня сразу покоробила печка, на которой готовили еду. Много раз видел ее и ничего, а тут аж передернуло. Примитивная донельзя, с отвратительно большим расходом угля. Кошмар, а не печка. Я уже знаю, как могу ее усовершенствовать. Нужно только предложить поварихе и все…
«Так, стоп. Так нельзя. Если люди поймут, что я так много знаю, то меня могут изгнать или чего похуже придумать. Нужно помогать очень аккуратно, прикрываясь знаниями, полученными в библиотеке» — это была не моя мысль, но она была очень здравой и правильной. Опять всплыло одно из знаний, что я получил? Может, если я буду думать о чем — то, пытаясь разобраться, то знание придет? Попробовать надо.
 
Следующие недели, вылившиеся в месяцы, я разбирался со своей новой способностью, которую дал мне кристалл. Я трогал все вещи, стараясь разобраться в их строении. Было непросто, потому что эта способность не всегда показывала полную схему. Многое приходилось домысливать самому, изучать, лезть в библиотеку и снова мыслить.
Спустя продолжительное время работы с ней, могу с уверенностью сказать, что эта особенность моя крайне полезна, но не дает мне столь огромных умений, позволяющих создавать шедевры на коленке, а без рук и головы, имеющей достаточно знаний, она и вовсе бесполезна. Все это время я жил, работал, учился и никому не рассказывал о кристалле. Хотя подмывало страшно.
Еще мне снились сны. Каждую ночь я видел картины умирающего мира, видел людей и природу. После таких снов, проснувшись утром, душа наполнялась тоской. От серых каменных стен и вот этой подземной жизни воротило. Было стойкое желание не просыпаться.
В других снах я постоянно что-то делал, чинил, исследовал. На утро почти ничего не помнил, но иногда вспышками приходили озарения, помогающие в моей учебе и работе.
Так было и в тот раз, когда я снова пришел в мастерскую. Там, собрав несколько фильтров на найденные шланги, я схватил светильник и спрятался в подсобке, чтобы его переделать. Когда я впервые после получения дара взял его в руки, то сразу увидел схему, но не нашего прибора, а того, который должен был быть, если бы его создавал умелый мастер. В сравнении с нашей кустарщиной этот прибор был просто нечто. Оставалось только понять как сделать из того, что я имею под рукой, максимально похожее изделие.
Весь день я корпел над новым светильником. Том пробовал узнать у меня, чем я интересным занимаюсь, но я просто отмахнулся, поглощённый процессом. Я даже учебу прогулял, желая довести все до конца за день.
Утром невыспавшийся, но довольный, я показал новый прибор дяде Тому.
— Чего тебе, Птич? Что показать хотел? — спросил он, когда я отвел его в небольшую комнатушку, оборудованную под склад.
Ничего не ответив, просто включил прибор. Покрутил ползунок, выбирая яркость и отошёл, давая слегка ослепленному механику, осмотреть его.
— ##@#@#! — это было первое слово, которое произнес Том, осторожно беря новый светильник в руки.
Был он простенько сработан. Каркас без изысков и компоненты спрятаны в небольшую коробочку.
— Ты сам его придумал? — ошарашенно спросил он, вертя в руках светильник.
— Просто усовершенствовал конструкцию, — не стал сильно завираться я.
— Конструкцию он усовершенствовал…, — почти простонал Том, перемещая ползунок сбоку, регулируя таким образом яркость. — И как только такую штуку придумал… простая, вроде, а я не додумался. На сколько заряда хватит, как думаешь?
— Расход небольшой должен быть, — пожал плечами я. — но точно узнаем только проведя испытание.
Весь день светильник горел в подсобке и ещё всю ночь. Так он работал два дня, что было на день больше чем у нашего старого. Мы с дядей Томом ходили, улыбаясь как два дурака и постоянно проверяли как там светильник. Естественно это заметили, но механик в подсобку никого не пускал. На второй день он сказал заменить источник питания, а после того как я это сделал, потащил меня к старейшинам, срочно объявив сбор.
Там он и продемонстрировал мою работу. Сказать, что они были удивлены это ничего не сказать. Жилистый Михаил, только слегка оправившийся от ранения, чуть не начал подбрасывать меня на руках. Его растения очень зависели от света, а такая экономия позволит освободить деревне лишние ресурсы.
Анастасия поставила мне очередной зачёт заранее, да и остальные были рады.
— Ты сделал большое дело для деревни, — проговорил Том, усаживаясь рядом с Птичем, рисующем схему светильника на бумажке. — Возможно, ты ещё не понял, но такие светильники будут стоить гораздо дороже. Это позволит купить нам даже оружие, чтобы повысить наши шансы защититься.