Забытые острова. Аннушка (СИ)

Дождалась, пока не сверканет. Специально отвернулась, чтобы не слепило. И во вспышке, к изумлению своему, увидела корабль. Меньше того контейнеровоза, что подарил нам несколько десятков бутылок элитной кислятины, но тоже немаленький. Что-то вроде старинного парусника. Далеко от берега, не меньше километра. Вспышка длилась буквально доли секунды, но я успела рассмотреть несколько деталей: у корабля три мачты, но они все обломаны, над палубой торчат лишь жалкие огрызки. Ни одного паруса. А ветер-то дует как раз в нашу сторону. И если у корабля нет хоть какого-то мотора, его очень скоро выбросит на берег прямо у нашего поселка. Или где-то неподалеку. Помешать этому я не могу. Остается только подобрать людей, если кто-нибудь останется в живых. Но мне-то с моей ногой сейчас к берегу не добраться, даже к дому не дойти. Хотя… нафига мне ходить, есть же рация!
Я развернулась, уползла обратно к плите поставки. Укрылась за стенами от бури, мимоходом отметив, что в доме шторм ощущался куда как слабее. До планового кораблекрушения оставалось с полчаса, так что я сперва разделась и отжалась, а потом, удобно устроившись на новеньком матрасе, достала рацию.
- Михалыч, ответь Анне!
- Говори, Аннушка.
Старый егерь отозвался почти мгновенно.
- Как там у вас в сарае?
- Прекрасно! Один только минус – нет окон.
- Что, темно слишком?
- Да нет, нашлись подходящие светильники. Светодиодные, на аккумуляторах. Так что все в поряде.
- Это хорошо.
- Ну ладно, Аннушка, поболтали о приятном, теперь рассказывай, что там у тебя.
- Откуда ты…
- Да ты ж последнее время без дела и слова не скажешь. Ну, говори уже.
- Тут, Михалыч, вот какое дело: если мне глаза не врут, то скоро к нам на берег выкинет какой-то кораблик. Надо бы добровольцев набрать, да проверить – нет ли там живых. Нам люди лишними не будут, а так даже если после крушения останется кто живой, до утра может не дотянуть.
- Понял.
Голос деда посерьезнел.
- Сделаем.
- Как случится, я тебе маякну. Надеюсь, мне из окошка будет видно.
- Договорились. Конец связи.
Потом я поставила в известность людей в доме, предупредила Сару, чтобы была готова, Дзетте с Борюсиком отдельно сообщила и, кажется, нарушила у них интим. Вот ведь люди! Тут светопреставление, кораблекрушение, а эти двое заперлись в свой дом и банально трахаются. Правда, порывы ветра заглушают порывы их страсти, и это благо для общества. В конце концов, здесь у нас почти три десятка здоровых людей обоего полу, и подавляющее большинство из них совсем не против такого времяпрепровождения. Но пока что их сдерживают мораль и приличия, а такой акустический фон подтачивает эту мораль весьма эффективно. Вот еще одна проблема: дефицит женского полу. Где-то срочно нужно полдюжины девок для сглаживания ситуации. Надо бы и в самом деле, заводить лодку, какая пооптимальней, и начать объезжать окрестности в поисках народа. Заодно и карты рисовать, названия местам давать… Кстати, мы уже сколько времени здесь живем, капитально обустраиваемся, а остров никак не назван. Непорядок. Впрочем, я знаю, что с этим делать. Заодно и народ развлечется. Но это – завтра. А сейчас…
Я выглянула в окно, в щелку между ставнями. Снаружи темно, как у негра в… в трусах, но что-то различить можно. Контуры домов вполне видны. Какие-то получше, какие-то похуже. А вот корабля никак не разглядеть. Даже тени не видать. Молния бы, что ли, сверкнула, хоть на секундочку пейзаж подсветила. Это что, я так громко думаю или инопланетяне мои мысли подслушивают? Как жахнет! Как громыхнет! И – нате вам: летит черная туша прямо под берег рядом с поселком. Хруста, треска и прочего я не услышала – где тут что-то расслышать, когда и себя-то слышишь с трудом. Вот только берег у нас, у поселка, крутой. Нам это хорошо – волны не заплескивают. Разве что какое-нить цунами нас может залить, но пока что на этот вариант я закладываться не буду. А в шторм, даже в такой как сейчас, волна бьет в берег, поднимает фонтаны брызг, пены – и рушится обратно. Красиво и безопасно – это если издалека смотреть. Но в такую погоду близко к краю подходить не стоит – смыть может. И что делать? В любом случае, надо поставить в известность егеря.
 
- Михалыч, ответь Анне.
- Я туточки!
- Приплыли. Прямо перед поселком. От тебя метров полста, не больше. Только будь очень осторожен. Лучше никого не спасем, чем потеряем кого-то из своих. У тех, кстати, и шансов немного.
- Не переживай, королева. Мы тут покумекали, кое-что придумали. Если живые есть, вытащим.
- Действуй, тебе там, на месте видней будет. Да, еще: у меня есть два непромокаемых плаща. Если нужно – зашли кого-нибудь к плите, пусть заберут.
- Понял. Ладно, мы пошли. Как будут новости, я с тобой свяжусь.
- Хорошо, не мешаю. Конец связи.
Я сунулась к окну. В серой мути появилась цепочка размытых огоньков. Это, наверное, Михалыч фонарики на складе реквизировал. Млин, страшно за людей, реально страшно. Ведь не приведи Господь там, под обрывом, в волну попасть! Хрястнет разок – и вперед, на небеса. Вон, Ирку звездануло – до сих пор пошевелиться не может.
Я не знаю, сколько времени простояла у окна, наблюдая движущиеся огоньки. Наконец, сказала себе: «Все! Хорош! Сейчас от меня ничего не зависит». Я взяла себя в руки, правда, удалось это сделать с большим трудом. Заставила себя отойти от окна, легла на матрас, закрыла глаза. Стала вспоминать последний разговор с дедом. Что-то он такое брякнул, что меня царапнуло, но я сразу не отреагировала – о другом думала. Вспоминала, вспоминала, вспомнила. Михалыч, млин! Хрен старый! И он туда же, королевой обзываться! Это что, бунт на корабле? Ну я им покажу королеву! Поклонники Дюма, млин.
Пока я внутри себя бушевала, на время забыла о спасательной операции. Остыла, успокоилась – вспомнила. А тут как раз операция сама ко мне пришла. Дверь открылась, и в мазанку ввалился егерь. Выглядел он вполне довольным, хоть с него и лило буквально потоком.
- Садись, Михалыч, рассказывай, что там и как.
- Ты, Аннушка, погоди. Отвернись-ка к стеночке, я сейчас отожмусь. Неприятно, знаешь ли, когда по спине вода стекает.
Уж я-то это знаю, еще с той ночи, когда с Борюсиком первый раз под такую бурю попали. Отвернулась, подождала, пока дед возился.
- Все, управился я. Вертайся обратно.
Я повернулась, уселась поудобнее.
- Спасли кого-нибудь?
- Троих мужиков вытащили. Двое ничего так, только синяки да шишки, а третий изломан сильно. Сара говорит, до утра вряд ли дотянет. Но его еще до нас поломало, когда корапь их о берег хряпнулся. Вот только есть один момент: ни у кого из них браслетиков нет.
Вот это прикол! Коммуникатор пропадает только при смерти человека, которому он принадлежал. Значит, эти трое откуда-то извне. Вот это находка! Даже если с этого корабля ни щепки нам не достанется, эти люди окупят все!
- А у нас как?
- Без потерь. Я взял на себя ответственность, на восьмерых добровольцев две бутылки крепкого выдал для сугреву, так что и простуды не будет. Ну и этим, матросикам, плеснул в кружку на два пальца.
- Хорошо. Спасибо, Михалыч.
- То не мне спасибо, то людям спасибо.
- Им я еще скажу. Утром на завтраке, перед всеми. А как вы так все сделали?
- Да, в общем, все было просто и легко. Двое, кто покрепче, на краю стояли, мы их за пояс обвязали веревками, и каждого еще по двое держало для страховки. Там народ, кто выжил, они под бортом собрались. Мы им веревку кидали, те сами уж обвязывались, а потом мы ловили паузу между волнами, секунд пять-семь, и быстро-быстро человека наверх выдергивали. А наверху уже встречали и к Саре тащили.
- Где они сейчас?
- Целые – в сарайке, вырубились. Оно и понятно – намаялись люди. А третий, само собой, у Сары в больничке.
- Говоришь, до утра не доживет?
Я выдернула из кучи свежеполученного барахла плащи и один бросила егерю.
- Надевай, Михалыч. Пошли, поможешь мне доковылять туда.