Детский сад 9 (СИ)

“Да. Утром Колин поговорил с Ирмой, и сестра рассказала ему, что Ивар странно вёл себя, когда знакомился с её компанией и с Риганом”.
“С Риганом тоже? - Голос Хельми посуровел. - Ивар обидел Ригана?”
“Нет. Не обидел. Но Риган не привык, что рядом с драконами обычные люди могут так развязно себя вести. И, отвечая на твой незаданный вопрос, объясняю: он не привык, чтобы в его присутствии кто-то вёл себя так, словно Ригана рядом нет”.
“То есть для Ивара что драконы, что оборотни - всё равно? Любопытно”, - слишком спокойно высказался Хельми
Коннор, сам того не замечая, приподнял уголок губ в еле намеченной усмешке: кажется, юного дракона, старшего в братстве, отношение Ивара к Ригану, а значит - ко всем драконам, задело здорово.
Несмотря на внешнее спокойствие, явно задетый за живое Хельми почувствовал его усмешку.
“Почему?” - бесстрастно спросил он, понимая, что даже в мысленном разговоре, когда они двое не глядят друг на друга, эмоции скрыть трудней.
Для себя Коннор закончил его вопрос: “Почему ты смеёшься?” И ответил: “Я подозреваю две причины, почему Ивар пренебрежительно отнёсся к Ригану. Первая: он просто не знает, что перед вами надо преклоняться. Вторая: мне кажется, у него на душе что-то очень тяжёлое, что его сильно гнетёт. Поэтому ему всё равно, кто перед ним”.
Помолчав, анализируя предположения Коннора, Хельми уже задумчиво откликнулся: “Первый случай - это, примерно, такое, как Селена спасала нас от Вальгарда, когда он хотел забрать меня в свой клан? Когда старый дракон допытывался о моём имени? И она говорила с ним, как с равным?”
“Да. Примерно так”.
“Мне почудилось, ты размышляешь о другом, потому что стал рассеянным, с тех пор как мы выехали из деревни”.
Снова завуалированный вопрос.
Коннор тоже помолчал, не решаясь сразу отвечать на последнее высказывание юного дракона, а заодно вслушиваясь в пояснения учителей. Математику он знал. Но помнил, что на уроке можно узнать и кое-что дополнительное к своим знаниям… Выслушав учителя и поняв, что ничего нового он пока не услышит, решился: “Ивар не спал всю ночь. Время от времени я проверял его состояние. Он пытался влезть в моё личное пространство, чтобы пробраться в моё прошлое”.
“В то прошлое, когда мы с ним встретились? - удивлённо спросил Хельми. - Чтобы выяснить, как он попал к нам в мёртвом лесу? Мог бы и просто спросить…”
“Нет. Он пытался прорваться в моё личное прошлое, которое я помню плохо, а то и вовсе забыл. Если так можно сказать - забыл… В довоенное прошлое…”
“Зачем ему это…”
То, что последняя реплика Хельми была не вопросом, а личным любопытством (Селена называла это риторическим вопросом), Коннор сразу сообразил. Но ответил не сразу, а продолжив рассказ о странной ночи: “Потом мне надоело. Я полностью заблокировал его и уснул. Под утро приснилось то, что мы сумели однажды сделать в разгромленной лаборатории. Помнишь? Нашли воспоминание о том, как я оказался в лаборатории вампиров, у Трисмегиста. Я так понял, что Ивар тоже увидел этот сон. По линиям его личного пространства видно было, что он вообще не спал. И я не понимаю… То ли он сам добрался до моей памяти и нашёл это единственное воспоминание, то ли я был из-за него взволнован, а потому откликнулась моя память. Но, когда я проснулся от этого сна и проверил Ивара, он больше не пытался лезть в моё личное пространство. Он просто лежал на кровати и ждал побудки. Помнишь - вышел вслед за нами, когда услышал наши шаги?.. Но что самое странное для меня - так это его желание спрятать своё настоящее имя. По впечатлениям он использовал довольно странное заклинание из арсенала тёмных друидов, взорвав имя и разбросав по всем тёмным закоулкам памяти”.
“Попробуем собрать его имя вместе?”
Коннор снова замолчал, записывая под диктовку учителя две задачи по новому материалу. И, лишь когда ученикам дали время на решение, ответил: “Селена назвала бы нашу попытку узнать его имя агрессивным вторжением в личное”.
“Но ведь он тоже не стеснялся, вторгаясь в твоё личное пространство!” - настаивал юный дракон.
 
Уставившись в тетрадь и не видя записей, Коннор раздумывал недолго, объяснив затем свою нерешительность: “Ночью было - один на один. А если мы навалимся всем братством на одного… Это несправедливо даже для Ивара”.
“Но это необходимо, чтобы понять его замыслы”, - заметил Хельми.
“Если бы я был уверен, что мы не поступим, как некромаги с Вереском… - вздохнул Коннор. - Я бы не сомневался”.
“И что теперь делать?”
“Вопрос к чему? - снова усмехнулся Коннор. - Меня больше тревожат даже не помыслы Ивара. Меня тревожит, что нас нет в деревне почти до вечера. Да, там Колр, Трисмегист… Но что, если Ивар сумеет что-то натворить? Не следят же там за ним ежеминутно… Поэтому и задумываюсь, не могу сосредоточиться…”
“С этой точки зрения я не смотрел на ситуацию”, - признался юный дракон.
Зато, как минутой позже выяснилось, с этой же, Конноровой точки зрения смотрели на ситуацию другие члены братства.
“Мирт стучится”, - удивился Коннор, взглянув на один из тонких браслетов, отчётливо потеплевших. Обычно во время уроков на связь никто из ребят не выходил. Хельми тоже поспешно снял свой браслет, блокирующий мальчишку-эльфа. Почти одновременно к старшим братьям “постучался” Колин.
Уже встревоженные, Коннор и Хельми переглянулись, чего не делали в течение всего предыдущего мысленного разговора.
“Я бы понял, если бы напросился на связь Мика… - продолжал недоумевать Коннор, снимая браслет Мирта. - Он частенько “стучится”. Мирт, я тебя слушаю”.
“Я ухожу из школы и прямо сейчас! - Панику в мысленном голосе мальчишки-эльфа расслышал и Хельми, присоединившийся к неслышной другим ученикам беседе. - Я так больше не могу! С этим Иваром остались Гарден и Оливия! Мне страшно за них!”
“И там осталась Ирма, - жалобно проворчал Колин. - А если Ивар снова обидит её и заставит плакать?!”
“И я не собираюсь даже отпрашиваться! - снова встрял возбуждённый страхом Мирт. - Я просто соберу учебники и убегу! Пешком добегу до деревни за сорок минут! И пусть учителя сами думают, что происходит!”
По тому, как мальчишка-эльф истово перечислял свои будущие действия, несложно было догадаться, что он пока не решается претворить их в жизнь, а надеется, что братья придумают то, что позволит им беспрепятственно и по уважительной причине уйти из школы. По затаённому молчанию Колина стало ясно, что и мальчишка-оборотень выжидает, надеясь на изобретательность старших братьев.
Хельми снова вопросительно посмотрел на Коннора. Он тоже прекрасно понял чаяния Мирта и Колина.
“Мы всегда вели себя в школе паиньками, - задумчиво и медленно сказал Коннор и услышал еле заметный вздох Мирта. - Даже вампиры и эльфы в прошлом году устроили пару раз на уроках кое-что, чтобы сорвать их”.
В пригородной школе существовали параллели для эльфов и вампиров, людей и оборотней. Но если в параллелях людей и оборотней было по два-три класса, то для эльфов и вампиров было всего по одному объединённому классу…
Коннор сузил глаза, подбираясь к решению. Хельми тут же склонился над партой, будто собираясь немедленно кинуться туда, куда Коннор скажет. Сначала мальчишка-некромант даже удивился: Мирт и Колин - понятно. У них младшие. Но Хельми?.. И тут же сообразил: для Хельми важен калека Риган! Хоть тот и начал с помощью Трисмегиста выкарабкиваться из своей калечности, но малыш так уязвим!
“Мирт, чем вы сейчас занимаетесь? Какой у вас урок?”
“Современная эльфийская литература. Пишем сочинение”.
“Какой класс из ваших занимается сейчас по алхимии или по магии? Вереска? Или Мускари и Космеи? Пренита и Агаты?”
“Кажется, Мика сегодня уходил третьим уроком на алхимию”, - не совсем уверенно сказал Колин.
Коннор вызвал Мику: “Какой урок у вас сейчас по расписанию?”
Все словно перестали дышать
“Алхимия”, - недовольно ответил Мика. Алхимию он не любил: слишком много веществ и их сочетаний надо запоминать, не говоря уже о формулах, которые своей многоэтажностью и вывертами его порой приводили в бешенство. И поразился, наверное сообразив посмотреть на руку с разогревшимися браслетами и тут же снять их все - на всякий случай и чтобы убедиться: “Вы что - все посреди урока болтаете?! Вам что - делать нечего?!”