Тихушник возвращается

Ермаков его перебил:
—Мне, Фёдырыч, не дошуток, я у чекистов на контроле. Прослушка сейчас на парах торопится на доклад кШорину по присланной мне СМС. У меня выход один, чтоб не замараться — идти на поклон к старшему брату. Протяну с докладом — следом пойду заАндреевой в камеру. Прокурор не нашутку разозлился. Отправитель СМС подставляет нам в жертву невиновного человека, а сам как бы в стороне. Нервничает, земля горит под его ногами, ищет варианты уйти от наказания, не осознавая, что своими же писульками, наоборот, помогает органам надеть на него наручники. Дело времени!
—Правильной дорогой идёте товарищи!— Семенов играючи процитировал слова вождя пролетариата Владимира Ленина.— Брать Ежова в разработку не вижу смысла, да и время упустишь. С ним нужно говорить прямо, служил в нашем легендарном подразделении, совесть еще, поди, не потерял. Попроси уФСБ распечатку его телефонных переговоров, сразу будет ясно, замаран он в убийстве судьи или нет. На счет твоих слов в отношении меня, как ты выразился, якобы наступили не те времена, и наказывать людей нельзя не позакону. Не скрою, я противник, чтобы виновный отбывал наказание за колючкой. Для него пяток лет на нарах — курорт, а ненаказание. Тебе ли не знать, богатые люди в лагере живут лучше, чем космонавты с шахтерским стажем. Камера упакована по высшему разряду гостиницы «Метрополь», холодильник с деликатесами и сзаморскими фруктами. Я человек старой закалки, придерживаюсь суда «божьего», а он предпочитает преступника наказывать на воле. Прокурор Шувалов если когда-нибудь и присядет на нары, то ненадолго. Выйдет здоровым и упитанным, и сденьгами. И это, по-твоему, справедливо?! Про насильников и педофилов вообще язык не поворачивается сказать, им место — «бьется в тесной печурке огонь»,— пропев строчки из песни времен Великой Отечественной войны.— Обо мне не беспокойся, еще не наступил момент, когда намерюсь откопать томагавк войны. Но знай, опер, он как вождь краснокожих индейцев Чингачгук — всегда на защите слабых.
—С тобой все ясно, встал на тропу войны с бледнолицыми фейсами. Смотри, скальп снимут, и кошелек из него изготовят, им как раз деньги карманы жмут. Как бы пожалеть не пришлось!
Семенов рассмеялся:
—Что! Поверил моим словам! Повелся, как молодой опер! Я ж тебя учил: верить никому нельзя, даже близкому человеку, а вдруг я скурвился? Ты что думаешь, у меня крыша поехала, в одиночку идти против органов? Разжуют и выплюнут. Высказался, чтоб пар выпустить! Заниматься самосудом выйдет себе дороже. У меня же семья, кто о ней позаботится? И возраст уже не тот. Давай лучше о делах наших скорбных покалякаем, как будем друга из кичи вызволять,— снова употребил выражение из советского фильма «Место встречи изменить нельзя», имея в виду журналиста.
—Сейчас мы ей не помощники, через три дня ее освободят. Меня волнует Ежов. Вдруг Быков денег ему отвалил? Для него замутить убийство судьи — раз плюнуть, оперативный опыт большой, знает все ходы и выходы. Со службы у него осталась агентура, обязаны ему по гроб жизни, некоторых спас от тюрьмы, тех же наркоманов. А они, сам знаешь, люди не отмира сего! Дай им денег на дозу, того же прокурора замочат, глазом не моргнут. Среди них есть и люди неадекватные.
—Ты куда-то в дебри полез. Распыляешься! Сам только что говорил, убийца вместо себя подставляет Ежова. Введешься, как простые граждане ведутся на рекламы, не будь толпой! СМС нам в помощь, спасибо отправителю. Объясню тебе как еще недозревшему оперу, что нужно срочно сделать.
Ермаков как бы с обидой сказал:
—Ну-ну, давай разжевывай, учи повара, как пельмени стряпать!
—Юра, могу голову дать на отсечение: убийца судьи из близкого окружения Быкова со смотрящим Титовым. Был бы он со стороны, откуда ему знать бывшего опера Ежова? Он неЭлтон Джон,— назвав известного всему миру английского песенного артиста.— СЕжовым обязательно надо срочно встретиться и спристрастием с ним побеседовать, узнать его круг общения. А чтобы он тебе поверил, покажи СМС, быстро его отрезвит. И еще хочу попросить: сделай доброе дело, не засебя прошу, за народ наш многострадальный! Водитель прокурора выдал секретную информацию, потянет ли она на уголовное дело, сказать не могу, я не следователь. Но попортить прокурору репутацию обещаю. Шувалов в автосалоне прикупил в личное пользование Ленд- Крузер взамен отдав «Камри». Хозяин автосалона имел неосторожность задолжать налоговой инспекции, прокурор решил положительно его вопрос. Чистая взятка! Не знаю, как они оформили липовые документы в налоговой инспекции, в руках их не держал. Но без участия начальника инспекции дело не обошлось. Ты сам голову в эту историю не суй, все-таки прокурор области, за его спиной начальник ФСБ. Слей информацию колбасному цеху, только не пиши агентурное сообщение, ФСБ тебя сразу вычислит,— обозвал колбасным цехом сотрудников ОБЭП.
—Обэбники побоятся дать ход информации, у них как не начальник, так бизнес и ничего личного! Могут повернуть дело и наоборот: денег срубят как с хозяина автосалона, так и сначальника налоговой инспекции. Не те времена сейчас, ты служил при царе Горохе, где в рядах ОБХСС встречались честные опера. Лучше эту информацию приберечь для москвичей. Обещались приехать. Опять же, пока едут, найдем убийцу судьи. Лучше бы они не приезжали, придется их поить и кормить: шашлыки-машлыки, баня, девочки! Для них побыть на периферии — отдых. Если что, журналистов привлечь, они падкие до коррупции. Информацию отдать той же Андреевой, тем более Шувалов ее крестник. Опять же, не знаем, вдруг она, выйдя из камеры, посмотрит на мир трезвыми глазами. Побоится. Да и мы с тобой хороши! Отправили ее на нары и еще второй раз наступаем нате же грабли.
Семенов задумчиво проговорил:
—Ты своими рассуждениями толкаешь меня откопать топор войны! Давай оставим разговор до лучших времен. Ты прав! За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь. Назрела ситуация мне встретиться сТитовым, пора подтягивать на передовую тяжелую артиллерию. У воров дела решаются быстрее, чем у нас, оперов: чик по горлу и вколодец!— высказав зэковскую присказку.
—Титову ты что предложишь? Гюльчетай, открой личико!— Ермаков пошутил репликой одного из персонажей советского фильма «Белое солнце пустыни».
—Встретишь «Джавдеда», его не убивай — он мой,— шутливо ответил высказыванием из того же фильма.— Титу расскажу о записи. Уверен, станет мне доверять. Наверняка он в курсе, о чем ты разговаривал сБыковым. «Джавдед» подставил их обоих. Ему сесть на нары смерти подобно: сладко ест, спокойно спит. И он не пацан с тараканами в голове: смерть ментам, жизнь ворам! Одно дело играть на публику, живя по воровским понятиям, должность смотрящего его обязывает, но человеку жизнь дается один раз, и он это хорошо понимает. Ему, как и нам, надо засучить рукава, поскорее найти убийцу. Возможно, судья не последняя жертва, яд наверняка у него остался. Вот и сходил в булочную за хлебом,— поиграл словами.— Ты при погонах, тебе не страшно погибнуть за родину — это твоя святая обязанность, а я на заслуженной пенсии, мне умирать рано,— ехидно пошутил.— Пожить охота, карася на удочку половить, а то ты в гости придешь с пивом, а мне и угостить тебя будет нечем!