Босс с причудами (СИ)

— Никакой карты! — возмущается он. — Будем следовать правилам игры. Татьяна, выше нос! Обычная ошибка первооткрывателя. Помните, раньше мореходы отправлялись за океан, чтобы найти Эльдорадо. Но открывали Америку, Австралию или людоедские острова. И ничего — теперь их имена во всех учебниках географии.
— Подозреваю, что наши имена будут в полицейской сводке, — опасливо кошусь на личность, которая вынырнула через пролом в заборе. Личность оказалась сизоносым мужиком в драной куртке не по размеру, спортивных штанах и с грязной сумкой в руках, в которой звенят пустые бутылки, а из прорехи торчат витки срезанного медного провода.
Он подозрительно смотрит на нас.
— Парень, есть закурить? — интересуется у Ремезова.
— Не курю, — отвечает тот равнодушно. Мужик еще раз оценивает нас припухшими глазами, решает не связываться и бодро топает куда-то вдаль.
— Постойте! — зову я. — Скажите, пожалуйста, где тут яблоневый сад?
— Да вот он, — мужик машет рукой за забор, за которым торчат сухие ветки.
— Нам лучше сменить маршрут, — настаиваю я.
— Нет, нет, и нет! — упрямится Ремезов. — Вперед! Давайте исследуем это место хорошенько. Ну, Татьяна, где ваш авантюрный дух? За мной!
И он шагает в направлении, противоположном от того, куда смылся абориген. Глубже в дебри этого постапокалиптического района.
Украдкой лезу в рюкзак за телефоном. Чтобы глянуть на карту, или полицию вызвать, если дела примут дурной оборот.
Но у Ремезова, наверное, глаза на затылке, потому что он мигом оборачивается, отнимает телефоны, прячет в карман и грозит мне пальцем.
— Ни-ни!
— Родион Романович! Давайте такси вызовем! Ну что вы в самом деле!
— Не разочаровывайте меня, Татьяна! И перейдем на «ты». Уже пора.
— Нет, — мотаю головой.
Ничего не пора! И никогда не будет. Не хочу я переходить с ним на новую ступень отношений. Эдик, значит, будет его по имени-отчеству звать, а я — тыкать.
— Ну тогда хотя бы просто по имени меня зовите. Вы немного картавите. Это очень мило, но вы скоро язык сломаете все мои «Р» выговаривать.
— Неправда, я не картавлю, Родион Романович!
— Неплавда, я не калтавлю, Лодион Ломанович! — передразнивает он меня. Передразнивает по-доброму, даже с нежностью, но я решаю обидеться.
— Ну что вы меня подкалываете все время! Как мальчишка какой-то.
— Я вас так подбадриваю. Вы когда злитесь, быстрее шагаете. У вас щеки наливаются здоровым гневным румянцем, вы глубоко дышите, даже пуговки на груди расходятся.
— Я вас тогда тоже буду дразнить.
— Как? Раскольниковым, поди? Это я спокойно пережил в девятом классе. ТриРэ? ЭрКуб? Еще в вузе было.
— Придумаю что-нибудь пооригинальнее, — грожу я. — Буду звать вас Фредди Крюгером!
— Фледи Клюгелом? Замечательно!
— Да ну вас!
— Ну вот, опять мигом сдалась. Ох уж это ваше женское «Ой, все…»
— Я не сдалась, я беру паузу на обдумывание.
— Пока обдумываете, смотрите по сторонам, исследуйте! Мы же за этим сюда приехали. Потрясающе интересный район. Какая наскальная живопись!
Он показывает на бетонный забор. Он весь покрыт граффити. В основном матерные слова, выписанные с художественными завитушками. Да не просто матерные слова — тут много таких, которые озадачили бы любого лингвиста.
— Вот где фантазия-то у людей! — щелкает языком Ремезов.
Краснею и отворачиваюсь.
Идем дальше. Ремезов начинает комментировать обстановку в духе старинного приключенческого романа.
— И вот, отважные путешественники пересекают бурную реку… — объявляет он. — Кто знает, какие монстры водятся в ее водах? Крокодилы? Пираньи? Лохнесское чудовище?
На пути грязный ручей с радужными разводами на поверхности. Я поскользнулась и чуть не шлепнулась, но Ремезов хватает меня в охапку, прижимает и широко перешагивает препятствие, я даже охнуть не успеваю. А он еще не сразу отпускает: держит на весу, от неожиданности я крепко цепляюсь за его плечи, мы почти касаемся носами.
Ремезов довольно ухмыляется. Весело ему, видите ли!
Я взвизгиваю и брыкаюсь, чтобы отпустил. Надо же, какой сильный! Худой, но жилистый. Ремезов крепче сжимает руки, его губы случайно мазнули по моей шее. Взвизгиваю еще громче — борода у него щекотная.
 
Что за новые игры! Как-то много он стал себе позволять. Загородный воздух, что ли, на него так подействовал?
Отталкиваю его изо всей силы.
— Следующий раз разбегитесь хорошенько и прыгайте, — довольным голосом советует Ремезов и разжимает руки. И продолжает как ни в чем не бывало, вдохновлено глядя вдаль:
— На горизонте перед изумленными странниками предстали величественные горы.
Да, горы. Щебенка, песок, промышленные отходы…
— И вдруг первооткрыватели наталкиваются на следы неизвестной цивилизации!
А это старая остановка — бетонный купол, две стены с мозаикой. На мозаике — космонавты, ракеты, обшарпанные, потрескавшиеся, но все еще яркие. Ремезов достает телефон и делает несколько снимков.
— Изумительные артефакты, — объявляет он. — На фресках изображена сцена встречи с внеземным разумом.
— Так, а вон и сам внеземной разум, — бормочу я. — Хьюстон, у нас проблема.
  
Глава 9
 
Мы выходим к кирпичным двухэтажным домам. На одном вывеска: «Шиномонтаж». На другом — «Баня “Боярская”». Чуть дальше — корпуса завода.
У бани толпится компания. Эти люди вовсе не похожи на бояр. Они лысые, краснорожие, с пивными бутылками в руках. Одни сидят на корточках, другие курят и шумно разговаривают. Причем непонятно — то ли это дружеская беседа, то ли ссора. Они смеются, но интонации грубые, агрессивные.
Замечают нас, поворачивают головы и замолкают. Как хищники встречают чужаков, вторгшихся на их территорию.
Чувствую опасность. От волнения у меня напрягаются мышцы на спине. Спотыкаюсь, но иду, стараясь делать вид, что не замечаю оценивающих взглядов и не слышу похабного посвиста в мой адрес.
А Ремезов идет себе, в ус не дует.
— Родион Романович, мы им не нравимся, — шепчу онемевшими губами. — Сейчас нам что-нибудь предъявят по понятиям. Держите телефон наготове, чтобы полицию вызвать.
— Да бросьте, Татьяна! Нормальные мужики. Попарились в баньке и вышли подышать свежим воздухом.
— Они пьяные и злые!
— Они веселые и расслабленные. Успокойтесь, все под контролем. Я с вами.
Мы проходим компанию, идем дальше, затылок горит от чужих взглядов. Чувствую себя гринго, которого занесло в фавелы. Вот-вот раздастся оклик: «Эй, амиго, ты зашел не в тот район»! Ну, или проще: «Стопэ, братан! Закурить есть? А если найду?»
— Татьяна, не дергайтесь! Все нормально, — Ремезов твердо кладет руку мне на плечо. — Если было бы ненормально, я бы сказал.
— Да откуда вы знаете? Вы росли в неблагополучном дворе? Сами гопником были?
— Нет, я отличник из хорошей семьи. Но я знаю. Чутье и опыт.
— Вот наваляют вам по первое число, узнаете, что ваше чутье стоит и получите новый опыт… Вам драться приходилось?
— Конечно. В студенчестве занимался в секции самбо. И чем это поможет? Их десять, а я не Чак Норрис. Однако я умею справляться с буйными коллективами и без кулаков. Главное — показать кто вожак.
— Вот они вам сейчас и покажут…
— Эй, девушка! Девушка! Стой! — слышу грубый голос сзади.
Не откликаюсь, ускоряю шаг. Ремезов придерживает меня и не дает вырваться.
— Родион Романович, бежим, пожалуйста!
— Нет. Я скажу, когда надо бежать. Сейчас не надо. Зачем?
Ремезов не бравирует. Он и правда не боится! Ни капли! И я испытываю одновременно восхищение и злость.
Это отвага или безумие? Или глупая самоуверенность?
Голос сзади понял, что меня не докричаться, воззвал к Ремезову:
— Эй! Мужик! Стой! Да блин, е-мае!
За спиной быстрый шум шагов. Ну все, началось… Я паникую.
— Родион Романо…
Не отпуская меня, Ремезов поворачивается. Мне тоже приходится встретить преследователя лицом к лицу.