Сказки. Фантастика и вымысел в мировом кинематографе

– А как же Франц Кафка?
Ян Шванкмайер: Мой ранний фильм «Квартира» очень похож на его прозу.
– С русскими писателями вы тоже наверняка знакомы. Никогда не думали об экранизации Даниила Хармса? Или Гоголя, или Достоевского?
Ян Шванкмайер: Книги Хармса я знаю, но никогда не думал о них в связи с моим творчеством. Зато одно время я размышлял над экранизацией Гоголя: думал сделать фильм по «Вию» или «Носу». Достоевского экранизировать не думал, хотя являюсь его страстным читателем.
– Мир в ваших фильмах предстает как огромный кукольный театр. А вы себя считаете куклой или кукловодом?
Ян Шванкмайер: Всю мою жизнь я стремлюсь к тому, чтобы не быть ни кукловодом, ни куклой. То есть ни манипулятором, ни манипулируемым.
– Насколько для вас важно место проживания – Прага? Могли бы вы создавать те же фильмы в другом городе?
Ян Шванкмайер: Нет. Прага необходима мне для творчества, в этом городе зашифрована моя ментальная морфология. Без моего детства я был бы глух и нем.
– Существуют ли в вашей жизни и сознании те интимные зоны, в которые вашим зрителям допуска нет?
Ян Шванкмайер: У меня нет никакой личной жизни – я обнародовал ее в моих произведениях.
– Тогда краткий вопрос о том, как вы и ваша жена Ева Шванкмайерова жили и работали вместе: принято считать, что двум творческим личностям трудно ужиться, а вы провели бок о бок 35 лет…
Ян Шванкмайер: Нас объединяли свобода, любовь и поэзия. Считайте это цитатой из Андре Бретона.
– О чем будет ваш новый фильм «Пережить свою жизнь»?
Ян Шванкмайер: Это психоаналитическая комедия. Основой для сценария стал один мой сон, который стихийно развернулся в самостоятельный сюжет: он разворачивается на грани сна и действительности, переходя из одной стихии в другую. Точно в духе Георга Кристофа Лихтенберга: создавая таким образом единую неделимую жизнь.
Еще один разговор с Яном Шванкмайером
 
Сны легко забываются.
 
Ян Шванкмайер
 
Дистанционное интервью. 2010 год.
– Насколько заметно ваши собственные сны влияют на то, как вы создаете скульптуры, картины, фильмы?
Ян Шванкмайер: Георг Лихтенберг говорит, что лишь сон вместе с реальной жизнью составляют то, что мы называем человеческой жизнью. Я руководствуюсь этим, например, записываю в дневник также свои сны. Причина того, что сны отличаются от нашей реальной жизни, состоит в том, что они, как правило, не могут говорить открыто, ведь им надо обойти цензуру нашего суперэго. Дело в том, что сны приносят в наше сознание самые тайные наши желания, а они не обязательно согласуются с нашим сознанием и моралью. Поэтому сны работают с аналогией, символом, метаморфозой, то есть с поэтическим языком.
– А непосредственно экранизации ваших снов мы на экране видели?
Ян Шванкмайер: Сны легко забываются. О многих снах мы предпочитаем сразу забыть, а другие, наоборот, навязчивы и постоянно возвращаются. В детстве мне часто снилось, что меня преследуют чужеземные солдаты. Этот сон вошел в мой фильм «Пережить свою жизнь». Впрочем, и начало фильма – другой мой настоящий сон.
– Можно ли сказать, что «Пережить свою жизнь» – ваша вариация на тему учения Зигмунда Фрейда? Или ваш ответ ему?
Ян Шванкмайер: Надо сказать, психоанализ как терапевтический метод никогда меня не интересовал. Не могу судить о его реальных результатах, но такие работы Фрейда, как «Будущее одной иллюзии» и «Цивилизация и недовольные ею», я считаю несомненно принципиальными.
 
– Формальные инновации – в частности, анимирование фотографических изображений людей, – имели прагматическую цель или были экспериментом ради эксперимента?
Ян Шванкмайер: Мы в самом деле верили, что при помощи избранной нами техники нам удастся снизить объем затрат, необходимых для воплощения данного сценария. Так что для нас это не было каким-то сугубо творческим экспериментом.
– Вы не думали попробовать себя в технике трехмерной анимации?
Ян Шванкмайер: 3D – такая же техника, как и любая другая. Важно то, как вам удастся использовать ее в своем творчестве. Пока с ней работают как со спецэффектом. Наверное, ее можно было бы использовать и для тактильных иллюзий. Однако никакая техника сама по себе не является искусством, даже искусством осязания.
– По какому принципу вы собираете команду для работы над фильмом?
Ян Шванкмайер: Я снимаю авторские фильмы. От своих сотрудников я требую прежде всего профессионального опыта, соединенного с самоотверженностью. Без этого такие фильмы не снять.
– К кому из современных режиссеров вы относитесь с уважением? Кто вам близок?
Ян Шванкмайер: Дэвид Линч. Потому что он подходит к делу с воображением.
«Насекомое» Яна Шванкмайера. Узник навозного шара
 
Грузный немолодой мужчина в растянутом свитере несется по улице со всех ног, лишь чудом не сбивая прохожих. Куда он торопится? Или от чего бежит?
 
Оба вопроса вполне законны. Странный человек, на чьей голове странный шлем, а на спине болтаются огромные нелепые крылья, боится опоздать на репетицию любительского театра – в пьесе у него важная роль жука-навозника. Но параноидальное чувство, будто его преследуют, тоже возникло не на пустом месте. Входя в роль и заучивая текст, он все чаще видит в зеркале не себя, а отталкивающее насекомое; невидимый для остальных, его преследует огромный навозный шар – участь, карма и судьба героя.
Если очень коротко резюмировать, о чем новый фильм 83-летнего чешского авангардиста Яна Шванкмайера, с невероятным успехом показанного в Роттердаме, то получится именно такая формула: от своего навозного шара не уйти, как ни беги. Это касается всех участников театральной постановки – бодрого режиссера, также играющего роль Сверчка, его беременной супруги, ее воздыхателя Осы, постоянно вяжущей себе шерстяной кокон Личинки и тихо спящего (до поры до времени) прожорливого Паразита. На экране, ясное дело, не сами насекомые, а люди средних лет, обряженные в уродливые комичные костюмы, бутафорские очки, маски и шапочки. Зная Шванкмайера и его нежную любовь к театру (он когда-то влюбился в кукольный театр и посвятил этому несколько фильмов, а когда пришел запрет снимать кино, сбежал работать в культовый пражский театр Laterna Magica), нетрудно спрогнозировать, чем все кончится. Неловкая имитация и реальность во время репетиций перемешаются и поменяются местами, после чего мрачная фантазия режиссера-мизантропа совершит расправу над несчастными персонажами.
Невзирая на показательный пессимизм Шванкмайера, необходимо уточнить: «Насекомое», седьмой полнометражный фильм создателя культовых «Урока Фауста» и «Конспираторов наслаждений», как раз является историей победы. Режиссер и его бессменный продюсер Яромир Каллиста рискнули обратиться к поклонникам и собрать деньги на кино через краудфандинг. Кампания, в которой приняли участие многочисленные фанаты режиссера (например, Нил Гейман и Гильермо дель Торо), была сенсационно успешной, и «Насекомое» родилось на свет в срок. Возможно, свою роль сыграли слова «последний фильм Яна Шванкмайера». Замахиваться в таком возрасте на еще один полный метр режиссер считает безумием.
Так бывает: совершая финальный рывок, старый мастер вдруг выходит на уровень своих лучших работ. По меньшей мере «Насекомое» провокационнее, авангарднее и живее, чем два предыдущих фильма Шванкмайера – «Безумцы» и «Пережить жизнь».