Шелкопряд

Следующим утром, без четверти девять, Страйк медленно спускался по металлической лестнице, в который раз спрашивая себя, почему он до сих пор не сделал заявку на ремонт лифта, пусть даже тесного, как птичья клетка. Распухшее колено до сих пор болело после вчерашнего падения, поэтому он отвел себе час, чтобы добраться до Лэдброк-Гроув: каждый раз брать такси выходило слишком накладно.
На тротуаре порыв ледяного ветра полоснул его по щекам – и тут же перед глазами побелело: в считаных дюймах от его лица заполыхали вспышки фотокамеры. Он моргнул и загородился ладонью: на морозе приплясывали трое.
– Мистер Страйк, почему вы сразу не заявили в полицию об исчезновении Оуэна Куайна?
– У вас были сведения, что его нет в живых, мистер Страйк?
Ему на мгновение захотелось отпрянуть назад и захлопнуть дверь, но это означало бы только одно: что его загнали в ловушку и теперь не оставят в покое.
– Без комментариев, – холодно бросил он и, не меняя курса, двинулся вперед.
Репортеры волей-неволей расступились; двое продолжали сыпать вопросами, а один бежал спиной вперед и делал снимок за снимком. Из витрины гитарного магазина за этой сценой, разинув рот, наблюдала девушка-продавщица, частенько выходившая покурить вместе со Страйком.
– Почему вы никому не сказали, что он пропал две недели назад, мистер Страйк?
– Почему вы не уведомили полицейских?
Засунув руки в карманы, Страйк с каменным лицом шагал дальше. Репортеры не оставляли надежды добиться своего и вились рядом, как пара остроклювых бакланов, пикирующих на траулер.
– Опять хотите утереть им нос, мистер Страйк?
– Решили опередить правоохранительные органы?
– Неплохая реклама для вашего бизнеса, верно, мистер Страйк?
В армии Страйк занимался боксом. Сейчас он представил, как развернется и боковым ударом слева в ребра нокаутирует этого червяка…
– Такси! – прокричал Страйк.
Когда он садился в машину, вспышки слепили его раз за разом; к счастью, на светофоре загорелся зеленый, такси мягко отъехало от тротуара, и преследователи вскоре отстали.
Сволочи, думал Страйк, глядя через плечо, пока машина не свернула за угол. Наверняка какой-то ублюдок из Центрального управления выболтал, кто нашел тело. Вряд ли Энстис – тот даже для официального заявления дал минимум информации; должно быть, это сделал в отместку какой-то недоумок, проколовшийся в свое время на убийстве Лулы Лэндри.
– Да вы, как я погляжу, знаменитость? – предположил таксист, изучая своего пассажира в зеркале заднего вида.
– Нет, – отрезал Страйк. – Высадите меня на Оксфорд-Серкус.
Огорченный столь невыгодным заказом, таксист пробормотал что-то себе под нос.
Страйк достал мобильный и снова отправил сообщение Робин:
У подъезда репортеры. Говори, что работаешь на Крауди.
Вслед за тем он позвонил Энстису.
– Ты, Боб?
– Меня у дверей атаковали журналюги. Они знают, что это я нашел труп.
– Откуда?
– Ты у меня спрашиваешь?
Пауза.
– Все равно это бы рано или поздно всплыло, Боб, но я никому информацию не сливал.
– Да, я видел: «друг семьи». По их мнению, я утаиваю факты от полиции, чтобы потом не делиться славой.
– Дружище, я тебя никогда не…
– Если не сложно, Рич, дай опровержение в каких-нибудь официальных источниках. А то я потом не отмоюсь – на что я тогда жить буду?
– Сделаю, – пообещал Энстис. – Кстати, заходи сегодня к нам на ужин, а? У криминалистов появились кое-какие соображения, заодно и обсудим.
– Отлично, – сказал Страйк; такси уже подъезжало к Оксфорд-Серкус. – В котором часу?
В метро он ехал стоя, чтобы лишний раз не сгибать и не разгибать больную ногу. На подъезде к станции «Ройял-Оук» у него задребезжал мобильный. Пришло два сообщения: первое – от его сестры Люси.
С днем рождения, Стик! Целую
Он и забыл, что у него сегодня день рождения.
Во втором сообщении говорилось:
Привет, Корморан, спасибо, что предупредил, жур-ги еще тут. До встречи. Ц. Р.
Радуясь, что день выдался относительно сухим, Страйк добрался до дома Куайнов без нескольких минут десять. В слабом солнечном свете дом выглядел таким же запущенным и унылым, как и в прошлый раз, с одной только разницей: у входа дежурил полицейский. При виде слегка хромающего Страйка рослый молодой полисмен с задиристым подбородком нахмурил брови:
– Можно узнать, кто вы такой, сэр?
– Узнай, – сказал Страйк, проходя мимо него и нажимая на звонок. Хотя он и согласился на встречу с Энстисом, в данный момент ему было совершенно некстати общаться с полицией. – Думаю, на это у тебя способностей хватит.
Дверь открылась; на пороге стояла нескладная, долговязая, большеротая девица, с землистой кожей, копной вьющихся каштановых волос и безыскусным выражением лица. На Страйка смотрели большие, чистые, широко посаженные глаза бледно-зеленого цвета. Ее балахон – то ли длинный джемпер, то ли короткое платье – открывал острые коленки и пушистые розовые носки. Девушка прижимала к плоской груди плюшевого орангутанга. Благодаря липучкам обезьяньи лапы обнимали ее за шею.
– Здрасте, – сказала девушка. Она едва заметно раскачивалась из стороны в сторону, перенося вес тела с одной ноги на другую.
– Здравствуйте, – ответил Страйк. – Вы – Орлан…
– Скажите, пожалуйста, как вас зовут, сэр? – громко спросил полицейский.
– Ладно, скажу… если ты скажешь, зачем стоишь у этого дома, – с улыбкой парировал Страйк.
– Чтобы не допускать вторжения прессы в частную жизнь граждан, – отчеканил парнишка.
– Тут дядька приходил, – пояснила Орландо, – с фотиком, и мама сказала…
– Орландо! – раздалось из глубины дома. – Ты что там делаешь?
Громко топая, по коридору бежала Леонора, тщедушная, бледная, в старом темно-синем платье с вытянутым подолом.
– А, – успокоилась она, – это вы. Заходите.
Переступая через порог, Страйк еще раз улыбнулся полисмену, однако встретил только гневный взгляд.
– Тебя как зовут? – спросила Орландо, когда за ними захлопнулась входная дверь.
– Корморан, – ответил он.
– Интересно.
– Пожалуй, – сказал Страйк и зачем-то добавил: – Меня так назвали в честь одного великана.
– Интересно, – раскачиваясь, повторила Орландо.
– Проходите вон туда. – Леонора без лишних церемоний направила Страйка в кухню. – Мне в туалет нужно. Я сейчас.
Страйк пошел дальше по узкому коридору. Дверь в кабинет была закрыта и, как он подозревал, все еще заперта.
К своему удивлению, в кухне Страйк застал еще одного посетителя. За кухонным столом, сжимая в руках букетик темно-лиловых и голубых цветов, сидел бледный, встревоженный Джерри Уолдегрейв, редактор из «Роупер Чард». Второй букет, еще в целлофановой обертке, торчал из раковины с грязной посудой. По бокам от мойки стояли неразобранные пакеты из супермаркета.
– Доброе утро, – сказал Уолдегрейв, неловко вставая со стула и щурясь сквозь очки в роговой оправе. По всей видимости, он не запомнил сыщика после той первой встречи в вечернем саду на крыше и сейчас шагнул ему навстречу для приветствия. – Вы – родственник?
– Друг семьи, – ответил Страйк, пожимая ему руку.
– Страшная трагедия, – выговорил Уолдегрейв. – Вот, заехал помощь предложить. А она из туалета не выходит.
– Понятно, – сказал Страйк.
Уолдегрейв вернулся к столу. В кухню боком, как краб, проскользнула Орландо, прижимая к груди орангутанга. Ожидание затягивалось; Орландо, ничуть не смущаясь, разглядывала в упор обоих мужчин.
– У тебя волосы красивые, – объявила она Джерри Уолдегрейву. – Целая охапка.
– Наверное, – улыбнулся ей Уолдегрейв, и она ушла.