Роды. Прощание с иллюзиями. Хроники индивидуальной акушерки

При этом у девушки один-единственный ребёнок, есть и муж, и дом, и работа. Но тексты, сопровождаемые фирменным хештегом #щастьематеринства, – очень, мягко говоря, мрачные.
О родах: «И вот из меня вынули очередного налогоплательщика…» (Думаю, насчёт способа её родоразрешения догадаться нетрудно.)
Из недавнего: «Если бы я собралась написать книгу, то была бы не книга вовсе, а лист, сложенный пополам. На единственном развороте: „Рожай сейчас. Ты будешь болеть и не будешь спать, больше не сможешь побыть одна и, вероятно, не решишься повторить это вновь. Материнство разрушит тебя физически и морально. Материнство – это лютый трындец“. Проблема в том, что после такого превью сию отрыжку литературы вряд ли захотят купить».
Зачем я её читаю? Привлекают две вещи: сильнейшая энергия (очень жаль, что это энергия нелюбви) и стиль – яркий, образный. Как-то я даже обратилась к ней с предложением совместного эфира. Думала обсудить истоки отношения к материнству (родители, роды, ещё какие-то травмы?). Мы такие разные, пожалуй, вышло бы любопытно. Но девушка отказалась: ей неинтересно.
Когда я писала книгу, постоянно вспоминались наиболее сложные в плане нагрузки периоды моего материнства. В том числе и такой момент: старшим детям тринадцать, восемь и пять, годовалый младший ещё только пытается ходить, но в основном ползает. Полы поэтому мою минимум два раза в день. Школа, садик, уроки, постоянная готовка, вечная стирка… Бесконечная карусель забот. А младшего нужно ещё и непрерывно от чего-нибудь лечить.
Поздний вечер. Мечтаю об одном: как можно скорее всех уложить и самой рухнуть спать. И тут – прямо классика жанра:
– Мааааам… А у нас завтра в садике конкурс поделок «Прощай, осень». Нужно что-то придумать!
Я в бессильной тоске представила, как настоящие, правильные (в отличие от меня) и умелые родители утром с гордостью вручают воспитателям плоды совместного семейного творчества: вырезанный из тыквы корабль, или дворец из шишек и спичек, или сову из коры дерева с изумрудными глазами, или картину из красно-жёлтых кленовых листьев в духе позднего импрессионизма. А я?
Заплакав от отчаяния, ответила дочке, что я очень-очень её люблю, но если мы ещё полночи будем что-то лепить и клеить, просто погибну от усталости. Меня обняли тонкие тёплые ручки:
– Спи, мамуленька. Ничего не надо. Помнишь, ты говорила, что хочешь жить в моей подмышке?
Утром я нашла на столе поделку – вот уж действительно своими руками: сложенную из бумажной салфетки лодочку. Вернее, смятую. А в ней – человечек с головой и туловищем из яичной скорлупы и деревянными зубочистками в виде ручек-ножек.
Собирала дочь в садик, тайком утирая глаза. Позвонила воспитательнице:
– Прошу вас очень искренне и честно похвалить эту поделку! Прошу помочь починить, если она сомнётся, сломается по дороге. Прошу не допустить ни одной насмешки или обесценивания – это маленький подвиг моего ребёнка…
В общем, тоже довела воспитательницу до слёз, невозможно её растрогав.
 
И тогда, и тем более сейчас, когда дети отдают мне столько любви и помощи, я знала и знаю: лучшие дни моей жизни – когда я их родила. Оттуда и моё акушерство, и моя книга «Родить Легко», и моё прекрасное материнство. Которое не разрушает, а делает гораздо счастливее.
 
Может быть, моим детям не на что пожаловаться на меня психотерапевту?
  
«На хрен ваши естественные роды!»
 
Когда-то давно, в самом начале практики, я была уверена: каждая женщина, заключающая контракт с индивидуальной акушеркой, хочет прожить роды так, как определено природой.
Она же идейная! Она же всё понимает! И Одена, наверное, читала, и промежность готовила. В конце концов, заплатила энную сумму, чтобы в любое время дня и ночи доктор с акушеркой всё бросили и примчались в роддом – оберегать её роды от акушерской агрессии.
И вот жду как-то в холле роддома свою роженицу. Она врывается в приёмное словно фурия:
– Эпидуралку мне! Быстрее!
 
Впервые увидела такое у женщины, готовившейся в нашем центре. И от неожиданности испугалась:
– Ты что? Мы же в проекте «Естественные роды»…
Та посмотрела на меня с яростным раздражением:
– На хрен! На хрен ваши естественные роды!!!
Вот тогда я и поняла, что одних намерений явно недостаточно. Но провела те роды всё-таки естественно, хотя и с массой хитростей и уловок – как отвлекают ребёнка, сопровождая его к стоматологу. Осталась очень собой довольна.
Только возник вопрос: в этом, что ли, заключается сегодня «искусство» акушерки? Всякими ароматами и свечками отвлечь страдающую от воображаемых ею мук? Перехитрить? Или на каждой схватке подсказывать тактику поведения и принятия? А куда же тогда приклеить тезис «Тело само знает, как рожать»? Если знает, так почему же шейка не открывается? Может, всё-таки не хватает силы желаний и намерений? Или не столь уж и крепок «героический дух»?
Вспомнила, как во всех моих родах больше всего мешало чьё-либо участие: вопросы, советы, просьбы акушерки – перейти с кровати в ванну, или лежать, когда тянуло сесть на корточки… Всё внешнее отвлекало, не хотелось слышать никаких советов.
 
Мне никто не был нужен. Потому что поняла: единственное, что имеет смысл, – разговор только со своим собственным телом. Разговариваем Я и Я. Этому научилась в первых родах. Этому и стараюсь научить других.
 
Девушка уговаривает взять её роды без занятий: не успевает по срокам. Хотя и предупреждена, что моё сопровождение – только после очных курсов, без каких-либо исключений. Но всё равно пришла на приём – убедить.
– Инна, поверьте, я всё прочитала про естественные роды, ваш полный единомышленник. Обещаю во всём вас слушаться, я очень волевая и сильная. Забеременеть много лет не получалось, и к рождению подойду осознанно.
– А что вы будете делать с болью? Как представляете себе проживание схватки? Это же самое главное.
– Вытерплю всё! Я уже взрослая, не эгоистка какая-нибудь юная. Ради ребёнка мне себя не жалко.
Договариваемся: она присоединится к текущему потоку на его четвёртой, заключительной лекции. А первые три постарается успеть пройти со следующим. Ну или хотя бы две, потому что вторая – как раз самая важная, о схватках и боли.
Но человек, как известно, лишь предполагает.
Уже через несколько дней, на сроке в тридцать шесть недель, девушка изливает воды и отправляется в роддом по ОМС, не успев заключить никаких контрактов.
(К слову – всегда советую закончить все предродовые дела до тридцать шестой недели, а потом расслабиться: спокойно жить и ждать.)
Находясь в схватках, она просит у моей помощницы видеоконсультацию. Устанавливаем соединение. Вижу на экране искажённое гримасой боли лицо. Слышу учащённое дыхание. Понятно – идёт схватка.
Пережидаю. Схватка заканчивается, начинаем разговор.
Ситуация, несмотря на вроде бы не самый удачный старт, оказывается вполне себе перспективной. В боксе она одна, никто не беспокоит, не навязывает никаких вмешательств. Врачи (с роддомом на редкость повезло), услышав о намерении рожать естественно, поддержали: вот и прекрасно, рожайте!
Всё время, пока мы общаемся, лицо роженицы остаётся искажённым – будто ей страшно больно. Спрашиваю:
– А когда нет схватки, что-то болит?
– Нет…
– Тогда можешь расслабить лицо – сейчас ничего не происходит.
Наступает следующая. Она терпит, страдальчески постанывая. Лицо приобретает всё более мученическое выражение.
Дожидаюсь окончания:
– Воспользуйся перерывом, чтобы отдохнуть. А когда наступит новая схватка, постарайся начать с простого – «бросить» лицо, как бы дать ему стечь.
Прерывисто дышит:
– Ну мне же было так больно… А уже скоро следующая, опять нужно будет терпеть, я просто наготове…
В паузах между схватками я бессмысленно и безнадёжно пыталась донести до неё понимание того, на что уходит целая четырёхчасовая лекция.