Босс с причудами (СИ)

Забалтывая мне зубы, он подхватывает меня под локоть и поднимает с дивана. Да так ловко и учтиво, я даже опомниться не успеваю. Это самое натуральное похищение!
— Таня! Ты же обещала со мной побыть! Помочь! Я одна не справлюсь! — подстреленной птахой стонет Кристина.
Ремезов разворачивается на каблуках.
— Почему вашу работу за вас должна делать подруга? — спрашивает он строго, и Кристина испуганно зажимает рот рукой. — Придется поставить вашего шефа в известность о вашей некомпетенции.
— Пожалуйста, не надо… — лепечет Кристина.
— Не буду. Если Татьяна пойдет со мной.
— Ничего себе шантаж! — говорю я, а самой смешно. Да что он о себе воображает!
— Не переживайте, Кристина, — смягчается Ремезов, и даже отечески похлопывает ее по плечику. — Оставлю вас на своего сотрудника. Ванюша! Иван Юрьевич! Бегом сюда.
— Да, Родион Романович? — подлетает Ванюша. Все как полагается: отглаженная белоснежная рубашка, галстук, глаза горят, вид лихой и придурковатый, весь дрожит от нетерпения угодить.
— Поможешь девушке. Будешь ей моральной опорой. Понял?
— Понял! — Ванюша трясет залитой гелем белобрысой головой и обольстительно улыбается Кристине.
Крися смотрит на него заинтересовано. Такой помощник ей нравится. Она машет мне рукой: ладно, свободна!
— Ну вот и славно. Идемте, Татьяна!
— Извините, нет, — решаю заартачиться. Ненавижу, когда на меня давят и загоняют в угол!
Ремезов наклоняется к самому моему уху, обдав волной смоляного одеколона, и говорит негромким бархатным баритоном:
— Пожалуйста, не отказывайтесь. Мы обсудим с вами карьерные перспективы Эдуарда Алексеевича.
Что? Как? Он собрался говорить про Эдика?!
— Но откуда вы…
— Элементарно, Ватсон! Ваш таинственный знакомый, который докладывает вам о моих методах работы — ваш бойфренд Эдик, Эдуард Алексеевич, молодой специалист из отдела координации. Который метит на место завотдела. Меня ваша подруга просветила. Я спросил, пока кофе покупал, она ответила. Вот и весь фокус.
— Родион Романович, это низко, — говорю с достоинством.
— Зато эффективно. Ну, теперь пойдете со мной в ресторан? Это в ваших интересах. У меня есть к вам предложение. Ничего непристойного. За колени щипать не буду, в гостиничный номер не позову. Я джентльмен, хоть это и не сразу заметно. Через час отпущу вас целой и невредимой. Поедете к своему Эдику с хорошими новостями.
Он поймал меня в ловушку.
И вот вроде я получила что хотела — возможность последовать бабушкиному совету, замолвить словечко за жениха — но что-то тут не то. Нутром чую, что Ремезов планирует как-то меня использовать. Пахнет опасностью.
— Это только вкусный ужин и беседа, ничего больше, — успокаивает Ремезов, увлекая к гардеробу. — Если у вас принципы, можете заплатить за себя сами. Я вам, этого, разумеется, не позволю, но разрешаю немного повозражать, чтобы успокоить совесть.
Все это он произносит юмористическим тоном, с мягкой, но зловещей улыбкой.
Вот как его понимать? Что он задумал?
Во мне проснулось любопытство.
— Хорошо. Давайте перекусим в ресторане, — говорю строгим голосом, чтобы он ничего такого не подумал. — Мне тоже нужно с вами поговорить.
* * *
В гардеробе Ремезов отбирает у меня номерок, добывает мое пальто и помогает мне одеться.
Терпеливо ждет, пока я расправлю палантин, а потом ловко, снизу, скользящим движением накидывает пальто на мои плечи, сразу попав рукавами куда надо.
Это стало приятным сюрпризом.
Эдик не умеет правильно подать пальто. Он задирает его слишком высоко, мне приходится вставать на цыпочки и выворачивать плечи, как на дыбе. А еще Эдик постоянно роняет то шарф, то перчатки и подбирает их с пола, кряхтя и страдая.
А Ремезов весь ритуал проделывает с почтением, как будто королеве прислуживает. Еще и воротник аккуратно оглаживает-поправляет.
И только потом одевается сам. Интимным жестом кладет мою руку на сгиб своего локтя и приказывает:
— Вперед! Дойдем пешком, тут недалеко.
И правда: недалеко. Ресторан прячется в соседнем дворе, в подвале старинного здания.
 
Судя по бронзовой вывеске и элегантному фонарю у входа — местечко для избранных. У двери торчит грозный швейцар в форме, напоминающей эсэсовскую, и его вид недвусмысленно намекает, что кого попало в ресторан не пустят.
Проходя сквозь помпезные двери черного стекла робею и спотыкаюсь. Ремезов успокаивает:
— Расслабьтесь. Это милое и уютное местечко с домашней обстановкой.
Попадаю в фойе и озираюсь. Ну да, с домашней обстановкой. Вот только дома у меня не водится хрустальных люстр, бархатных штор и вычурной лепнины.
Ремезова тут знают и любят. К нам спешит менеджер с медовой улыбкой и проводит за столик. Бережно выкладывает кожаные меню, водружает на стол графин с водой.
В меню рядом с названиями блюд куда-то подевались цены. Наверное, хозяева ресторана любят удивлять клиентов в момент выставления счета.
Поскольку я все же твердо намерена заплатить за себя, выбираю самое скромное блюдо. Надеюсь, чтобы за него рассчитаться, не придется продавать почку.
Ремезов же, даже не глянув в меню, бросает официанту:
— Лосось терияки и руколу.
Тот почтительно склоняет голову.
У здешних официантов повадки психотерапевтов. Они говорят вкрадчиво, понимающе улыбаются, и не осуждают тебя за твой жизненный выбор, даже если вместо севиче из тунца и «Пино Нуар» ты попросишь селедку под шубой и чекушку.
— Яблочный фреш и круассан с брынзой, — бормочу я, прикидывая, сколько у меня осталось денег на карте.
— Мало заказали, — замечает Ремезов. — Ваш растущий организм недополучит калорий.
— Считать чужие калории невежливо.
— Виноват, опростоволосился… — кивает он. И просит официанта: — Принесите для девушки филе дорадо и безе с черносливом на десерт. И коктейль.
— Какой изволите?
— Хм… — Ремезов трет лоб, припоминая. — Названия не знаю, поэтому опишу, а вы угадайте. Слой синий, слой лимонный, сверху фрукты. Киви и апельсин. Очень сладкий и очень липкий, плохо отмывается с одежды.
— Я передам бармену, — невозмутимо кивает официант и ускользает балетной походкой.
— Зачем вы сделали за меня заказ? Я не просила и ничего этого не буду, — говорю строгим голосом.
— Вы хотели коктейль, а я вышиб его у вас из рук. Возмещаю утрату. И вам надо хорошенько поесть. Когда девушка сыта, у нее развязывается язык. А я вас позвал сюда именно за этим — разговаривать и развлекать меня.
Оказавшись в ресторане, Ремезов переменился. На бизнес-выставке он предстал эдаким надменным гусаром-балагуром. А сейчас посерьезнел, собрался. Бархат из голоса исчез, появились жесткие нотки. Лицо сосредоточенное, как будто Ремезов рассчитывает в уме процентную ставку. И взгляд мрачно-демонический.
Наш заказ приносят моментально. Наверное, у них на кухне скатерть-самобранка.
Молча едим. Чувствую себя натянуто. Накалываю кусочки рыбы на вилку и долго рассматриваю — лишь бы не глядеть на Ремезова. Жду, когда он приступит к разговору и не знаю, что от него ожидать. От напряжения у меня даже пресс болит.
Кормят тут между прочим, вкусно. Хотя зря я ем заказанное Ремезовым блюдо. Теперь уже точно не получится настаивать на раздельном счете. Да и ладно. Он потребовал, чтобы я пошла с ним в ресторан. Значит, пусть платит. Это по правилам.
Коктейль мне принесли именно тот, что я так и не попробовала на бизнес-презентации! Безалкогольный, ароматный, свежий. Магия, да и только.
Постепенно обретаю почву под ногами.
Наевшись, Ремезов добреет. Устраивает в ладони низкий пузатый бокал, на дне которого плещется что-то темно-вишневое, откидывается на спинку и изучает меня немигающими черными глазами из-под насупленных бровей.
— Ну-с, приступим, — объявляет он тоном палача. — Задавать вопросы буду я, вы отвечаете, меня с толку не сбиваете. Договорились?
Пожимаю плечами.