Баламут 4

Само собой, это заявление Долгорукого не обрадовало. Но понимая, что дед прав, он выдал то самое решение, к которому мы его и подталкивали:
—Да, пожалуй, ваш способ обеспечения секретности исследований очень неплох. Но и его, как мне кажется, можно оптимизировать: изложите ваши потребности, и я подберу под них коллектив крепких профессионалов, посажу их на предельно жесткие клятвы Силой и создам максимально защищенный канал поставок. Тем более, что все это потребуется даже для реализации тех наработок, которыми сочтете возможным со мной поделиться. Далее, вопрос с финансированием я тоже не снимаю — о том, что в комплекте с орденами вы, Елисеевы-Багряные, получили некую сумму, уже знают все, кому не лень. Так что у меня есть прекрасная возможность увеличить размеры «испытываемой благодарности». И последнее: раз все четыре новые Червоточины появлялись неподалеку от родовых земель сразу двух кавалеров почетного титула «Опора Долгоруких», значит, я имею полное право в безвозмездном порядке выделить вам все необходимые автоматические системы вооружений…
…Из дворца выехали в шестом часу утра, набрали Русанова, убедились, что экипаж «Стрибога» уже вернулся на аэродром, и со спокойной совестью продолжили… звонить всем тем, кто видел пресс-конференцию, пытался «достучаться» до наших коммов, но не смог. Беседа сДовголевским оставила очень приятное послевкусие — судя по всему, Аристарх Иннокентьевич не только слушал и смотрел это мероприятие, но и вдумывался в каждое слово. Поэтому искренне восхищался мужеству, силе воли, уму, изобретательности и удаче деда, мягко журил меня и моих женщин за безрассудство, открытым текстом предлагал любую помощь, а новых орденах заикнулся только из-за того, что не мог проигнорировать факт награждения. Разговоры с большей частью засечников, ушедших на вольные хлеба, но не забывавших об общем прошлом и периодически напоминавших о своем существовании, тоже не разочаровали, а немногим приспособленцам типа дядьки Пахома мы с дедом перезванивать не стали. Порадовали иВладимир Игнатьевич Шубин, иВитька Шелестов, хотя поздравления последнего заставили задуматься о том, что он, как ни странно, все еще непозволительно наивен. А от недолгого общения с сестрами Нелюбиными я отходил всю последнюю четверть пути до самолета и во время набора высоты. Почему? Да потому, что во взглядах и голосах Кати сЖеней, почти безупречно отыгравших роли счастливых замужних женщин, неявно чувствовалась не только горечь — что было бы понятно — но и о-о-очень неприятный надрыв.
Естественно, лезть к ним в душу, общаясь в режиме конференцсвязи, да еще и в присутствии деда сХельгой ни я, ниЛара, ниДаша не захотели. Так что перед тем, как высадиться из«Онеги», тепло попрощались с девчонками и оборвали звонок. А где-то через полчаса после взлета, «отпустив» главу рода «заниматься делом», закрылись в салоне-спальне, отправили близняшкам по сообщению, получили два утвердительных ответа и быстренько собрали еще одну конференцию. Само собой, попросив Машу перебраться в кресло и уйти под марево. Потом вывели лица «замужних женщин» на экран телевизора и… я«продолжил прерванный, было, разговор», но совсем в другом ключе:
—Все: мы, наконец, добрались до своего самолетика, остались в гордом одиночестве, попадали на любимую кровать и, как видите, уже на полпути к расслаблению. А оно, как известно, иногда наталкивает на умные мысли. Не скажу, что та, в которую только что со всей дури впоролся я, гениальна, но однозначно требует внимания: девчат, у вас случайно нет желания немного отдохнуть от однообразия жизни в поместьях любимых супругов…
—…к примеру, в страшно суровой, жутко дремучей, но фантастически красивой заснеженной Багряной Зоне?— подхватила этот монолог Лариса. АДолгорукая добавила свою долю аргументов как-то уж очень серьезно и веско. Видимо, решив напомнить сестричкам о том, что в«прошлой жизни» была Императрицей:
—Единственное, из-за чего вас теоретически могут к нам не отпустить — это опасность нового Вторжения. Но мы, как самые авторитетные эксперты Земли по корхам, со всей ответственностью заявляем, что в ближайшие пару недель появления новых Червоточин можно не ждать, ибо у тварей возникли серьезные проблемы с нестандартными накопителями повышенной емкости.
Тут уговоры снова продолжил я:
—В общем, неделя отдыха на природе вам однозначно пойдет на пользу. Кстати, если добьетесь соответствующих разрешений в ближайшие часы, то мы вас подберем. И еще: даю слово, что отправлю вас обратно этим же бортом при первом же намеке на опасность пребывания вЗабайкалье!
Пока мы излагали это предложение, взгляд Екатерины все сильнее и сильнее темнел, а сжатые губы, наоборот, белели. Зато Евгения постепенно наливалась решимостью. Поэтому почувствовав, что я закончил, решительно тряхнула волосами и лязгнула закаленной сталью:
—Мы прилетим. Сегодня же. Сами. Потребуется только официальное разрешение на посадку самолета Нелюбиных на ваш родовой аэродром и хоть какая-то информация о ранге, специализации и уровне профессионализма вашего самого сильного целителя, дабы заткнуть особо заботливых родичей.
—Разрешение, считайте, что есть. И с целителями все прекрасно: о самом слабом — Марии Матвеевне Елисеевой-Багряной, до недавних пор Громовой — особо заботливые родичи смогут навести справки сами. А о самой сильной — Татьяне Борисовне некогда Кривошеиной — не смогут. Ибо она засечница… с опытом, который обычным целителям даже не снился…
    
Глава 3
 
14февраля 2113г.
…Весь перелет от поместья ТаКальмов до заштатного городка Маулин я грузил мозги, запоминая чудовищные объемы информации о потенциальных кандидатах в род, и краем сознания восхищался работоспособностью Юмми, всего за несколько часов перелопатившей архивы кадровой службы военно-космических сил Империи Марделл в поисках подходящих персон. Поэтому красота ночного «мира будущего» в этот раз, можно сказать, прошла мимо меня — я заметил разноцветные всполохи рекламных голограмм и«мозаику» из освещенных и темных окон только после того, как флаер приземлился на крышу одной из самых невысоких и безликих жилых башен этого населенного пункта. А через считанные секунды услышал первое «целеуказание», вывесил перед собой «Око» и«повел» сквозь перекрытия здания на тридцать седьмой этаж.
Нужную квартиру, которую, на мой взгляд, можно было называть либо пеналом, либо конурой, нашел минут за восемь-десять, оглядел помещение, выделенное государством отставному пилоту ВКС, задвинул куда подальше проснувшуюся злость и занялся привычным делом. В смысле, «скопировал» жалкий интерьер, вывесил иллюзию так, чтобы она отстояла от потолка и стен сантиметров на десять, перекинул координаты точки выхода Бестии, дал ей время втиснуть «зеркало» в салон нашего транспортного средства, обвешался стандартным комплектом плетений и в сопровождении Язвы отправился в гости.
Из плоскости сопряжения «вышел» возле обшарпанного стола с мутной пластиной информационно-развлекательного центра для неимущих, оглядел помещение взором и выжег сполохом убогую микрокамеру. Затем подошел к полутораспальной кровати, на которой спал один из четырех мужчин, чем-то приглянувшихся младшей шеллемке, зафиксировал его обездвиживанием, «отключил» голосовые связки, разбудил бодрячком и помог включить голову просветлением. А после того, как увидел расширяющиеся зрачки, отпальцевал Шаховой совет деактивировать сумеречное зрение, вывесил за своим левым плечом светляк и обратился к напрягшемуся старику: