Гелен: шпион века
Людям не только не хватало денег, еще меньше было еды. И это при том, что объективных причин для возникновения голода в Восточной Германии не было. Эта часть страны издавна являла собой важный район сельскохозяйственного производства — до войны здесь всегда возникали излишки сельхозпродукции. То есть ГДР была в состоянии обеспечить себя продуктами питания. Но программа развития сельского хозяйства с треском провалилась, и не в последнюю очередь потому, что коммунисты умудрились создать настоящую армию озлобленных, незаинтересованных в результатах своего труда подневольных работников.
Новые «нормы», введенные в начале лета 1953 года, означали более напряженный труд, более длинные рабочие смены и рост производительности при прежней зарплате. Более того, если, например, каменщик на стройке не успевал «уложиться» в новые нормы, то его заработок резко уменьшался. 15 июня строители в Восточном Берлине в знак протеста остановили работу. С требованиями улучшить условия труда, обеспечить демократические свободы, провести свободные выборы и выпустить из тюрем политзаключенных рабочие вышли на улицу. Напуганные таким поворотом событий, коммунисты выпустили на свободу четыре тысячи рабочих, угодивших за решетку по обвинению в «экономическом саботаже». Увы, они опоздали. 6 Берлине, Магдебурге, Франкфурте-на-Одере и других городах неожиданно начались забастовки. Студенты, рабочие, домохозяйки вышли на улицу. В некоторых местах демонстрации переросли в массовые беспорядки. В полицейских полетели камни. Самое удивительное, что во главе всех этих выступлений шли рабочие — те самые, на страже чьих интересов стояли коммунисты. Пролетариат восстал против «диктатуры пролетариата».
Было бы неправильно утверждать, будто антикоммунистические организации в Западном Берлине заняли позицию сторонних наблюдателей. Десятки тысяч беженцев, оставив своих родителей, братьев и сестер, вместе с миллионами западных немцев лелеяли надежду на то, что восстание принесет долгожданное освобождение и воссоединение. Многие бывшие беженцы устремились назад в Восточную Германию на помощь восставшим. Нелегально перевозились оружие и взрывчатка. Гелен хранил молчание относительно того, действительно ли руководство его западноберлинских филиалов оказывало помощь восставшим. Тем не менее является фактом то, что он отдал распоряжение своим восточноберлинским агентам установить радиосвязь с Западным Берлином. Он также получал ежечасные сводки о развитии событий в ГДР. Известно и то, что некоторые из его подчиненных в Западном Берлине передавали по радио информацию восточноберлинским агентам относительно передвижений советских войск, рекомендуя, где следует наступать, а где будет разумнее временно отступить. В какой-то момент, когда на улицах уже рекою лилась кровь раненых и убитых, а ситуация накалилась до предела, американцы и англичане привели свои оккупационные войска в боевую готовность. По обе стороны границы танки и бронемашины западных союзников и советская боевая техника стояли буквально лоб в лоб, наведя друг на друга прицелы пушек. Город являл собой настоящую пороховую бочку. Одной искры было достаточно, чтобы вспыхнул военный конфликт, последствия которого оказались бы непредсказуемы.
Советские танки быстро подавили восстание. Затем последовали аресты и расправы. Чрезвычайное положение и законы военного времени оставались в силе до конца июня. Но коммунистам не удалось сломить моральный дух берлинцев. Стремясь как-то облегчить бедственное положение восточной части города, власти Западного Берлина и западные союзники приготовили миллион посылок с продовольствием. Но лишь малая их часть дошла до тех, кто в них нуждался. Восточногерманская полиция поставила заслон на пути в советский сектор и конфисковала те посылки, которые уже успели провезти. Предложение американских властей о поставке крупной партии продовольствия и товаров первой необходимости советский комендант безоговорочно отмел как типичную «капиталистическую пропаганду».
Операция «Юнона»
Еще за несколько месяцев до Берлинского восстания Гелен предупредил американцев и Федеральное правительство Германии о назревающем взрыве. Он также предсказал кровавые репрессии и опасность, которую представляли для Запада дальнейшие действия русских. Ведь если они — под предлогом того, что беспорядки были спровоцированы западными антикоммунистическими организациями — возобновят попытки вытеснить союзников из Западного Берлина или же пошлют войска через границу для борьбы с террористами и диверсантами, исход событий может стать фатальным. И если этого не произошло, то только благодаря тому, что Запад внял предостережениям Гелена. Да и демонстрация военной силы западных союзников по другую сторону границы наверняка образумила русских.
В течение 1952—53 годов Гелен удвоил свои усилия по сбору информации о численности и дислокации советских войск. Он предвидел закрытие границы, остановку транспортного сообщения и поэтому понимал, что полагаться придется в основном на радиосвязь, а не на курьеров. Так была задумана операция «Юнона». Согласно ей, предполагалось подготовить значительное число радистов, а американцы снабжали Гелена современной радиотехникой: ему требовались портативные передатчики небольшой мощности, которые можно было бы без особого труда перевозить через границу.
Большинство радистов получили лишь элементарную подготовку. Только нескольких из них удалось переправить для обучения в Западный Берлин, и считанные единицы из числа профессиональных радистов сумели попасть в Восточный Берлин после начала восстания. На геленовские радиостанции в Западном Берлине, Мюнхене (дополнительный приемник, настроенный на заранее заданные частоты, был также установлен на радио «Свободная Европа») и Пуллахе обрушился настоящий поток радиосигналов.
Судя по всему, Гелен впоследствии предпочел не распространяться о количестве задействованных в этом деле радиооператоров. Тем не менее данные, опубликованные восточногерманским Министерством госбезопасности, недалеки от истины. Некоторые из них базируются на подлинных геленовских документах, переданных его бывшими агентами-перебежчиками Вольфгангом Паулем Хейером и Гансом Иоахимом Гейером коммунистам в 1953 году. Так, в 1952 году один радиооператор в среднем поддерживал связь с более чем десятью агентами. В 1953 году это соотношение стало один к семи. В 1963 году некий восточногерманский автор (чьи труды наверняка прошли через Министерство госбезопасности) приводил следующие данные о соотношении количества геленовских радиотелеграфистов и агентов, задержанных восточногерманскими властями:
В этой таблице значатся только крупные города. Были также приведены и другие данные за период с 1953 по 1963 год.
Из имеющегося у автора данной книги материала о геленовской радиосети здесь можно процитировать только те случаи, которые уже известны советской контрразведке. Но даже эти разрозненные примеры дают довольно точное представление о масштабах деятельности этой сети. Поворотным пунктом в организации подпольных радиоточек можно считать середину 1952 года. В то время наблюдался значительный рост их числа, поскольку также резко увеличилось и число агентов. По мере того как ситуация в советской зоне ухудшалась, а антикоммунистические организации в Западном Берлине, наоборот, все активнее разворачивали свою деятельность — кстати, не в последнюю очередь благодаря радиопропаганде, — Гелен ожидал, что народное возмущение вот-вот прорвется наружу как в Восточном Берлине, так и в других городах. До июньского восстания оставался еще год, но Гелен уже приготовился и был во всеоружии.
Чтобы обеспечить связь с агентами на тот случай, если она через курьеров будет затруднена или станет вообще невозможна, было создано еще несколько ра-диопостов. До этого засылка радиотелеграфистов осуществлялась лишь от случая к случаю. Гелен не хотел подвергать агентов на местах излишнему риску: они уже занимались сбором информации, а наличие радиопередатчика могло поставить их под удар. Вместо этого Гелен ввел эффективную систему «почтовых ящиков» — тайников, где агенты оставляли свои сообщения. Специальный курьер производил выемку, после чего вся информация передавалась радиотелеграфисту, который отправлял шифрограмму в Центр. Здесь почти все зависело от расторопности курьера и мастерства радиотелеграфиста. В противном случае информация попросту не достигла бы Пуллаха. Геленовские «коллекционеры» и «инструкторы», такие как «Хохберг» и «Паульберг» (это были подпольные клички), подыскали для выполнения подобных заданий несколько весьма толковых мужчин и женщин. Некоторые из них были профессиональными радиотелеграфистами, другие прошли ускоренный курс подготовки. В их числе был сорокалетний Ганс Иоахим Кох, бывший младший офицер дивизии СС «Принц Ойген», профессиональный радиотелеграфист и специалист по шифрам. Ему дали небольшой передатчик, и он устроил подпольный радиопост в доме своих родителей в одном из восточноберлинских пригородов. Какое-то время он посылал пробные сигналы, а сам прислушивался к «слепым» передачам из геленов-ской радиостанции в Штокинге. В конце концов «Хох-берг» привез ему еще два современных передатчика. Один из них — портативный американский высокочастотный двенадцативаттовый передатчик, который можно было настраивать как на станцию в Штокинге, так и во Франкфурте. Несмотря на малые размеры аппарата, совмещавшего в себе передатчик и приемник, с него можно было посылать довольно устойчивые сигналы на достаточно большое расстояние. Неудобство же заключалось в том, что к нему требовалась длинная антенна. Однако Кох вышел из положения, замаскировав ее под бельевой шнур у себя во дворе.
