Жена по наследству

– Пока, – выдохнула я и помчалась прочь от входа в частную палату.
Мне хотелось снять кровавое платье, принять душ, а еще лучше ванну, выспаться и никогда больше не вспоминать Руслана.
Я вызвала такси и через полчаса уже была в гостинице, исполняя все свои желания. Не сбылось только последнее из списка.
 
Глава 4. По секрету
 
Руслан
– Очень не советую скакать козлом, пока у капает раствор, – сурово отчитала меня доктор. – Но ваша прыть радует. Значит, быстро восстановитесь.
– Извините моего братишку. У него шило в заднице. Или в каком еще месте. А у милой Миланы, кажется, есть магнитик.
– Заткнись, Марат, – огрызнулся я, чувствуя буквально, как из меня уходит легкость и мягкость, которую так легко создавала Милана.
Что за чертовщина творится? Почему я без удовольствия снова чувствую себя собой. Или дело в наркозе, который почти отпустил?
Доктор Наталья, как там ее, еще что-то говорила, но я совсем не слушал. Жить буду, общаться с ментами тоже. Последнее радовало, потому что из-за них действительно есть шанс увидеться с Мили. У меня немного поехала крыша на ней. Наверное, стоит успокоиться, уехать домой, поспать, а потом уже думать о ней снова.
А лучше не думать, забыть.
Но не вышло.
Едва врач ушла, Марат задал самый важный вопрос:
– Что за девчонка с тобой была, Рус?
– Отпад, братец! – обиделся я. – У меня дыра на бицепсе, а тебя интересует девчонка.
– Ты побежал за ней, как антилопа гну, Руслаш. Я таких фокусов не видел даже от целого тебя. На этом фоне меркнет даже дырявая бицуха. Так что выкладывай. Кто она?
– Не знаю. Никто, – неохотно ответил я. – Танцовщица. Вроде.
Я не был уверен, что смутные воспоминания из скорой – правда. Вроде бы Мили говорила о танцах, но после наркоза я не был уверен, что это не приснилось. Разобраться в своих мыслях мне еще и Марат мешал.
– Танцовщица? Это как? Стриптизерша что ли? – докапывался он.
– Это как стриптизерша, только в одежде.
– А. Так бывает?
Я закатил глаза и не стал отвечать.
– Но я все равно не понял, как она оказалась с тобой в палате?
– Она вроде жизнь мне спасла, – осмыслил я наконец самое главное событие вчерашнего дня. – Скорее всего, нож вошел бы в бочину или в живот. Но она меня оттолкнула. Потянула, а потом мы упали.
После этих подробностей Марат растерял свое быдловатое напускное веселье и сдвинул брови.
– Нож? – переспросил он.
– Угу. Машина проехала мимо. Явно следили за мной.
– Накануне оглашения завещания Агеева – это слегка подозрительное совпадение.
– Слегка? – переспросил я. – Подозрительное? Это мягкий намек, что скоро я сыграю в ящик.
– Думаешь, он все тебе оставил? – продолжал рассуждать вслух брат.
– Вообще не думал об этом. С чего бы. Может завещал мне свою любимую камеру или мамины фото. Хотя этот урод скорее бы выкинул все снимки в сеть, чем отдал мне.
– У него осталась компания.
– Марик, ты серьезно? – я начинал злиться. – Агеев всю жизнь делал вид, что меня не существует. С чего бы ему оставлять мне компанию?
– Но ты приглашен на оглашение, а теперь еще и покушение это. Возьми охрану, Руслан.
Я отмахнулся.
– К черту. Я вообще не собирался пешком ходить. Все случайно вышло, пошел за Миланой…
– Пошел за ней? – перебил Марат. – За этой цыпой?
– Да.
– А если она была приманкой?
– Она меня оттолкнула. Ты не слышал? Зачем ей меня спасать от ножа тогда?
– Да черт знает. Девки – дурные создания. Может, перетрухала по факту.
– Нет, – отмахнулся я. – Она точно случайно оказалась в моей заварушке. Ты ее совсем не знаешь…
Марат приподнял бровь.
– А ты знаешь? Сколько вы знакомы? Часов пять? Три из них ты был в отключке.
Я не стал ему рассказывать: как мы познакомились, как Милана переживала, как ждала меня и просилась пописать в мой унитаз. Марат все равно не оценит и не поймет. Никто не поймет, кроме нас с ней. Можно сколько угодно быть скептиком, циником и теоретиком, но вляпываясь в такую ситуацию, забываешь логику и доверяешь интуиции. Я знал, что Милана хорошая девочка. У нее на лбу это было написано.
 
Хорошая, добрая, немного несчастная, очень славная, ранимая. Я вспомнил ее большие, немного грустные глаза. В них не было радости, когда она улыбалась своей подруге. Зато они искрились возмущением, когда она громко сообщала об омерзительном запахе от моих сигарет.
Я бы прошел мимо нее на улице, но в ресторане сложно было игнорировать. Как она вспыхивала, едва наши взгляды встречались. Я бы хотел увидеть румянец на щёчках после оргазма, который я ей доставлю.
Ее панику невозможно было сыграть, изобразить. Мы говорили и делали странные вещи этой ночью. Я никак не мог отделаться от ее образа. Не хотел открывать глаза и снова видеть брата. Приятнее было вспоминать стройные ножки Мили, и как ветер трепал русые волосы, пока мы ждали скорую. Пряди прилипали к ее губам. Она зачесывала их рукой назад, и они рассыпались по плечам.
– Руслан, это побочка какая-то, или ты так рад меня видеть?
Я открыл глаза.
Марат пялился на мой пах. Кажется, Мили продолжала меня будоражить и на расстоянии. Надо же, от одних мыслей о ней – встал. Еще и при брате. Жесть.
Я скорее натянул одеяло до пояса и огрызнулся:
– Ты себя в зеркало видел, мелкий? На тебя и у Элтона Джона не встанет. А я вроде не из геев.
– Ну знаешь… – обиделся Марик. – Мало ли… Ты странный сегодня Руслан. За девочкой бегаешь, членом тычешь в потолок. Я уже не знаю, что от тебя ждать. Стараюсь не думать об инцесте.
– Заткнись, придурок.
Я прикрыл глаза снова, грудь тряслась от сдерживаемого смеха. Но Марат исчерпал лимиты юмора и вернулся к насущным проблемам.
– Даже если выносить твою нимфу-Милану за скобки, этих чудиков с ножичком из машины нужно искать. Отец точно не оставит их поиски ментам онли.
– Отец? – переспросил я. – Ты ему сообщил?
Марик хмыкнул.
– Ага, прям. Это он мне позвонил среди ночи и велел мчать к тебе с утра раннего.
– Бля… – не выдержал я. – Откуда он узнал?
– Так от ментов, конечно. Через дядю Колю.
– Салмановский опер?
– Он самый.
– Я думал, он давно помер.
– Живой, – махнул рукой Марат. – Еще простудится на наших похоронах. Скажи спасибо, что отец матери не сказал. Бережет ее.
– Спасибо, – буркнул я.
Пришел медбрат Николай, и мы замолчали. Он возился с моей капельницей, снова измерил давление. Проверил руку и сообщил, что готовит бумаги на выписку. Мне велели не тревожить руку две недели, приезжать на осмотр через день.
Марат отвез меня домой и остался на ночь. Конечно, пришлось позвонить отцу и отчитаться о здоровье.
– Как ты, Русь? – спросил он без долгих приветствий.
– Норм, пап. Зря столько шума поднял.
– Я поднял только Марата, которому вредно спать до обеда. Кто-то должен был отвезти тебя домой. В больнице и так знали, кто ты.
– Ладно. Согласен. Спасибо за беспокойство и что маме не сказал.
– Ей не стоит знать.
– Снова согласен.
– Мне не нравится покушение на тебя в любом случае, но на фоне грядущего оглашения завещания это выглядит еще хуже, – продолжал излагать отец.
Я пытался не связывать эти вещи, но если даже папа и Марат сходятся, то игнорировать совпадение сложно.
– К тому же мне звонил Исаев. Он хочет встретиться с тобой.
– Исаев – это же адвокат…
– Да, он был поверенным Алексея. Вернее, фирма Романа вела его дела. Забавно, потому что именно Рома в свое время уговорил нас не связываться с Агеевым. Думаю, уже тогда он знал чуть больше, чем имел право нам говорить.
– Зачем он теперь ищет встречи со мной? Немного похоже на какие-то махинации.
– Вряд ли. Исаев хитрый, как сто индейцев, но нам он не враг. Никогда им не был. Оглашение через две недели?
– Да. Как раз в офисе «Фемиды» в «Сити».