Оборона дурацкого замка. Том 6 (СИ)
«Вот и ладно. Только в шоу мне участвовать не хватало. А так, больше похоже на тренировочный спарринг. Собственно, тренировкой вся эта затея и является официально. Жаль только, гребаный сюрприз, мо шен рен, чью роль я взялся отыгрывать, никаких прав не имеет. В том числе на жизнь».
Последние мгновения до выхода противника Саргон потратил на Окно Персонажа. Ему было очень неуютно использовать герменевтику виртуальности на глазах такого количества народа, но после боя интерес к его неподвижной фигуре спал. Начались перешептывания, забеги с места на место, пустая похвальба и другие шевеления.
«О, новый уровень. Нехило я так пошумел на Испытании. Куча новых сообщений, Дао повысилось, какая-то фигня с посохом… А это что?»
Проверить все досконально попаданец не успел. Шум на импровизированных трибунах затих, что знаменовало собой выход нового противника. Жаль, но ничего серьезно меняющего баланс он беглым взглядом не увидел. Лишь вздохнул на таймер отката способности «Time is Alter». Оставалось еще четыре с небольшим часа.
Совсем немного, даже по военным меркам Форта. И слишком мало для человека, участвующего в потенциально смертельной схватке.
Гэ Шуншу оказался еще более колоритным персонажем, чем Саргон первоначально представил. Большая часть виденных им стариков в новом мире косила под мудрых наставников с разной степенью успеха, исключений он не наблюдал. До сего дня.
Пышная кислотно-рыжая шевелюра больше подходила престарелому хипстеру, чем заслуженному мастеру-манипулятору Ци. Мощное, совсем не стариковское тело, вздыбленная аляповатая бородка, торчащая неаккуратными кусками, как у староверов.
Лицо принадлежало мужчине за пятьдесят, серые водянистые глазки смотрели с насмешливым сочувствием, энергия внутри него бурлила редким, но очень структурированным потоком. Словно дренажная система или акведук, искусно сделанная в полном соответствии с инженерным делом.
Его халат выглядел богато и на диво органично, хотя казался слеплен из случайно выбранных кусков разного цвета и с разным орнаментом. Пальцы украшало несколько тяжелых серебряных перстней, ноги стучали по плитке туфлями-лодочками с огромным, совершенно непрактичным каблуком, а рот с удивительно ровными белыми зубами дружелюбно скалился зрителям.
— Прежде, чем мы приступим к освященному тысячелетней традицией поединку: «ю чангцзин эр жуэдин», этот молодой душой и крепкий телом практик сделает свое заявление! — Радостной улыбкой дурачка объявил Гэ.
Судя по сдержанному вздоху с трибун, содержание будущего спича не являлось тайной ни для кого из собравшихся. Тем интереснее оказалась реакция. Комендант покровительственно закивал, юнец рядом с ним скривился, а Ба Мяо…
Сердце Саргона пропустило удар. Он так сосредоточился на своей схватке, что совсем упустил из виду присутствие девушки. Крепко обиженной на него девушки. Губы едва не издали тяжкий вздох, лишь в последний момент он сумел подавить проявление эмоций.
Ему нравилась легкая, приятная атмосфера участия, тайны, интеллектуальных разговоров, подтекстов в подтексте и легкого, почти мимолетного флирта во время их встреч. Юный практик отдыхал душой и сам не понял, как поневоле прикипел к источнику душевного отдыха. Даже не беря во внимания вынужденную гиперсексуальность тела, он не готов был отказываться от их странных, непонятных никому из участников отношений.
И все еще лелеял надежду на их возобновление.
«Тем более, скоро я стану культиватором. Мне есть, чем гордиться и что дать взамен. Равноправные отношение. Может быть эта вынужденная ссора должна была случиться? Сломать отношения „госпожа-подчиненный“, вывести их на новый уровень?»
Саргону хотелось так думать.
Тем временем, старик задвинул долгий, пространный спич-похвальбу… Достижениями коменданта, его семейства, а также своим долгим и прочным связям с его семейством. Из его слов выходило, что род Гэ если и уступает прославленной семье Ба, то разве что в численности, но нравственным ориентиром для «этого умудренного знанием практика» является исключительно комендант Ба.
Однако дальше началось что-то совсем уж странное.
— Этот Хранитель Башни немолод, госпожа. Не молод, но все еще перспективен. Хо-хо, этот благородный из рода Гэ еще покажет молодым мужскую гордость, — Залихватски подмигнул он Ба Мяо, отчего та с нечитаемым выражением на своем точеном личике стиснула подлокотники кресла.
— Этот *долгое описание его достижений и навыков* просит руки прекрасной дочери семьи Ба!
Саргон, против воли, выпучил глаза. Однако никого другого такой внезапный вывод долгой десятиминутной речи ничуть не удивил. Скорее наоборот, большая часть ответила ему свистом или одобрительными возгласами, в которых иногда слышались бранные слова и требования начинать уже побыстрее.
— Нет! — Тут же громко ответила девушка, но на ее фразу не обратили ровным счетом никакого внимания.
— Твои навыки будут оценены по достоинству, практик, — Довольно пробасил комендант после целого ушата елея, который мужик на арене вылил на голову своего непосредственного начальника. Девушка рядом с ним, наоборот, едва заметно прищурилась и сомкнула челюсти.
Легкие, почти незаметные сигналы в ее случае являлись почти набатом. Недаром Ксин бросил на нее предупреждающий взгляд. Девица моментально растеряла свою жестокость, зато теперь украдкой сверкала глазами на раздраженного этим Гвардейца. Добровольный громоотвод она явно не оценила.
— А теперь этот влюбленный жених хочет впечатлить свою невесту!
«Да чтоб тебя ветром из собственных трещин унесло в страну Старых Пердунов!» — Тут же вскипел Саргон. Из его головы быстро вылетели рациональные соображения, вроде дарования возможности первого удара противнику.
Гэ успел лишь достать небольшую палку да взмахнуть ей пару раз, когда с посоха попаданца сорвалось боевое заклинание, в которое он на эмоциях вбухал не меньше четверти от наличествующих сил.
Удивительно, однако его заклинание удалось на диво стабильным. Закрученный противосолонь круговорот частиц, где лунная Ци соседствовала с солнечной и нейтральной каким-то образом сумел активировать навык гидродинамической левитации, из-за чего не потерял и десяти процентов энергии по дороге.
Ревущий ураган ударил в некий структурированный щит из Ци немолодого практика, который тот спешно возвел перед собой. Даже такая мощная атака не сумела сходу его пробить, лишь сделала конструкт видимым и вызвала сетку трещин. Вот только эффектом тарана заклинание отнюдь не исчерпывалось.
Трение между разными видами Ци, а также их резонанс вызвали искру, которая разгорелась настоящим пламенем с помощью небольшой части солнечной энергии внутри конструкта. Огонь сожрал остатки щита, а также подпалил одежду противника Саргона.
Тот смешно подпрыгнул, стал хлопками ладоней сбивать с себя гаснущее пламя, пока трибуны разразились хохотом пополам с бранью.
— «Когда старики влюбляются, их невозможно спасти, как загоревшийся старый деревянный дом», — Попаданец вдруг, по наитию, намеренно звонким голоском продекламировал фразу Цянь Чжуншу.
Ответом на такой наглый перфоманс послужил свинцовый, слишком тяжелый для попугайского образа взгляд оппонента и звонкий, переливчатый смех черноволосой красавицы.
Глава 15
Мерно белело глубоко вдали тусклое солнце. Кричали где-то в горах хищные птицы, их черные росчерки в небе навевали тоску и стыд. На тесной арене угрюмо бликовали острыми сколами разбитые серые плиты. Песок вытекал из них странным подобием застывшей жизни.
Громкий ропот и крики зрителей сливались в сплошной грязно-белый шум, одного оттенка с цветом зданий, камней, земли, плит, неба, всего черствого подобия жизни в этом негостеприимном месте.
В холодных лучах, сквозь решето мелких дождливых снежинок Форт казался не делом человеческих рук, а продолжением злой, людоедской природы. Лишь лютый северный ветер пел панихиду по несчастным каторжникам.