Двенадцатая жена, или Выжить после... (СИ)

Я уже открыла рот, чтобы возразить, но потом вспомнила…
«Прыгай, Габриэль! Прыгай!».
— Я прав? — он стал наступать на меня. — Останови меня, если я не прав. Но с каждым сном тебе все сложнее отличить его реальности. Скажи мне, две недели назад ты смогла бы прыгнуть с балкона в пропасть, в надежде на то, что дракон поймает тебя?
Ну, это сложный вопрос, учитывая, что две недели назад я не знала о существовании дракона, но я поняла, что он хотел сказать.
Я задумалась и не смогла ответить.
— Не знаю, Малкольм. Я – довольно импульсивный товарищ, — наконец, произнесла я.
— Нет, Габриэль, — он подошел совсем близко ко мне и посмотрел на меня. — Ты бы не смогла. Проклятье действует на тебя медленнее, чем на остальных, но оно действует.
— Что ты этим хочешь сказать?! – рассердилась я. — Что я медленно схожу с ума?
Некоторое время муж молчал. Губы его были плотно сжаты. Ледяные глаза смотрели на меня так, будто видели в последний раз.
— Да.
Я прищурилась.
— И что же это значит?
— Ты уезжаешь, — холодно произнес он.
— Что?! Никуда я не поеду!
Сама от себя таких слов не ожидала, но я действительно не хотела уезжать. Мне нравилось здесь. У меня еще столько дел было! Надо было составить план штаба прислуги, найти новых достойных доверия слуг, научиться летать на Альташе…
И главное… Я не хотела уезжать от Малкольма.
— Уедешь, — он снова стал таким, как на балконе, внушающим ужас, парализующим, не оставляющим права на свое мнение.
Но не в этот раз.
— Нет!
— Ты… — начал он.
— Подожди!
Мозг лихорадочно работал, пытаясь что-нибудь придумать.
— Смотри. Ты думаешь, что с каждым днем на меня все сильнее влияют сны. Так? — не дала ему ответить и продолжила, глядя в его ледяные глаза. — Этот ваш маскарад, он же через неделю, правда? Дай мне эту неделю, и я докажу, что никакие сны на меня не действуют.
— Спустя неделю может быть слишком поздно.
— Тогда я вообще не уеду! — встала я в позу. — Ты, конечно, можешь меня увезти, но я все равно вернусь, ясно тебе?
— Почему?
Мне пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы не покраснеть.
И вообще, ну кто такие вопросы задает?
— Мне здесь нравится! И я люблю Альташа! Я не хочу его покидать.
Кажется, выкрутилась? Да?
Он смотрел на меня очень долго и пристально. Очень долго. И очень пристально. Мне сделалось уже откровенно не по себе, когда он, наконец, закрыл глаза.
— Если твое поведение мне покажется хоть сколько-нибудь странным, я тут же отправлю тебя домой. И ты не вернешься. Никогда.
Я прищурилась.
— Тогда у меня ответное условие. Ты не будешь меня избегать.
— Мне это не нравится, — сказала он. — Но пусть будет так.
— Хорошо.
Я направилась к двери и у самого порога обернулась. Он наблюдал за мной со странным выражением, но едва заметив, что я смотрю, взгляд снова стал холодным, точно корка льда.
— Спокойной ночи, муж мой.
Дойдя до кровати, я упала на нее и застонала.
Черти что творится, не семейная жизнь, а дурдом какой-то!
  
ГЛАВА 14. ПЕРВЫЕ ПОЦЕЛУИ
 
Рыжие волосы девушки развевались по ветру, а на лице ее цвела радостная улыбка. Когда она смотрел на Малкольма, сидящего рядом с ней, ее золотые глаза будто загорались внутренним светлом, а улыбка цвела еще краше. Мой муж, обычно не показывавший своих эмоций, позволил проступить на лице легкой нежной улыбке.
Такую я видела у него однажды. Только тогда он так смотрел на меня.
Незнакомая мне девушка поднялась. Теплый мех соскользнул с ее тела. И она предстала перед взором моего мужа совершенно обнаженная. Ее рыжие волосы упали на спину, кончики касались ягодиц, она ласково улыбнулась Малкольму и пошла к камину.
Муж одарил ее взглядом, наполненным желанием чего-то мне неведомого, будто ведомый ею, тоже поднялся и медленно направился к ней, привлекая ее в объятья и наклоняясь за поцелуем.
— Любимая, — прошептал он тихо, не сводя с нее взгляда. — Ты – все, что у меня есть.
Нет, извините, конечно, но это уже наглость! При живой-то жене вот так откровенно клеиться к какой-то левой тетке. Он там перепутал что ли чего? Может Малкольм девушек чисто по цвету волос различает?
 
Я хотела пойти и нарушить блаженное единение этих двоих, но не смогла сделать и шага. Даже не так, я просто не могла пошевельнуться. Я не могла ничего сказать, крикнуть. А так хотелось!
Хотелось крикнуть, чтобы это рыжая мымра убрала свои грязные лапы от моего мужчины! Хотела высказать мужу, все, что я думаю о его скотском поведении! Хотелось врезать им обоим. Хотелось затопать ногами, завопить о несправедливости. Но я могла только наблюдать.
Я могла только смотреть, как Малкольм проводит своими изящными пальцами, которые мне так нравились, по ложбинке груди девушки, как его рука скользит ниже и исчезает меж ее бедер, как она выгибает спину, с ее губ срывается вздох, а он не отрываясь смотрит на нее, будто она – средоточие всего прекрасного, что есть в этом мире.
Так он на меня не смотрел.
— Малкольм, — стонет она.
Прекратите! Просто прекратите, хватит!
Это неправда! Это сон. Это снова всего лишь сон. Это кошмар.
«Это правда» - раздается изо всех углов.
— Это правда, — шепчут тени мне на ухо.
— Это правда, — вторят им стены.
— Это правда, — шипит огонь в камине.
— Это правда, — тихо напевает за окном луна.
Правда. Правда. Правда. ПРАВДА.
— Хватит! — закричала я, что есть мочи, и резко села, часто и прерывисто дыша.
Пот крупными каплями стекал по моему лбу, ночная рубашка неприятно липла к телу. В комнате было душно, хотелось выбежать на улицу и глотнуть обжигающе холодного воздуха, но я чувствовала ужасную слабость.
Закрыла лицо руками и вздохнула.
Это все-таки был сон…
Пытаясь прийти в себя, я не сразу заметила тусклый свет свечи недалеко от моей кровати. Этот свет все приближался, пока из тени не показался Малкольм.
Он стоял у моей кровати и смотрел на меня, так же, как и последние несколько дней – настороженно, внимательно, стараясь и боясь обнаружить мое безумие. Но сегодня здесь было что-то еще.
— Это просто кошмар, — дрожащим голосом произнесла я, подтягивая к себе одеяло.
— Ты уже пятую ночь просыпаешься от собственных криков, — проговорил Малкольм.
— Это. Просто. Кошмар. Я не схожу с ума. Не пытаюсь выйти в окно. Все хорошо, — раздраженно проговорила я. — Я, конечно, говорила тебе не избегать меня, но и постоянно следить за мной тоже не надо.
— Мне все равно, что ты говоришь. Осталось два дня, а потом ты уедешь, — произнес он.
— Что?
Гнев придал мне силы, я встала на кровати, возмущенно глядя на него.
— Мы так не договаривались. Я говорила, что за семь дней докажу, что я не схожу с ума. Прошло уже пять, и я не схожу! Про кошмары и речи не было!
— Габриэль, - он жестко посмотрел на меня, так что я немного присмирела. Немного. — Мы говорим не о каком-то договоре, где ты не увидела пункт, написанный мелкими буквами. Речь идет о твоей жизни. То, что с тобой сейчас происходит – ненормально.
— Ну и что!
На глаза против моей воли навернулись слезы. Клянусь, я не хотела, чтобы они тут были. Они вообще появились как-то неожиданно.
— Ты просто слишком напуган!
— Я просто трезво рассуждаю.
Подошла к нему и посмотрела ему в глаза, выражение которых таила тьма ночи.
— Нет, ты боишься этого дурацкого проклятья! — ударила его по плечам, и мои руки так и остались там.
— Да, я боюсь, - тихо произнес он.
Мы смотрели друг на друга, не отрываясь. И с каждым прошедшим мгновением, между нами, будто натягивалась струна. Меня тянуло к нему, как никогда в жизни. Не знаю, что послужило тому причиной - ночной кошмар, его внезапное появление, его настороженные взгляд, не отпускающий меня все пять дней, мое нежелание уезжать?.. Да какая разница?