Жена колдуна — сама ведьма

Бывало у нас, что Мать — Землю кто-то обижал и она помнила это — урожай скудный давала, у коров молоко отнимала. Дед мой про обиду говорил, как задобрить знал, а чтобы люди с голоду не умерли дожди звал и в лес за снедью отправлял. Лес огромен — прокормит всех. А леший и духи тамошние детей из деревни только по злачным местам водили. И всем было хорошо.
Я помню это место, но сожгли его и тот прекрасный лес. Только люди — ведуны, да колдуны успели уйти, дома и книги оставив. А по пятам нашим неслось: "Праотцов убить, детей оставить".
Мой дед беду отводил тогда долго: и след путал и родословную нам творил новую и речь нам заговаривал. Но Полоз он всегда и для всех был Полозом, теперь мой брат Полоз. Но помнит ли он свое истинное имя?
Я помню все предметы которыми пользовалась в хозяйстве. И в доме пыталась создать тоже что и было. И отец мой делал все так же как раньше. А дед почти всегда в Нави был. Когда возвращался, то за учебу брата принимался и шкуру свою змеиную скидывал. А я с блеском в глазах смотрела на мужчину, который белый волос в косы собирал и рассказывал нам о мире нави сказы.
— Задумалась, — на мои руки посмотрела Желанна. — Ты ряд незатужила, мешок худым будет.
— Исправлю.
Я дернула нить и пустила другую строчку.
Трудно переучиваться, коли ты другой труд видала. Трудно заставить себя делать что-то медленно, когда ты привыкла к удобству и скорости.
Моя часть была закончена и я покинула клуб, понимая, что завтра не приду сюда.
Слишком много дум ненужных он вызывает из омута памяти. То что должно быть стерто и забыто всегда появляется, когда руки заняты, а голова пуста.
— Я завтра за крапивой и каннабисом пойду в лес. Да и травы посмотрю, — предупредила я хозяйку клуба. — Марьяшке здесь понравилось.
— Она завтра прийти может, — улыбнулась женщина. — Ульяне тоже понравилось. Пусть вместе приходят.
    
15
Когда я утомленная воспоминаниями вернулась домой, то меня меня встретила резвая песнь пилы и молота. Во дворе было все поселение столяров и они очень быстро делали свою работу. Завидев меня, они кивали, признавая хозяйкой дома. А в светлице уже был разобран потолок и утеплялась крыша.
Радим стоял посередине строительства и строго за всеми наблюдал. Один Митор носился, как угорелый из сеней в дом, а от туда во двор.
— Обед в печи томиться, — произнесла я, неуверенная что меня услышат.
Услышали. И топоры свои отбросили и руки мыть отправились.
Хозяин горой встал за моей спиной не позволяя мне потеряться среди собравшихся и дать силы мужнии почувствовать. Хорошо рядом с ним тепло, уютно и удобно. Он знает когда мне нужно его присутствие, для этого нам не нужны даже слова. От того на душе моей тепло и светло становится, будто кто-то мягкими лапками гладит.
День проходит быстро, рабочие мужи успевают лестницу на второй этаж сделать и огород перепахать к зиме готовя. Только ночь вновь спустилась на деревню и холодным одиночеством забралась в мою постель.
И дочь, и Ульяна теперь спали в своих кроватях на втором этаже. Там пока не было дверей, но было очень тепло от трубы. И девочки спали, утомленные работой по дому и клубом. А я смотрела в единственное окно и мысленно искала взглядом своего Радима.
Нельзя.
Пока нельзя.
И ему и мне тяжело, поэтому боиться он, что не сдержиться. Что руки его приласкают жену свою. А по поверьям новым, к грязной женщине в этот период нельзя прикасаться.
Молча разглядываю осеннее небо, набухшее дождливыми тучами и считаю удары ветра о толстые стены дома. Не замерз ли мой муж под таким напором и сможет ли он перетерпеть это время и оставить жажду ко мне неугасшей?
До первого снега надо подождать.
Скоро. Совсем скоро.
Вспомнилось мне, как родная деревня Полозов собирала своих жителей на лесной опушке и пели люди песню длинную на древнем языке и пускало небо то о чем просилось в песне: дождь ли, снег ли, солнце ли золотое.
Полоз.
Каждый в деревне носил свое имя рода в душе. Имя ему в тайных умениях помогало: от болезни уйти, а воинам от боли. Все было у нас как у истинных детей богов. А прародители еще помнили то время когда боги среди нас ходили и в делах земных детям своим помогали.
Теплое одеяло только пыталось сохранить искры моего тепла. А я с тоской смотрела в осеннее небо.
"Скоро", — шептал мне ветер.
"Скоро", — вторило мое сердечко.
За тяжелым дождливым небом пришла и прохлада. Сварожичь вступил в свои права. Он еще держал на плечах тяжелое небо полное воды, но все чаще пригибался к земле и холодные капли орошали уставшую Матушку Землю. В это время природа будто вспоминала о солнышке и дарила нам теплые деньки.
Я все чаще стала пропадать в лесу, торопясь собрать дары Матушки Землицы и отдать дань уважения Роду. Зимой в период строгих богов я смогу сберечь свою семью от хворей и травм.
Чаще всего я возвращалась в обед и ждала своего мужа. Но Хозяин все чаще пропадал на строительстве, а хмурый Митор стал раздражительнее и сам сбегал из-под моего внимания. В светлице стало холодно и одиноко. Лишь смех Марьяны стал меня отвлекать от тяжелых дум, да радостная Ульяна.
Девушке понравилось делать кружево и она споро взялась за обучение. Чаще всего она теперь пропадала в клубе до самого вечера, а потом, сделав дела, засыпала. Марьянка тоже бегала в клуб к детям, забыв про мать родную.
— Марьяш, — поймала я свою крошку у порога, — пойдешь завтра со мной в лес? Мавкам волосы чесать?
У дочки глазки загорелись и она радостно головой закивала. Довольная, она бросилась поленья по двору собирать, которые Хозяин утром нарубил.
— Давно пора мне как положено Лешему представится, — улыбнулась я хмурому небу. — В царство их захаживаю, а с Хозяевами не знаюсь — неуважение.
Ветер тронул мой рушник, поднял светлые волосы ввысь и бросил мне пару капель дождя в лицо.
Нужно гребешки взять, которые мне муж недавно сделал. Ленты из шкатулки достать, да каравай испечь.
Каравай Леший любит. Гребешки — мавкам. А ленты на деревце повязать, чтобы ветер игрался да в лес к Лешему навий народ созывал.
Утро.
Первым делом проводила мужа до порога. Улыбнулась ему и осторожно поправила вышитую рубашку. Я очень старалась сделать его пугающий образ более миролюбивым, но вышло у меня плохо. Пока он не приведет бороду в порядок, он так и останется лохматым нелюдимым лешим.
Услышав что я иду в лес с местными духами знакомится, Улянка бросила свой клуб и увязалась за мной. Она хотела крапивных стеблей набрать, да каннабис поискать. Но я понимала, что она к необычному хочет приобщится.