Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви

В комнате резко поднялся ветер. Он кружил вихрями, роняя с верхних полок шкафов многочисленные папки. Одна из них спикировала ректору на голову, хорошо так приложив.
«Ха-ха! – подло загоготала про себя не хуже своей темной сущности. – А что, если…» Взглянула на Эмеса. Он ведь глава солидного рода и явно не простой сельский учитель. А судя по его тону и тому, как сдрейфил Валевски, власть у него есть. И немалая!
Тогда пошалим. Месть, может, и подают холодной, но сейчас мне хотелось ее погорячее.
– Эмес, ну ладно я, – громко прошептала, крепче сжимая его плечо, – он посмел госпожу Инессу очернить. Этот мерзавец заявил, что твоя бабушка – кость в его горле!
Ветер смешался с пламенем. Над головой все заполыхало.
А если еще немного плеснуть керосину? Посмотрим…
– Это так мерзко с его стороны! Эмес, я в таком ужасе была, растерялась. Он меня так больно за лицо схватил, кричал, что раз гордо заявляю, будто я член семьи Валынских, значит, обязана, как девка, ползать перед ним на коленях, – ябедничала я, немного привирая.
Ну а что? Как поняла… Язык у меня богатый, вот и описываю все в красках!
Валевски меня прекрасно слышал. Белый как мел, он спрятался за своим огромным дубовым столом.
Как такое ничтожество смогло заполучить этот кабинет и должность? Непонятно. Видимо, знатный подхалим и подлиза, других вариантов на ум не приходило.
– Что еще, Аля? – зарычал Эмес. – Что еще он позволял себе? Он тебя тронул? Честно говори!
Валевски с перекошенной страхом рожей уже жался к стене.
Ладно, пусть живет. Попугали, и хватит. Да и Эмеса придержать нужно, а то на эмоциях дров наломает.
Почти счастливо выдохнув, я прижалась лбом к спине ведуна.
– Нет. Но, признаюсь, это я его тронула. Отвесила пощечину после того, как мне озвучили перспективы стать избранной утробой для этого типа. И извиняться я не буду. Заслужил. Мерзкий старикашка…
Замолчала, оборвав себя, – хотелось обозвать Валевски «рыжим старикашкой», но язык не повернулся. Медный перелив волос Эмеса мне очень приглянулся. Да и Яни со своим огненным хвостом при желании мог оставить тропинку из поверженных в сердце дам любого возраста.
– Ты вылетишь отсюда, Валынский! – пропищал ректор, смекнув, что буря таки обойдет его стороной.
– Прижмите свой хвост, Валевски! – Ветер снова набрал силу, вдруг показалось, что слышу гром. – Не вы меня сюда приглашали! Под вами стул трещит – сидели бы вы ровнее на своем заду. И совет: держитесь подальше от моей Алевтины. Один намек о недостойном с вашей стороны поведении, и я перестану проявлять дружелюбие.
– Я ректор… – проблеял Валевски.
– Пока еще ректор! – резко оборвал его Эмес; огненный смерч опустился ниже и лизнул полки шкафов. – Но одно неровное движение, и полетите кубарем вниз.
Ведун выглядел весьма впечатляюще, да и слова его звучали убедительно.
– Ты… ты простой профессоришка!
– Я прежде всего глава рода Валынских. Запомни, ящерица, увижу рядом со своей девочкой – загноблю. Даже не сомневайся в этом.
На скулах ректора ходили желваки. Он злился, но сказать что-то еще не решился. Червяк.
Распахнув дверь, Эмес кивком указал, что сей кабинет мы покидаем.
Над головой Андрэ Валевски все так же бушевал огненный смерч, жадно пожирая листы бумаги, что слетали со шкафов.
Прикрывая дверь, я подмигнула ему и оскалилась. Допрыгался, гаденыш высокомерный: за горло взяли – хвост отпал! Ну точно ящерица!
Тьма ослепила. Невольно выставив руки вперед, проморгалась, восстанавливая зрение. Только сейчас дошло, насколько уже поздно. Глубокая ночь. Все спят.
Эмес взмахнул рукой, и над нашими головами возник огненный пульсар, по стенам поползли глубокие тени. Уже лучше.
Взглянула на ведуна внимательней. Одежда мятая, рубаха явно натянута наспех – рукава закатаны, первые две и последняя пуговицы расстегнуты. Обычно собранные в низкий хвост и перехваченные шнурком волосы свободно лежали на плечах. И сам весь какой-то растрепанный. Я опустила глаза – ха! – сапоги разные, хоть и оба черные. Похоже, Эмеса кто-то поднял из постели, и он, торопясь, не смотрел, что натягивает на ноги.
 
Интересно, как он смог так быстро появиться? Мысль на этот счет у меня была одна, хотя я могла и ошибаться.
– Ты зачем с ним пошла, Аля? О чем только думала голова твоя дурная? Как можно быть такой доверчивой?!
Схватив за руку, Эмес спешно потащил меня в сторону широкой лестницы. Я едва поспевала, активно передвигая ногами.
– Так он же ректор! – попыталась оправдать свою глупость. – К тому же я там слегка дел натворила. Не специально, оно само появилось…
– Элементаль тьмы?! – Эмес обернулся и покачал головой. – Так это правда?
Что придумать, чтобы не нарваться на разбор полетов? Мысли в голове деловито ходили по кругу, выдвигая идеи, но, увы, дельного так ничего и не родили. Значит, придется каяться и требовать снисхождения.
– Да, было дело. – Потупила взор и робко взглянула на мужчину, выжимая из него жалость. – А вы уже знаете, донесли, да? Ябеды!
Эмес, старательно пряча улыбку, почесал пальцем ямочку над верхней губой. В его глазах плясали озорные чертята.
– Аля, Аля… Я бы, может, и поверил в твое покаяние, но что-то мне говорит о том, что тебе ни разу не совестно.
Состряпав постную моську, тяжело вздохнула.
– Все живы, здоровы. – Я огляделась. Мы проходили по галерее, с картин снова важно поглядывали ушедшие в мир иной господа, словно осуждая. Это немного разозлило. – Ну да, все же целы! Чего раздувать было? Может, они сами мою сущность своими визгами потревожили. И они в мое магическое «я» пульсарами кидались, а еще огнем, водой… Если по-справедливому, я пострадала больше! Кто меня заложил? Мамия?
Эмес, дослушав мою оправдательную речь, громко рассмеялся. Похоже, на костер меня за ночные происшествия не поведут. Персональная инквизиция откладывается на неопределенный срок.
– Успокойся, Аля, – он крепче ухватил мою ладонь, поглаживая большим пальцем кожу, и от прикосновений меня словно током пробивало, – это Яни прилетел ко мне в комнату и, разбудив, вкратце рассказал о случившемся.
Моя догадка оказалась верна, наг и здесь не подвел. Надежный он товарищ: сам со мной пойти не смог, так помощь прислал, и не абы какую, а самую эффективную и злую.
Опустила голову, пряча улыбку. Приятно, когда за твоей спиной стоят такие сильные мужчины и грозят всем кулаком.
Отца-то у меня не было, а мама… Мама работала, меня растила, обеспечивала. Так что я рано поняла – если не хочешь оказаться битым и затюканным, развивай кулаки и язык. А теперь можно немного расслабиться.
Взглянула на спину ведуна, идущего чуть впереди. В сердце робко кольнула совесть, намекая, что она у меня все-таки есть. Где-то там, в закромах души.
– Эмес, – чуть сжала его руку, – мы правда не хотели ничего такого, но кто ж знал.
– Я верю, Аля. – Большой палец снова пригладил тыльную сторону моей ладони. – Ты хотела понять свою магическую суть?
Мы преодолели широкий холл и свернули вправо.
– Да, – покаялась я. – Тогда око показало не зеленый всполох, а темный. Я все время думала об этом. А Яни постоянно говорит, что уровень магического дара можно развить, главное – усердие и огромное желание. А развивать-то что? Неясно, кто я и чем одарена. Вот мы и взяли книгу из библиотеки.
– Да понял я уже. В принципе ничего страшного не случилось, кроме того, что твой дар… Как бы выразиться…
– Очень-очень темный. И я темная ведьма. Хотя Агата сказала, что их всех того… на костре сожгли, – произнесла почему-то шепотом, будто тайну какую-то.
– Видимо, не всех. – Он обернулся и подмигнул.
Мы вновь свернули и пошли по очередной узкой галерее. Правда, ее обитатели спокойно спали в своих полотнах. Услышав тихий храп, я встала на цыпочки. Чего честной народ будить, даже призракам нужен крепкий сон.
Еще одна высокая резная дверь и новый коридор.
– Но эта дорога не в южную башню! – До меня наконец дошло, что мы миновали нужный поворот.