Шелкопряд
Во всем проявлялась его врожденная аккуратность: кровать всегда была застлана, посуда вымыта, вещи лежали на своих местах. Сейчас ему требовалось побриться и принять душ, но это могло подождать; повесив пальто, Страйк поставил будильник на девять двадцать и, как был в одежде, рухнул на кровать.
Заснул он через пару секунд, но почти сразу – или это только показалось – проснулся от стука:
– Прошу прощения, Корморан, извини, пожалуйста…
Он открыл дверь: на него виновато смотрела его помощница, высокая девушка с длинными золотисто-рыжими волосами; при виде Страйка она содрогнулась.
– Свалился замертво. Ночь не спал… две ночи.
– Извини, пожалуйста, – повторила Робин, – но сейчас без двадцати десять, Уильям Бейкер ждет и уже проявляет…
– Зараза, – пробормотал Страйк. – Будильник, наверное, не завел… дай мне пять минут…
– Это еще не все, – сказала Робин. – Пришла какая-то женщина. Без предварительной договоренности. Я сказала, что у тебя весь день расписан по минутам, но она не уходит.
Страйк зевнул и протер глаза.
– Пять минут. Предложи им чаю, что ли.
Через шесть минут Страйк, небритый, но в свежей рубашке, благоухающий дезодорантом и зубной пастой, вошел в приемную, где Робин сидела за компьютером.
– Лучше поздно, чем никогда, – выговорил Уильям Бейкер с натянутой улыбкой. – Хорошо еще, что у вас работает такая милашка, а иначе я бы заскучал и ушел.
Страйк заметил, что Робин вспыхнула от досады и отвернулась, якобы разбирая почту. Слово «милашка» в устах Бейкера прозвучало особенно гадко. Директор фирмы – костюм в тонкую полоску сидел на нем безупречно – поручил Страйку собрать досье на двух членов правления.
– Доброе утро, Уильям, – сказал Страйк.
– А извиниться? – процедил Бейкер, уставившись в потолок.
– Здравствуйте, с кем имею честь? – Пропустив его упрек мимо ушей, Страйк обратился к примостившейся на диване худенькой женщине средних лет, не снимавшей затрапезного коричневого пальто.
– Леонора Куайн, – представилась она; тренированный слух Страйка уловил акцент западных графств.
– У меня сегодня утром масса дел, Страйк, – не выдержал Бейкер и без приглашения направился в кабинет.
Когда Страйк не бросился следом, светские манеры клиента дали трещину.
– Думаю, в армии вы не позволяли себе таких беспардонных опозданий, мистер Страйк. Извольте пройти сюда.
Страйк будто не расслышал.
– Что вас ко мне привело, миссис Куайн? – спросил он женщину в потертом пальто, сидевшую на диване.
– Понимаете, это насчет мужа моего…
– Мистер Страйк, у меня через час важная встреча, – повысил голос Уильям Бейкер.
– …ваша помощница говорит, у вас время расписано, но я могу и обождать.
– Страйк! – рявкнул Уильям Бейкер, как будто дал собаке команду «к ноге».
– Робин, – прохрипел обессилевший Страйк, решив положить этому конец, – выпиши мистеру Бейкеру счет и отдай ему досье; в нем самые последние сведения.
– Что?! – вскричал Уильям Бейкер, вновь появляясь в приемной.
– Он вам отказывает, – с удовлетворением пояснила Леонора Куайн.
– Но вы не закончили работу, – обратился Бейкер к Страйку. – Вы же сами говорили, что будут еще…
– Работу закончит для вас кто-нибудь другой. Кто не брезгует мараться со всякими слизняками.
Атмосфера в приемной накалилась до предела. Робин с каменным лицом сняла со стеллажа заказанное Бейкером досье и передала его Страйку.
– Да как вы…
– С этой папкой можно смело идти в суд, – сказал Страйк, – протягивая материалы директору. – Она стоит своих денег.
– Но вы не закончили…
– С вами он закончил, – вклинилась Леонора Куайн.
– Закрой рот, старая ду…
Прервавшись на полуслове, Уильям Бейкер попятился оттого, что Страйк сделал полшага вперед. Никто не произнес ни слова. Всем вдруг показалось, что отставной офицер почему-то занял собой вдвое больше места, чем прежде.
– Прошу вас в кабинет, присаживайтесь, миссис Куайн, – спокойно пригласил Страйк.
Женщина послушалась.
– Неужели вы думаете, что она сможет вам заплатить? – ухмыльнулся Уильям Бейкер, взявшись за дверную ручку.
– Расценки у меня гибкие, – сказал Страйк, – был бы человек приличный. – Он последовал за Леонорой Куайн в кабинет и захлопнул дверь.
3
…Наедине с лавиной этих бед…
– Вот дубина-то, а? – заметила Леонора Куайн, сидя в кресле лицом к Страйку.
– Да уж, – согласился он, тяжело опускаясь на свое обычное место. – Что есть, то есть.
Невзирая на свежую, почти без морщин, бело-розовую кожу лица и чистые белки голубых глаз, посетительница выглядела на пятьдесят с небольшим. Тонкие жидковатые волосы были прихвачены двумя пластмассовыми гребнями; глаза щурились за стеклами больших старомодных очков в пластмассовой оправе. Пальто с ватными плечами и крупными пластмассовыми пуговицами, хотя и не засаленное, явно было приобретено еще в восьмидесятые годы.
– Значит, вы пришли по поводу мужа, миссис Куайн?
– Ну да, – подтвердила Леонора. – Пропал он.
– Как давно он пропал? – Страйк машинально потянулся за блокнотом.
– Уж десять дней прошло, – ответила Леонора.
– Вы в полицию заявили?
– Да что с нее толку, с полиции, – раздраженно бросила посетительница, как будто устала объяснять это знакомым. – Было дело, обращалась, так меня только обругали, потому как он тогда кое с кем загулял. За Оуэном такое водится. Он у меня писатель, – добавила она, как будто этим все и объяснялось.
– Ему и раньше случалось пропадать?
– У него эмоции – через край, – хмуро сказала Леонора Куайн. – В любой момент может куда-нибудь умчаться, но тут десять дней прошло, он сейчас в расстроенных чувствах, а мне нужно его срочно домой вернуть. Во-первых, Орландо ждет, во-вторых, у меня дел по горло, а в-третьих…
– Орландо? – переспросил Страйк: его усталые мозги подсказывали только курорт во Флориде. Лететь в Америку ему было совсем не с руки, да к тому же Леонора Куайн, в своем поношенном пальтишке, вряд ли смогла бы оплатить ему перелет.
– Дочка наша, Орландо, – пояснила Леонора. – Она присмотра требует. Пока я тут с вами беседую, с ней соседка сидит.
После короткого стука дверь приоткрылась; в кабинет просунулась златовласая голова Робин.
– Кофе, мистер Страйк? А для вас, миссис Куайн?
Получив заказы, Робин исчезла.
– Вам это пара пустяков, – сказала Леонора. – Сдается мне, я знаю, где его искать, только адреса найти не могу, а на звонки никто не отвечает. Уж десять дней как, – повторила она, – а нам он дома нужен.
Страйку виделась непозволительная роскошь в том, что эта женщина, в ее-то обстоятельствах, решила нанять частного сыщика, тем более что весь облик посетительницы дышал бедностью.
– Если речь идет лишь о том, чтобы дозвониться по известному вам номеру, – мягко заметил он, – нельзя ли попросить вашу подругу или…
– Эдну, – ответила она, и Страйк непомерно растрогался (усталость подчас делала его излишне чувствительным) от ее молчаливого признания, что подруга у нее всего одна. – Оуэн им запретил говорить, где находится. Мне для этого дела, – попросту заключила она, – мужчина требуется. Чтоб развязал им языки.
– Это ваш муж – Оуэн?
– Он самый, – ответила женщина. – Оуэн Куайн. «Прегрешение Хобарта» – это он написал.
Ни имя писателя, ни заглавие его произведения не говорили Страйку ровным счетом ничего.
– То есть вам известно, где он находится?
– Конечно. Ходили мы с ним на банкет, там издатели были и всякая такая публика… он сперва не хотел меня брать, а я ему: «Зря, что ли, я няню вызвала? Мне тоже пойти охота»… так вот, я сама слыхала, как Кристиан Фишер нашептывал Оуэну про то место – писательский дом отдыха. Потом спрашиваю у мужа: «Что это за местечко он тебе расписывал?» – а Оуэн мне: «Так я и сказал, жди! На то он и дом отдыха – от жены, от детей».