Это не я!

– Но ты, Шарли, все расстроила. Ты не стала ничего слушать, ты не дала мне возможности поговорить с Мартином. Прежде чем я успел сказать хоть слово, ты выложила Шарлотте все подробности.
– Неправда!
– А как еще можно назвать то, что ты орала мне через всю лестницу?
Шарли прикусила губу.
– Если бы Мартин после этого стал объяснять, что во всем виноват он, а не я, это было бы похоже на признание, вырванное под пыткой.
– И все же ты мог бы сказать мне, что происходит, – упрямо не сдавалась Шарли.
– На глазах у Шарлотты, читающей тебе нотации по поводу того, как подобает вести себя воспитанной даме? Каким образом?
Шарли опустилась на подлокотник кресла. Спенс прав – она не дала ему шанса. И все же…
– А когда у Мартина появилась возможность поговорить с тобой без маячащей рядом Шарлотты? – продолжал Спенс.
Шарли молчала, пытаясь вспомнить. Действительно, первые дни она старательно избегала дядю, полагая, что он наивно пытается помирить их со Спенсом.
– Кажется, Мартин до сих пор не очень-то склонен открывать Шарлотте правду.
Спенс вздохнул.
– Возможно, он прав. Возможно, будет лучше, если он просто порвет с Венди и ничего не скажет Шарлотте.
Шарли нахмурилась.
– Кажется, я тебя не понимаю.
– Иногда лучшее раскаяние – это не признаться во всем и сказать: «Извини», а сделать так, чтобы случившееся, способное причинять боль близкому, впредь никогда больше не повторялось. Все кончено – к чему теперь Шарлотте узнавать о том, что было? Впрочем, решать Мартину, а не нам с тобой.
– Промолчав, он сможет избежать нежелательных последствий, не так ли? По-моему, тебя беспокоят не столько переживания Шарлотты, сколько то, пострадает ли Мартин из-за своей глупости!
– Наверное, ты права, – задумчиво произнес Спенс. – Похоже, ты даже не представляешь, какими ужасными будут последствия, если Шарлотте вздумается наказать Мартина.
– Едва ли она решится на развод, – пожала плечами Шарли. – А что еще она может сделать?
– Ты действительно ничего не понимаешь? Что ж, раз уж мы решили поговорить начистоту… Шарли, ты хоть имеешь представление, как возникла «Хадсон продактс»?
Шарли опешила. Какое отношение к случившемуся имеет фирма Мартина?
– Она основана на деньги Шарлотты, – сказал Спенс.
– На деньги Шарлотты? – ахнула Шарли. – Но это невозможно! Если бы они у нее были, они должны были бы быть и у моей матери. Ведь они с Шарлоттой – родные сестры.
– Речь идет не о деньгах вашей семьи. Эти деньги Шарлотта унаследовала от своего первого мужа.
– Я даже не подозревала об этом, – деревянным голосом проговорила Шарли.
В глазах Спенса появился блеск, который можно было бы принять и за сочувствие.
– Мартин работал у него водителем. Если бы не Шарлотта, он им бы и остался. Однако Мартин женился на вдове своего начальника, и она профинансировала открытие его дела.
«Когда в образующуюся семью деньги приносит женщина, она вправе сама заказывать музыку». Значит, тогда Шарлотта говорила больше о себе самой, чем о своей племяннице!
– Насколько мне удалось выяснить, все это случилось очень давно, и вполне возможно, что ты даже не слышала о первом замужестве Шарлотты.
– Нет, мне известно, что Мартин ее второй муж, но я как-то не задумывалась над этим. – Шарли вздохнула. – Теперь понятно, почему ты так испугался, что я ей все расскажу. Если она вышвырнет из фирмы Мартина, что будет с тобой? Скорее всего, ты последуешь за ним.
Губы Спенса сжались в тонкую полоску.
– Положим, этого она сделать не сможет. Фирма принадлежит Мартину. Но если при разводе Шарлотта подаст в суд иск о разделе имущества, заявив, что фирма была основана исключительно на ее деньги…
Однако Шарли его не слушала.
– Ясное дело, ты не хотел, чтобы я оказалась замешанной! Меня ведь запросто могли бы лишить наследства!
Спенс вернулся за стол.
– Твое предполагаемое наследство меня никогда не интересовало. Но сейчас весь наш разговор подтверждает, что я был прав.
– В чем?
– В том, что нет смысла что-либо тебе объяснять и просить поверить мне.
 
– Потому что ты ни в чем не виноват?
Он долго молча смотрел на нее, затем медленно, раздельно произнес:
– Нет, Шарли. Просто нет смысла спасать наши отношения.
Его слова больно ранили ее в самое сердце, и Шарли нанесла ответный удар:
– Спенс, но ведь ты просил слепо верить тебе, ничего не объясняя. Однако сам ты мне не доверял – ты опасался поделиться со мною фактами и не верил, что я смогу понять тебя!
Спенс подошел к окну.
– И сейчас ты как раз демонстрируешь мне это? Видишь ли, я мог бы тебе и не говорить про деньги Шарлотты, а теперь ты обернула это против меня.
Шарли, устыдившись, прикусила губу. Спенс прав.
– Извини. Я поступила… глупо. Но, Спенс, согласись, ситуация казалась мне чернее черного. Ты отказывался предоставить мне хоть какое-то объяснение – из чего я, естественно, заключила, что его у тебя просто нет! И даже в охотничьем домике, когда мы были совершенно одни и у нас была уйма времени, ты тоже не захотел говорить.
– Тогда это уже не имело никакого значения. – Его слова были полны горькой безысходности.
– Что ты имеешь в виду? – прошептала Шарли.
– В тот день, крича на меня при всех, ты все сказала. Ты отказалась поверить моему слову. – Отвернувшись, Спенс снова уставился в окно. – Я не могу любить женщину, которая мне не верит.
Каждое его слово жгло сердце Шарли. Они звучали погребальным звоном, возвещающим о крушении ее последних надежд что-либо исправить. Сглотнув комок в горле, Шарли тихо произнесла:
– Извини. Я любила тебя, Спенс.
– Ты уверена, что не была влюблена в собственную любовь? – бросил он, не поворачивая головы. Однако таким тоном, точно не задавал вопрос, а констатировал очевидный факт.
– И я по-прежнему тебя люблю, – прошептала она, облизав губы.
Спенс молчал.
Чтобы не унижать себя слезами, Шарли поспешно развернулась и ушла – от мужчины, которого любит.
  
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
 
На календаре была уже весна, и утром, уходя на работу, Шарли заметила, что нарциссы дяди Мартина начинают распускаться. Вчера она видела в саду малиновку. А сейчас валил снег: огромные пушистые хлопья, лениво кружась, падали на землю, превращая весну в отдаленную мечту.
Шарли стояла у окна, глядя на кормушку, где ссорились из-за зерен два щегла. Со школьного двора доносился гомон детворы, и девушка, вздохнув, вернулась к своему столу. У нее лишь несколько драгоценных минут свободного времени, а она теряет их впустую.
Сегодня Шарли первый день вышла на работу и уже ждет не дождется, когда кончится последний урок. Возможно, врач и тетя Шарлотта были правы…
Но только Шарли, взяв стопку листков с диктантами, приготовила красный карандаш, как дверь в класс приоткрылась. Эми Хоуэлл, убедившись, что Шарли одна, подошла к ней.
– Как ты? – спросила она. – Что-то ты бледная.
– Держусь из последних сил, – кивнула Шарли.
– Готова поспорить, ты жалеешь, что не поехала с нами кататься на лыжах, – пододвинув стул, упала на него Эми.
– Это точно, – грустно улыбнулась Шарли. – Вывихнутая нога не шла бы ни в какое сравнение с тем, что со мной случилось.
Выдвинув нижний ящик стола, она достала сверток.
– Это еще что? – подозрительно уставилась на него Эми.
– Не догадываешься? По-моему, неприлично оставлять свадебные подарки, если свадьба не состоялась.
– А, комбинация? А мне что с ней делать? Я уже сгорала со стыда, когда ее покупала. Не может быть и речи о том, чтобы вернуть ее в магазин.
Однако, проявив милосердие, Эми сунула сверток под мышку и перевела разговор на другую тему:
– Ты сегодня на машине?
– Я решила, что сегодня мне будет не до прогулки пешком, – кивнула Шарли. – А что?
– У меня к тебе просьба. На моей машине меняют резину. Ты не подбросишь меня в автосервис? Или ты сразу поедешь домой?