Строптивые

  Егор подошел ко мне и опустился на колени у кровати. Ироничный смешок со стороны Михаила он пропустил мимо ушей, даже бровью не повел. Я со страхом заглянула ему в глаза, но не увидела ничего ужасного. Это был просто теплый, приветливый взгляд, без жалости, без сочувствия, просто ласковое прикосновение. Невольно на моем лице появилась слабая улыбка.
  - Аня, я, наверное, пойду... - Михаил встал с кровати и улыбнулся мне. - Я завтра днем зайду, ты не против?
  Я равнодушно пожала плечами и кивнула. Михаил бросил напоследок раздраженный взгляд на Ская и поспешно вышел из палаты.
  - Как ты себя чувствуешь? - заботливо поинтересовался Егор, осторожно касаясь моей ладони.
  - Что сказали врачи? - я проигнорировала его вопрос, все равно ничего нового он бы от меня не узнал.
  - Это временно, Ань. Они пропишут тебе комплекс упражнений, которые помогут встать на ноги. Все будет хорошо.
  Я пристально вглядывалась в его лицо, силясь понять, лжет он или нет. Пришла к выводу, что более честных глаз, чем у Егора в этот момент я не видела за всю свою жизнь. Что ж, новости не такие уж и плохие...
  - Ань, - Егор ласково провел пальцами по моей щеке. - Я верю в тебя... Ты - очень сильная девушка, ты справишься...
  - Скай, уйди, пожалуйста... - зрачки парня удивленно расширились, и он вопросительно посмотрел на меня. - Я не хочу, чтобы меня жалели. Уйди.
  - Лесина, какая жалость? Ты с ума сошла? - Егор рывком встал и сложил руки на груди. Посреди его лба пролегла глубокая складка, он хмуро глядел на меня. - Никто тебя не жалеет, я просто хочу поддержать тебя! Сколько можно шарахаться от меня, как черт от ладана? Неужели хотя бы сейчас нельзя нормально реагировать на мое присутствие? Если тебе до этого одни ублюдки встречались, это не значит, что и я такой!
  Я нахмурилась:
  - Кто и что тебе уже наговорили? Что за бред ты несешь? Егор, прошу, уйди отсюда, я хочу отдохнуть.
  Скай судорожно выдохнул, словно сдерживая себя изо всех сил того, чтобы чего-нибудь не ляпнуть. Затем развернулся и пошел к выходу.
  - Егор, - поспешила я окликнуть парня, прежде чем он уйдет.
  - Да?
  - Не приходи больше сюда. Тебе нечего здесь делать. - Я сухо произнесла эти две фразы и отвернулась к стене. Дверь за парнем тихонько закрылась, а затем я услышала глухой удар. Кажется, завтра при обходе медсестры обнаружат приличную вмятину в стене.
  Я прикрыла глаза и постаралась хотя бы немного расслабиться. Сна не была ни в одном глазу, но для себя я решила, что если кто-нибудь заглянет ко мне в палату - я притворюсь спящей. Хватит с меня на сегодня посетителей.
  Уснула я только под утро, когда в небольшое окошко, которое забыли зашторить, стали пробиваться первые лучи солнца. Спала беспокойно, то и дело просыпаясь и нервно оглядывая комнату. Уже в обед я открыла глаза окончательно и тут же встретилась взглядом с мамой.
  - Мама! - я как в детстве потянулась к ней, чтобы уже через мгновение тихонько всхлипывать ей в плечо.
  - Солнышко мое, как же так? - с дрожью в голосе произнесла мама, поглаживая меня по голове. - Господи, Анюта, не плачь, все будет хорошо. Мы справимся с этим, веришь? Сделаем все для того, чтобы ты начала ходить...
  - А танцевать? - я доверчиво посмотрела в такие родные глаза и с замиранием сердца стала ждать ответа.
  - И танцевать, - после минутного замешательства кивнула мама, крепко прижимая меня к себе. - Я люблю тебя, моя дорогая.
  - Я тоже тебя люблю, мам...
  - О, я смотрю здесь уже реки слез? - задорный голос отца вызвал у меня улыбку на лице. - Хватит рыдать, я принес завтрак. Дочь, твои любимые пирожные не будут тебя долго ждать. Они хотят попасть в желудок... в мой желудок. - Папа поставил передо мной огромный поднос с различными пирожными и большим пакетом апельсинового сока. Настроение немного улучшилось, и я улыбнулась сквозь слезы.
  - Пап, ты просто чудо, - я запихнула в рот ароматный эклер и с наслаждением его прожевала. - Теперь я понимаю, почему наша мама в тебе души не чает.
  - И почему же? - заинтересовалась мама.
  - Он приносит волшебные завтраки в постель! - твердо произнесла я, поглощая очередное пирожное.
  - Как ты себя чувствуешь? - осторожно поинтересовался отец.
  - Все хорошо, пап. Правда.
  - Что у вас вчера с Егором произошло? - мама откусила кусочек эклера, с интересом на меня поглядывая. - Он выбежал из твоей палаты в самых растрепанных чувствах...
  - Да, я слышала, - равнодушно пожала я плечами. - Просто я посчитала, что его присутствие здесь не желательно.
  - Ань, зачем ты так? Он переживает за тебя...
  - И что? Кто он мне - парень, друг, приятель? - грубо перебила я маму. - Он не обязан сидеть здесь и жалеть меня! Он мне никто, абсолютно чужой человек, которого я видеть не хочу! - услышав в своем голосе слезы, я замолчала.
  - Ты уверена, что он действительно тебе никто? - недоверчиво сказал отец. От его понимающего взгляда мне стало только хуже - я почувствовала как по щеке стекла слеза и отвернулась. - Ань, мы понимаем, что тебе сейчас очень нелегко, но смотреть на то, как ты сама все еще больше усложняешь, мы тоже не можем.
  - Ничего я не усложняю, - я постаралась взять себя в руки и успокоиться. - Я просто не хочу, чтобы меня жалели, а он именно это и делает.
  - Добрый день, - с широкой улыбкой в палату вошел врач. - Как самочувствие?
  Я устало улыбнулась и пожала плечами:
  - Нормально. Если бы не одно 'но'... Пирожные вкусные, а сил их есть уже нет.
  - Рад, что не теряешь хорошего расположения духа. Меня зовут Антон Васильевич, на ближайшее время я буду твоим лечащим врачом.
  - Хорошо. - Я осторожно передала папе поднос завтраком и легла - Будете осматривать?
  - Если ты не возражаешь, - улыбнулся мужчина и сел на кровать. Его пальцы осторожно прошлись по моим ступням, слегка их массируя. Все замечательно, если бы не одно обстоятельство - его прикосновения я не чувствовала, а видела. Всего лишь видела. - Я так понимаю, что ты ничего не ощущаешь?
  Папа грустно улыбнулся:
  - Если бы она что-нибудь чувствовала - здесь бы вся больница на ее визг собралась. Анюта очень боится щекотки.
  - Ничего, когда все нормализуется - проведем эксперимент, - рассмеялся Антон Васильевич, задорно мне подмигивая. - Это будет новое лекарство...
  Он посидел с нами еще минут двадцать, повеселив родителей безумными байками из своей жизни и всячески подбадривая меня. Когда за ним закрылась дверь, в палате сразу стало как-то пусто и слишком тихо, тишина резала по ушам и давила на нервы. Мама робко коснулась моего плеча и произнесла:
  - Анют, мы, наверное, поедем... Нам с отцом домой надо, уладить все проблемы с работой. Завтра мы вернемся, нужно только отпуск оформить и все. Через час к тебе должна Ника приехать, привезти все необходимое. С университетом мы разберемся, Антон Васильевич сказал, что ты пропустишь максимум месяц...
  - Хорошо. Ладно. Угу. - Я в очередной раз кивнула и подставила щеки для поцелуев. Распрощавшись с родителями и пообещав быть послушной девочкой, я повернулась к стенке и прикрыла глаза. В больнице самый распространенный способ убить время - сон. И все же... Лучше бы я не засыпала...
  ... - Я все понимаю, но как же она? Ты же любишь ее...
  - Кто тебе такое сказал?
  - Да ты сам кричишь о любви к ней на каждом углу...
  - Не нужна она мне. Пойми, малыш, я тебя люблю, а она просто для развлечения.
  - Это жестоко, ты понимаешь? За что ты так с ней?
  - Ань, она пустая, как пробка, мне с ней не интересно, скучно, нудно... Можно бесконечно продолжать. Я с тобой быть хочу, сколько можно повторять? Малыш, ты должна понять - я не такой как Макс, я действительно люблю тебя.
  - Я знаю, но боюсь поверить... А вдруг...
  - Не будет этого 'вдруг'. Ты нужна мне.