Суженая

К счастью, пара началась, и мы переключились на нюансы создания питательной среды в условиях иной гравитации. За учебой время пронеслось незаметно, и вот уже напряженные кадеты нашего факультета мнутся возле аудитории, где сейчас начнется занятие по основам самообороны. Я, по понятным причинам в компании подруги и заходящем в стремительном беге сердце, и вовсе обреталась с самого края толпы собравшихся. И чем ближе был миг появления марана, тем больше меня колотило от волнения.
Полностью сосредоточившись на поддержании внешнего спокойствия, в итоге не заметила появления преподавателя. Очнулась, когда Милена толкнула локтем в бок, мол, иди, почти все уже внутри. Не сдержавшись, бросила нервный взгляд на Муэна. Впрочем, его лицо скрывала привычная темная маска с огненными всполохами, а тело и видневшийся подбородок были привычно спокойны. Вопреки обычным действиям, преподаватель не вошел в аудиторию первым, а придержал дверь, пока все мы не втянулись внутрь. Молча дождался, пока мы спешно протопаем мимо. Лично я шла, уставившись на собственную обувь и чувствуя, как пылают щеки.
«Что же он думает теперь обо мне?» — вопрос отчаянно терзал мысли, но его извечная маска лишала меня любого шанса прочесть ответ в его глазах.
В итоге я настолько перенервничала, что привычно предшествующий началу новой лекции письменный опрос фактически пропустила — не смогла собраться и сосредоточиться на вопросах. Отведенные на него семь минут истекли мгновенно, а лист голографического дисплея передо мной так и остался девственно чистым. С характерным звуковым сигналом табло перед каждым свернулось, унося в систему к педагогу наши ответы.
Мысленно застонав — хуже ничего не придумать, чем начать показывать еще более скверные результаты именно сейчас — я окончательно расстроилась. Публичные отношения с Муэн Тооном осложнялись, по крайней мере, с точки зрения моего душевного восприятия ситуации. Психологически мне с этого мгновения стало сложнее — стало стыдно за себя!
И, расстроившись, всю лекцию провела в полусне, больше сосредоточившись на том, чтобы не смотреть в сторону марана, чем на содержании лекции. Хорошо еще, что самописец фиксировал каждое слово преподавателя.
Аудиторию покидала чуть ли не бегом, так и не решившись посмотреть в направлении карангарца. Хотя его взгляд на себе чувствовала почти физически. И это только усугубляло мое волнение.
«Теперь точно решит, что ради аттестации ему отдалась» — занималась я самоедством, сама не понимая, почему эта мысль рождает в ощущениях привкус горечи. — «Впрочем, его мотивы так же не ясны. Может, у него хобби — спать со студентками».
Когда мы с однокурсниками обедали (а я вынуждена была соблюдать видимость обычности!), каждому на личный носитель пришли результаты опроса. Я сообщение открывала с тяжелым предчувствием. И… была сражена результатом! Высший балл! Стыд возрос до запредельных размеров, обрушив мою уверенность в себе на самое дно. Оставить отношения в сугубо личной плоскости явно не получается, а значит, они будут постоянно напрягать меня. Ведь я буду выступать неравноправным партнером, а зависимой и обязанной частью пары. Скверно!
— Нола, ну что? — подруга сочувственно смотрела на меня.
— Три балла, — вновь солгала я, назвав мой типичный результат. Просто не представляла, как смогу объяснить действительные данные.
— Опять пересдача, — посочувствовал сидевший рядом однокурсник.
Я уткнулась взглядом в тарелку, прощаясь с радужным настроем утра. Как-то гадко все выходит… И однокурсники быстро сообразят в чем дело с такими двойными стандартами марана. А такой известности мне бы меньше всего хотелось. И влюбиться в него, безответно вздыхая день за днем, тоже! Опасность последнего была реальной.
— Нола, в самом деле? Это получается, ты и сегодня на практическую отработку теории пойдешь? — Милена искренне расстроилась. — Вот я точно не лучше тебя знаю, а четыре балла получила из десяти. Пусть и по нижней границе, но от пересдачи свободна.
«Вот наболтала!» — мысленно обругала себя, сообразив, что не смогу объяснить теперь причину отсутствия отработки.
— Так график «подтягивания хвостов» еще никому на сегодня не приходил, — сам того не ведая, избавил меня от необходимости выкручиваться еще один одногруппник.
И тут, как специально, у самых «успевающих» из нас сработал связник, информируя о новом сообщении. Как неудачно!
— А вот вспомни… — мрачно отметила Милена.
Мой связник сработал последним. Под сочувствующим взглядом подруги я поспешила с поступившей информацией ознакомиться. Получается, допзанятие по самообороне мне не грозит, а по остальным предметам я училась прекрасно. Тогда что?
«Нола Дарген, практическая отработка теории сегодня с 22.00 до 07.00 следующего дня» — потрясенно прочитала сообщение от Муэна Тоон. Местом реализации отработки маран, не смущаясь, вполне доходчиво в этот раз назначил собственную жилую территорию. Без комментариев! Я испытала шок. Как же все… цинично и без толики уважения ко мне. Видимо, нежность ночью мне показалась. Вот уж точно… сделка!
— Со скольки у тебя сегодня? — оторвал меня от мерзких мыслей сокурсник.
— С десяти вечера, — на автомате ответила парню.
— Последней будешь, — засокрушалась подруга. — Отведет душу на тебе за всех.
Ну, еще бы! Всё волнение сегодняшнего дня, все сомнения и страшные ожидания обрушились на меня с новой силой, выбивая из-под ног уверенности в себе. Было больно и горько, я испытала чувство разочарования в Муэне.
Да этот карангарец — обычная скотина, вознамерившаяся удобно использовать меня в своих интересах. Как он там сказал? Будешь дарить мне тепло своего тела в обмен на защиту? Согревать его одинокую постельку в обмен на аттестацию по проклятой самообороне (в переводе на человеческий язык). Заскучал дядя в одиночестве на чужбине.
А тут я такая вся восторженная подвернулась. На душе было погано… Доверилась марану напрасно. И как с этим теперь жить и посещать его предмет?..
  
Глава 4
 
Методично освобождая полку за полкой, я собирала вещи. Было обидно и жалко года обучения и напрасных надежд. Академия была одним из самых статусных образовательных учреждений Земли, диплом гарантировал бы мне стабильное трудоустройство. А уж как было обидно за свою девичью наивность! Маран меня дезориентировал, околдовал вчера… А сегодня сказка закончилась, оставив меня с болью обиды и неуверенностью.
Вернувшись в общежитие, поплакав немного, я решила, что сложившаяся ситуация с основами самообороны и конкретно с Муэном Тооном была для меня неприемлемой. На тех условиях, что сегодня были обозначены мараном, я поддерживать с ним личные отношения не собиралась. А значит… аттестация мне не грозит. Посему нет смысла ждать отчисления по итогам годового экзамена. Лучше с достоинством уйду сама, никому не показав, чего мне стоит это.
Не то чтобы я ждала от него любви, верности до гроба и прочей романтической ерунды. Понятно, что наша связь предполагала временный характер. Но уважения к себе я заслуживала. А получила весьма недвусмысленное указание на место, что отныне буду занимать при нем.
«У него же коса!» — язвила я сама над собой, намеренно ожесточаясь — так легче было воспринимать происходящее. И вспомнила любимую бабушкину присказку. — «А тут я со свиным рылом в калашный ряд…»
Выждав, когда Милена отправится к другу, я, проигнорировав три сообщения, пришедшие на связник (наверняка наш великий и непогрешимый воин недоволен моим опозданием!), взялась за сбор своего имущества. Завтра прошение об отчислении в ректорат подам и к вечеру буду вольна отправиться на все четыре.
С мягким перезвоном раскрылась дверь в нашу комнату. Застигнутая врасплох, я с удивлением оглянулась — неужели подруга со своим парнем рассорилась? Однако в дверном проеме стояла вовсе не Милена. Да, в жилые помещения кадетов, помимо собственно проживающих, свободно могли входить преподаватели. Правда, случалось это очень редко, по чрезвычайным обстоятельствам… И узреть Муэна Тоона я точно не ожидала!