Красный вервольф 3 (СИ)

  
Глава 17
 
Я вышел из больницы и в задумчивости присел на ступеньку. Что это за хрень только что была? Одно хорошо, Марта явно выздоравливает. Ее молодой здоровый организм уже практически справился с ранением, уже и с цветом лица все в порядке, даже за прической начала следить. Вот только поговорить мы толком не успели. Не успел я присесть на табуреточку, как явился фриц с протокольной рожей и нашивкой «SD» на рукаве и заявил, что ему надо в срочном порядке задать Марте несколько вопросов. И чтобы я освободил помещение.
А сейчас прокручиваю в голове наш с Мартой короткий разговор, и всякая муть в голову лезет. Показалось или нет, что она была какая-то напряженная и тревожная? И будто бы и не удивилась приходу СД-шника совсем. Граф ищет кротов? Или я зря себе мозги грею, а на самом деле это просто дело Рашера продолжается.
Тьфу, бл*ха, нервы ни к черту…
Ладно, потом у Марты спрошу, в чем дело. Не будет же она год лежать в этой больнице.
Я посидел на ступеньках еще с минуту, просто чтобы выкинуть из головы обрывки не имеющих смысла подозрений, поднялся и зашагал домой. Когда проходил через рыночную площадь, краем глаза подметил, что Рубин собрал свои манатки и, насвистывая, двинул параллельным курсом.
Надеюсь, сегодня меня дома никто не поджидает. С имеющимися заботами бы разобраться…
Зашел в дом, прислушался. На кухне Марфа с парой соседок перемывали кости Злате. Ничего необычного. Поднялся к себе, прислушался. Не явилась ли снова Доминика? А то мало ли…
Открыл дверь. Моя клетушка была пуста. Фух.
Прикрыл дверь, спустился на этаж ниже, постучался к Злате. Но ее дома не было. Логично. Это у меня рабочий день закончился, а у нее — только начался.
— Дядя Саша! — по лестнице, грохоча ботинками, взбежал запыхавшийся Яшка. — Мы только приехали. Ох, страху натерпелся за эту дорогу! Два раза налеты были, два грузовика наших подорвались!
— Главное, что ты живой, — я хлопнул его по плечу и мотнул головой в сторону лестницы. — Давай ко мне, дело есть.
— А может у меня лучше? — встрепенулся Яшка. — Там и места побольше, и вообще… Уютнее. У тебя там и кровать еле-еле помещается.
— Зато стены не картонные, — криво ухмыльнулся я. — И соседей нет, только Злата. А за то, что у твоих стен ушей нет, поручишься?
— Твоя правда, дядя Саша! — кивнул Яшка. — Тогда давай я колбасы из своей комнаты прихвачу. Сожрать надо, чтобы не испортилась. Да и разговор под нее бодрее пойдет.
Я закончил рассказ про «ароматного» доносчика и замолчал. Яшка молчал. Рубин хмурил брови совсем по-взрослому. Сразу стал похож на киношного цыганского барона, золотой серьги размером с кулак не хватает. На лице Яшки сменилось сразу несколько эмоций. Возмущение, ярость, нетерпение. Он первым и заговорил.
— Так чего же мы тут сидим⁈ — Яшка заерзал, как на иголках. — Надо их предупредить! Дядя Саша, ты же видел, что они делают с евреями! Нельзя, чтобы вот так просто… Если мы можем их спасти…
— Нельзя вот так напрямую! — заявил вдруг Рубин. — Ведь этот Вяз только графу рассказал. А слышал его рассказ кроме графа только дядя Саша. И ежели все три семьи вот так вдруг сбегут, то в первую голову на дядю Сашу и подумают.
— Да, точно… — нахмурился Яшка. Сгорбился, ссутулился. Протянул руку к тарелке с нарезанной толстыми ломтями колбасой. Да так и замер с протянутой рукой. Повернулся ко мне. В глазах его явно засияла какая-то идея.
— Я знаю, что нужно сделать! — заявил он. — Нужно предупредить, только по-тихому! Устроить так, чтобы в этих домах поселились другие люди. Которые фрицам скажут, что этот Вязовскин — просто психический, городит всякую околесицу, а ни о каких Мосензонах там слыхом не слышали…
— Ага, будут фрицы разбираться, кто там живет на самом деле… — угрюмо проворчал цыган. — Выведут всех наружу, поставят на колени и пустят по пуле в затылок, и вся недолга…
— А сам-то ты что предлагаешь? — обиделся Яшка. — Просто сидеть тут и ничего не делать?
 
— Не ссорьтесь, орлы, — проговорил я. — Но, сдается мне, Рубин прав. Проверка это. Граф подозревает, что рядом с ним предатель. И пытается всеми возможными способами его вычислить. И эту удочку закинул как раз для меня. Потому что Вяз этот хренов явился не в СД и не в управу, а прямиком к графу. И пропустил его караульный на входе, несмотря на помойный запах. И переводчик графу потребовался. Кроме нас троих в его кабинете никого не было. И даже дверь была закрыта.
— А если нет? — взвился Яшка. — Про графа в городе каждый дурак знает, что он занимается ценностями и всякими там предметами искусства. К кому еще идти с таким доносом про картины, как ни к нему?
— Спокойно, Яшка, — сказал я, глядя в пол. — Я не предлагаю сидеть и ничего не делать… Кстати, ты знаешь Мосензонов? Знакомая фамилия?
— Знаю, — кивнул он. — Про фарфор Вяз не соврал. Есть у них фарфор. Я только думал, что их убили уже…
— А может этому Вязу по-тихому нанести визит и расспросить с пристрастием? — прищурившись, сказал Рубин. — По почкам ему стукнем пару раз, запоет как миленький!
— Точно! — поддержал Яшка. — А потом в сортире утопим. Только проследим, чтобы не всплыл больше, говнюк… Вот ведь зараза! Как таких вообще земля носит, а? Как ни прикинь, все одно — сволочь и мразота. И если он по своей воле донес на соседей, и если с графом договорился дяде Саше проверку устроить…
— Да и шут с ним, — я махнул рукой. — Руки об него марать не хочется, времени и так мало. А дел по горло. Сидеть, сложа руки, мы с вами точно не будем. Но и со всего маху прыгать в расставленные сети — тоже так себе идея. Сначала нужно убедиться, что по этим адресам действительно те самые люди. Так что дождемся темноты и пойдем на разведку. Ты, Яшка, поглядишь, твои ли там знакомые, а мы с Рубином проверим, нет ли за этими домами слежки…
— Нельзя тебе идти, дядя Саша! — строго сказал Рубин. — Если нас с Яшкой сцапают возле этих домов, то мы как-нибудь отбрехаемся. Мол, гуляли, свиданка была или еще чего. А вот если ты там окажешься, то это будет совсем подозрительно.
— Цыц, Рубин! — я криво ухмыльнулся. — Не пальцем деланный, понимаю, что попадаться нельзя. Значит работать будем ювелирнейше. По тонкому льду ходим, всем понятно? Если бы я был на месте графа и пытался себя подловить, то за каждым кустом бы соглядатая посадил. Значит никакого шухера быть вообще не должно. И вам тоже попадаться нельзя, ясно?
Я разложил лист бумаги и по памяти начертил расположение тех трех домов, на которые донес Вязовскин.
— Ближний свет… — проворчал Рубин. — Это же разные концы города, получается. А дом Шмулей вообще в Завеличье. Это надо исхитриться через реку перебраться. Не месяц май уже, плавать-то…
— Прутько, получается, ближе всех, — сказал я, почесав в затылке. — Значит, с них и начнем. Кто знает, может к остальным и не понадобится идти.
— А это, получается, тот самый дом, где мы прятались с доктором? — Яшка ткнул пальцем в мою импровизированную карту. — Вяз в соседнем доме живет, можем к нему заглянуть по дороге. Может сразу чего поймем…
— Может, не будем темноты дожидаться, сразу пойдем? — предложил Рубин. — Пока дотопаем до этой окраины, пока то да се…
— Не суетись, Рубин, — хмыкнул я. — Раз уж у нас сегодня подозрение на подозрении, давайте соблюдать полную конспирацию. А то глупо будет за домом Прутько проследить тихо, как мыши, а сдаст меня, например, та же самая Марфа. Дамочка она, конечно, себе на уме, но за денежки что угодно может сделать. Так что пусть уж думает, что мы оба с Яшкой дома остались.
И чтобы просто так не сидеть и ждать, мы решили пустить домашним пыль в глаза по полной программе. Оставили Рубина сидеть в моей коморке, а мы с Яшкой спустились на кухню, принялись греметь посудой, кипятить чай и громко болтать. Яшка в красках живописал, как он пытался спрятаться от авианалета под грузовиком, и как его какой-то шарфюрер за ногу оттуда выволок, а через минуту в этот грузовик бомба попала. Кумушки-соседки во главе с Марфой тоже сбежались на кухню, слушали, ахали. В общем, принимали активное участие. Потом Яшка приволок бутылку самогона, мол, нервное путешествие, надо бы успокоиться перед тем, как спать пойти. Мы сделали вид, что пьем. После третьей изобразили опьянение. Яшка принялся сбивчиво рассказывать какую-то слезную историю без начала и конца. Что-то про любовь, месть и родственные узы. Потом я поволок его на улицу, вроде как проветриться. И довел благополучно, с притопами-прихлопами и «ты меня уважаешь?» до его комнаты. Для возможных слушателей за спиной мы еще немного пошумели — Яшка сопротивлялся укладыванию и порывался идти бить кому-то морду. Я нетрезвым голосом увещевал, что завтра надо быть, как огурчик…