Холодные песни
Наконец он подписал акт осмотра и получил ключи. Которые опрометчиво поцеловала Катя.
Клетка с крысой пропала из тамбура за день до заселения Игоря и Кати. Будто соседи почувствовали. Или, притаившись за дверью, подслушали их возбужденные голоса, полные восторженного нетерпения. Игорь надеялся, что крысу не постигла судьба мусорного мешка.
С заселением помог «тесть». Ну хоть чем-то. В несколько заходов перевезли со съемной квартиры скудные пожитки, в основном одежду и посуду.
Вечером отметили на кухне. Заказали суши, Катя приготовила салат из морепродуктов, Игорь открыл бутылку красного вина.
– За наш уютный уголок! – подняла бокал Катя.
– За крепость, – сказал Игорь и похлопал по новому дубовому столу. Завтра он собирался натереть его специальным маслом.
Сверху горланила соседка, топала, как слон; плакали дети. Игорь не знал, как выглядит крикунья – если и видел, то мельком в лифте или на площадке, – поэтому представил дородную тетку с огромным громким ртом.
– Когда у нас маленький появится, я тоже такой стану? – спросила Катя.
– Если пошла в мать, – пошутил Игорь, но она обиделась:
– Мы давно о детях не мечтали. Ты не мечтал!
– Я занимался ремонтом.
– Игорь!
– Сегодня как раз думал о новом матрасе на полу спальни. Есть в этом что-то самурайское, походное, да?
– А кровать когда привезут?
– Обещали в конце недели. Но ты не сказала, что думаешь о матрасе. Не возбуждает?
– Ты мне все настроение испортил.
– Чем? Детьми, которых у нас нет?
– Будешь так говорить, то и…
– Все, замолчал… Ну Кать, ты что? Ну, иди сюда… вот…
Потекли-побежали дни.
Новоселы обживались, обрастали вещами. Игорь купил картину на кухню: спелый очищенный гранат. Кресло-мешок в зал. Несколько книг, чтобы разбавить пустоту книжной полки. Икеевский торшер. Привезли кровать, собрав которую, Игорь тут же заскучал по спартанскому матрасу, по их первой ночи в новой квартире: смуглая кожа Кати блестела капельками пота, пахла вином, а по высокому потолку, просочившись сквозь жалюзи, скользили полосы холодного желтоватого света от проезжающих под окном машин.
Перед сном они часто слышали за стеной неясные голоса соседей и додумывали, о чем те говорят:
– И откуда у молодых деньги на три комнаты?
– Бродят в своих хоромах, зовут друг друга. Ау! Ау!
– Еще и не расписаны небось. Живут во грехе.
– Катя, заканчивай…
Игорь проектировал охранно-пожарные сигнализации в небольшой конторе. Работа ему нравилась, директор был нормальный компанейский мужик, который всегда пойдет навстречу. Катя вела бухгалтерию в IT-компании и часто задерживалась допоздна.
Соседи принялись за старое.
Сначала в глаза бросился их почтовый ящик, в один из дней лишившийся дверцы. В металлическом нутре скапливались рекламные листовки. Секция зияла выбитым зубом, мозолила глаза. Игорь не понимал такого наплевательского отношения. В собственной квартире его бесил каждый недочет, любая проявившаяся мелочь: скол штукатурки на оконном откосе, потек краски возле розетки – Игорь сразу их устранял. А здесь, у всех на виду… Да поставьте вы новую дверцу, не позорьтесь перед соседями!
Потом в тамбуре появился новый мусор. Рваный полиэтиленовый пакет с грязными тряпками, коробками, носками, бутылками из-под бытовой химии, книгами (больше всего Игоря расстроили книги: что, трудно в библиотеку сдать, в букинистический?). Сваленный грудой старый ковер. Сломанная картинная рама. Ржавая этажерка для ванной с пластмассовым поездом на верхней полке.
– Если увидишь соседей, – Катя кивнула на завал, – скажи, чтобы убрали.
– Сама скажи.
– Ты раньше возвращаешься. Тебе что, стыдно сказать? В говне лучше жить?
– Ты в тамбуре живешь?
– Только не надо. Я эти вопросы буду решать?
В тот день… Игорь кругами ходил по кухне, репетируя разговор. Катя принимала душ. Игорь вышел на лоджию. Если встретит соседей – мамашу или папашу (не с дочкой же такие вопросы решать: еще подумают, что предъявляет через ребенка), то скажет: «Извините, вы не могли бы убрать вещи из тамбура?» А мамаша ответит: «Они вам мешают?» А он скажет: «Неприятно, знаете ли, через свалку идти. К тому же от них плохо пахнет». А она ответит… что-нибудь обидное, выставит его склочником… Нет, скорее всего, все пройдет гладко, соседи не станут ерепениться – пообещают убрать.
Соседская дочка гуляла на детской площадке, обустроенной на крыше подземного паркинга. Девочка лет десяти, уже заметные округлости под майкой, дреды, очки а-ля «Леон». Слонялась по площадке с телефоном, игнорируя других детей. Вдруг задрала голову и посмотрела на окна. Он спрятался, будто совершил что-то постыдное.
Игорь проверил собранный воздуховод, включил вытяжку – и цементную пыль из шахты выдуло на подвесные кухонные шкафы. Да что такое! Слишком мощная вытяжка? Нет обратной тяги?
Он приоткрыл окна на микропроветривание, после чего залез на стул и приложил лист писчей бумаги к вентиляционной решетке. Лист прилип. Значит, каналы не засорены. Надо удлинить воздуховод и затолкать поглубже в шахту, чтобы втягиваемый воздух не отражался от ее стенки.
Игорь снял решетку и сунул руку в отверстие. Нащупал арматурину. Вот уроды! Строители забыли отрезать штырь, который торчал на половину ширины канала. Игорь приуныл. Намаялся, собирая из пластиковых труб и фитингов жесткую змейку воздуховода, но как втиснуть ее голову в узкую шахту с арматурным зубом? Теперь что, не пользоваться дорогущей вытяжкой, для красоты висеть будет?
Коллеги по офису подсказали решение: гибкий алюминиевый воздуховод. Игорь даже рассмеялся. И как сам не додумался! Купил в строительном гипермаркете алюминиевую гофру, приплюснул выходной конец наподобие пылесосного сопла, запихнул в канал, щелкнул переключателем – никакой пыли!
В ванной и туалете вентиляция была проходной: воздух из туалета попадал через окошко в ванную, в которой Игорь установил решетку с канальным вентилятором. Вентилятор первое время пугал Катю: начинал мерно гудеть и крутиться без электрического стимула; в шахте чудился шуршаще-скребущий звук. «Сквозняки», – успокаивал Игорь без пяти минут невесту.
Груда мусора в тамбуре продолжала расти. Наглость соседей изводила Игоря.
А если записку написать? «Уберите мусор», нет, «Уберите, пожалуйста, мусор», надо быть вежливым. Но как-то неправильно, опять попахивает трусостью. Подумают, что испугался в глаза сказать, отписался… Хотя… Через пять дней ведь отпуск, они с Катей махнут в Питер, оставив записку с вежливыми соседскими «пожалуйста» и «заранее спасибо», вернутся – а мусора нет. У Игоря как-то сразу отлегло от сердца. Захотелось позвонить Кате, рассказать, но он одернул себя – велика радость.
По прошествии недели Игорь втиснул чемодан в захламленный тамбур и скривился от затхлого запаха.
– Это что, мочой пахнет?! – ужаснулась Катя. – Ну хватит!
Она постучала к соседям.
Игорь достал ключи. Рука замерла у замка. Дверь была припорошена серой пылью, изгажена жирными подтеками. Да что же это такое! Свиньи, а не люди!
Катя постучала еще раз, но за соседской дверью стояла мертвая тишина.
