Роды. Прощание с иллюзиями. Хроники индивидуальной акушерки

Но изначальное желание вроде как одно: хотят здорового ребёнка.
А что же это такое – действительно (если без приторного сиропа) думать о ребёнке?
Про «мысли о малышике», беседы с животом и прочую няшность, лично у меня ничего, кроме неудержимого брррр, не вызывающую, я высказывалась не раз. Сейчас же о том, как порой меняется в родах замечательное намерение родить натурально.
Природа создала идеальный процесс перехода из внутриутробного мира во внешний: гармоничный, красивый, не мучительный. В мозге и участвующих органах образуется целый букет гормонов, связей и реакций для подготовки к разделению двух слитых организмов – доминанта родов вытесняет доминанту беременности. Плод тоже вырабатывает свои гормоны в ответ на сигналы женского тела.
На курсах я стараюсь донести всю реальность родов: когда будет тянуть, что вытекать, где ломить или давить, в какой момент станет страшно и что с этим делать, когда затихнуть, замереть и понимать – вот он, момент отдыха… И самое главное – откуда берутся «адские муки». Как женщина, добавляя к происходящему в теле свою тревожную голову, способна создать из дзена и покоя истерику и «боль до кончиков волос». Подробно раскладываю, где реальная боль (а её, поверьте, совсем немного) и где паническая яма.
А когда спрашивают, нужно ли в родах думать о ребёнке, не могу удержаться от иронии:
– Можете представить рожающую кошку, которая всё время думает: «Котятки вы мои, милые котятки»? Или козу – всю в мыслях: «Как бы родить здорового козлёнка!»
Давно, ещё стажёром, видела частые финалы роддомовских родов, где все заходились криком – женщина орала от боли, на неё орали в ответ: «Подумай о ребёнке!!!» или «Ты же не орёшь, когда по большому ходишь?!» Не могла понять – неужели персонал всерьёз надеется, что роженица вдруг успокоится и мило улыбнётся: «Правда, и что это я?» Считала, что у меня вопрос «Почему ты не думаешь о ребёнке?» никогда не возникнет – именно потому, что в природных родах ему нет места.
Но практика даёт новый опыт.
 
Всех, кто приходит готовиться и идёт рожать в проект «Домашние роды в роддоме», я по умолчанию считаю по-настоящему задумавшимися о здоровье их будущего ребёнка. Как правило, это люди с высоким уровнем интеллекта, осознанности, вникающие в тему не по верхам. Я рада помочь им информацией, своими навыками, профессиональной честностью, а иногда и профессиональными хитростями. Не говоря уже о том, что чувствую некое энергетическое подключение к рожающей.
 
После тех сложных не только для женщины, но и для меня родов прошло уже немало времени. Поэтому расскажу о своей «травме подключившегося».
Весь первый период – вполне привычно: схватки, перерывы, отдых. Всё отлично раскрывалось, вот и полное открытие. Роженицу начинает подтуживать. И тут она принимается нервно твердить:
– Не хочу, чтобы он проходил через меня! Я не хочу, я боюсь…
Пожалуй, любая акушерка скажет: «Да сколько раз такое видела!» Действительно, в потужном периоде выбрасывается некоторая доза адреналина, и подобная эмоция – не редкость. Тут всё как раз и должно, по идее, способствовать возникновению так называемого рефлекса изгнания, чтобы тело как можно быстрее «избавилось» от плода. Конечно, каждая акушерка говорит что-то успокаивающее и всячески помогает. Я тоже и успокаивала, и помогала… Но стоило начаться схватке, роженица судорожно сводила ноги крестом и кричала:
– Нет! Нет! Я не хочу!
Пришёл доктор, очень спокойно, вежливо и доброжелательно включился. Между схватками, когда с ней можно было нормально общаться, мы напоминали о важных моментах, объясняли, как принять ощущения. А она смотрела на нас с недоверием и повторяла – даже когда в теле ничего не происходило:
– Мне всё равно! Я не хочу…
Но ребёнок хотел рождаться, матка хотела его родить! Он продвигался к выходу, вот только на каждом миллиметре встречал крепко сдвинутые ноги матери.
– Пожалуйста, разведи ноги, это последние минуты! Там головка!
– Я не хочу, мне всё равно!!!
 
Пришлось изо всех сил удерживать ей бёдра, сжатые так, что становилось страшно – раздавит же головку…
Когда всё-таки получилось (во что-то уперевшись) зафиксировать её ногу, роженица вцепилась мне в волосы. Я чуть не взвыла.
Очень хотелось заплакать, вырваться и убежать, но и я, и доктор в тот момент себе не принадлежали. Я с ужасом понимала, что мы с ним становимся какими-то чудовищами, которые практически дерутся с женщиной, крича при этом нелепейшее:
– Подумай о ребёнке!!!
Мы победили – крошечная девочка отделалась одним днём реанимации. Хотя благодаря «усилиям» её матери всё могло закончиться куда печальнее…
Очень и очень немногие собиравшиеся родить натурально и осознанно вдруг «переобуваются» и начинают иногда с порога требовать эпидуральную, а то и кесарево – потому что «Я больше не могу, я не выдержу!!!» Вполне возможно, потом они вольются в стройные ряды тех, кто требует признать их совершившими подвиг: «Любая родившая уже героиня, и неважно, каким способом».
К счастью, в моей практике таких тоже немного, от силы шесть-семь припомнилось.
Кажется, я могу сказать, что же это такое – думать о ребёнке. Это – не думать о себе. Тем более это совсем недолго!
И да: не хватайте акушерку за волосы.
Она вам ещё пригодится.
  
Про любовь и индийское кино о двух родах с рубцом
 
После этой давней истории – вернее, двух тесно, по-родственному сплетённых историй – я смело могу показывать язык всем нервно курящим кинодраматургам Болливуда.
Жизнь порой подкидывает сюжеты круче любого, даже самого замысловатого сценария!
На редкость красивая пара на приёме лучилась откровенным желанием – они буквально ели глазами друг друга. Как-то очень чувственно держались за руки, каждый старался незаметно потрогать или погладить партнёра. Конечно, всё в рамках приличий, но в воздухе так и искрило.
Первым делом спросили, когда можно будет отказаться от воздержания, предписанного ведущим их беременность доктором: уже не помню, что такого криминального он усмотрел в занятиях сексом для вторично беременной с рубцом на матке. Но я не врач. И не могу ни назначать какое-либо лечение, ни тем более отменять назначения и ограничения докторов. Да и опять же – тем слаще запретный плод, когда он наконец становится доступен!
Красавица Аглая вышла замуж рано, в двадцать с небольшим. Муж был сильно старше и категорически богат. И само собой, устроил молоденькой жене райскую жизнь в золотой клетке: регулярные Мальдивы с прочими Куршевелями, украшения ведущих ювелирных домов, наряды от лучших кутюрье, сплошные шопинги-спортзалы-салоны красоты и всё в этом духе. Наступившая вскоре беременность завершилась вполне типично для людей подобного разряда: кесарево в дорогой клинике без каких-либо внятных показаний.
Через несколько лет Аглая пошла на встречу одноклассников. Сидевший рядом Евгений, по которому в пору их учёбы в старших классах сохли все девчонки школы, весь вечер не сводил с неё восхищённых глаз. Да и она отвечала ему тем же. Их накрыло то самое неотвратимое – «как из-под земли выскакивает убийца» – чувство, столь образно описанное в сцене в «скучном кривом» переулке, когда Мастер впервые увидел Маргариту.
С той встречи они ушли вместе.
На следующий день Аглая забрала сына и ушла от своего состоятельного, но нелюбимого мужа к высокому, мужественному и совершенно неотразимому Евгению, имевшему романтичную (и малодоходную) профессию промышленного альпиниста, – в скудость и неуют съёмной однушки, без малейшего сожаления променяв богатство на любовь. А когда забеременела, поняла, что зачатого в нереальной страсти ребёнка от любимого хочет родить так же – в природной естественности, красоте и наслаждении. Да и как иначе рожать от любимых?..
Их роды стали самыми быстрыми и самыми красивыми в моей практике родов с рубцом – неполные три часа с первой схватки. Описать мощную и фантастически прекрасную энергию самой жизни, царившую в палате во время родов Аглаи, и всё время державшего её за руку Евгения, я не возьмусь: тут нужен Булгаков.