Путешествие

– Я не знаю. Может, я все-таки ошиблась. Я понимаю, это звучит абсурдно, но я люблю Джека. И уверена, что и он меня любит.
– Вам лучше знать. Но после того, что я услышал от доктора Флауэрс, мне кажется, вы снова пытаетесь закрыть глаза на правду. Может, стоит позвонить и поговорить с ней самой?
– Да, я об этом думала. Она оставила мне свою визитную карточку.
– Позвоните ей.
– Хорошо, я обещаю.
Она еще раз поблагодарила Билла за помощь и пообещала позвонить доктору на следующий день, просто для того, чтобы он не тревожился. Хороший человек... И так искренне о ней беспокоится.
Оставшееся время до передачи она работала над текстом новостей. Пятичасовой эфир с Брэдом прошел более гладко, чем вчера, но все же ненамного лучше. Он раздражал ее своей манерой говорить интересные и умные вещи, но излагать их неловко, как новичок. До этого он никогда не работал ведущим и, несмотря на несомненный интеллект, не обладал ни харизмой, ни малейшим обаянием.
Мэдди покинула студию все еще раздосадованная. Джек собирался на совещание в Белый дом и велел ей взять его автомобиль, а дома запереть двери на все замки. Ей это показалось полной чушью. Она и так никогда не оставляла двери открытыми. А теперь, когда у самого их дома дежурят полицейские, они в полной безопасности. Вечер стоял чудесный, и она попросила водителя остановить машину за несколько кварталов до их дома и пошла пешком по Джорджтауну. Уже почти стемнело, но она чувствовала себя спокойнее, чем накануне, почти счастливой.
На последнем углу перед их домом чья-то рука схватила ее сзади. Кто-то невидимый потащил ее в кусты. Она попыталась кричать, но нападавший рукой зажал ей рот. Она боролась, как тигрица, била его одной ногой, пытаясь балансировать на другой. Оба потеряли равновесие и упали на землю. Он моментально взгромоздился на нее, ухватился за подол юбки, пытаясь задрать ее, другой рукой начал стягивать с нее колготки и трусы. Для этого ему пришлось убрать руку с ее рта. Мэдди тут же закричала так, что негодяй подскочил. Послышался топот, кто-то подбежал. Насильника оторвали от нее в тот момент, когда он уже стянул с нее колготки и расстегивал молнию своих брюк. Он буквально взлетел на воздух. Мэдди осталась лежать на земле, не в силах перевести дыхание. Откуда-то появились еще полицейские, замелькали яркие вспышки света. Кто-то помог ей подняться на ноги. Она оправила испачканную юбку, с трудом перевела дыхание. Волосы были растрепаны, она вся дрожала. Один из полицейских ее поддержал.
– Вы в порядке, миссис Хантер?
– Да, кажется, все нормально. Что произошло?
Она заметила, что нападавшего сажают в полицейскую машину.
– Мы его взяли. Это был вопрос времени. Мы ждали, пока он совершит ошибку. Он, конечно, ненормальный, негодяй, но за это его упрячут в тюрьму. Мы не могли ничего ему сделать, пока он вас не схватил.
– Так вы за ним следили?!
Она-то думала, что это обычный, никому не известный насильник.
– Да, с тех самых пор, как он начал посылать вам письма.
– Какие письма?
– Он посылал вам по письму в день, кажется, в течение всей прошлой недели. Ваш муж встречался с лейтенантом по этому поводу.
Мэдди медленно кивнула, не желая показаться полной идиоткой. Почему Джек ничего ей не сказал? Мог хотя бы ее предупредить. В этот момент она вспомнила, как он настаивал, чтобы она ездила только в его автомобиле, чтобы запирала в доме все двери. Но он ведь ничего не объяснил, поэтому она решила, что спокойно может пройти пешком несколько кварталов. И попала прямо в лапы своему преследователю.
К приходу Джека она еще не совсем оправилась от потрясения. Он уже знал, что произошло. Полицейские позвонили ему в Белый дом и рассказали о поимке насильника.
– Ты в порядке?
Он выглядел очень встревоженным. Даже ушел раньше с совещания по настоянию самого президента, который тоже встревожился после звонка полицейских.
– Почему ты мне ничего не сказал!?
– Не хотел тебя пугать.
– А ты не думаешь, что я имела право знать? Сегодня я пошла пешком и угодила прямо ему в лапы.
 
– Я же говорил, чтобы ты брала нашу машину.
– Но я же не знала, что на меня собираются напасть. Черт возьми, Джек, я же не ребенок! Ты должен был мне сказать.
– Я не видел в этом смысла. Полицейские тебя охраняли, и на студии мы усилили охрану.
По крайней мере то тревожное чувство, что за ней следят, которое она испытывала в последние дни, теперь нашло объяснение.
– Я не желаю, чтобы ты принимал все решения за меня.
– Почему? Ты же не можешь принимать решения самостоятельно. Тебя следует охранять.
– Я ценю твою заботу. – Она попыталась произнести это с благодарностью и не смогла. – Но я взрослый человек и вправе сама все решать, у меня должно быть право выбора. И даже если тебе не нравятся какие-то мои решения, все равно я имею право принимать их самостоятельно.
– Нет, не имеешь, если они неверные. А в чем вообще дело? Почему это тебя так взволновало? Я всегда решал за тебя, и ты не возражала. Что изменилось?
– Может, я повзрослела. Это не значит, что я тебя не люблю.
– Я тоже тебя люблю, поэтому и хочу защитить тебя от себя самой.
То есть он так и не хочет признать за ней права на независимость. Мэдди пыталась взывать к его разуму, но тщетно, Джек не хотел поступиться ничем, он хотел контролировать всю ее жизнь.
– Ты очень привлекательна, Мэдди, но это все. Больше в тебе ничего нет, радость моя. Поэтому позволь уж мне думать за тебя. А от тебя требуется только хорошо выглядеть и правильно считывать текст с монитора.
– Я не слабоумная, Джек! Я способна на большее, чем подкраситься, причесаться и правильно считать новости. Ты что, считаешь меня полной идиоткой?
Он ответил иронической усмешкой:
– Трудный вопрос...
Впервые в жизни ей захотелось дать ему пощечину.
– Ты меня оскорбляешь!
– Я говорю правду. Насколько я помню, Мэдди, у тебя ведь нет за плечами колледжа. Да и вряд ли ты окончила даже школу.
Он намеренно ее унижает, намекая на то, что она недостаточно образованна, чтобы самостоятельно мыслить. Однако на этот раз она ощутила не унижение, а гнев. Он и раньше, бывало, говорил что-то подобное, но она никогда не протестовала.
– Но это не помешало тебе взять меня на работу в свою телекомпанию. И это не помешало мне добиться самых высоких рейтингов.
– Я тебе уже говорил, люди реагируют на смазливую мордашку. Ну что, пойдем спать?
– И как это понять? Тебе приспичило опять «воспылал страстью»? Хочу напомнить, что меня сегодня уже один раз помяли. Достаточно для одного вечера.
– Осторожнее, Мэдди.
Он подошел к ней вплотную. Его глаза горели яростью, но она не отступила ни на шаг, хотя вся мелко дрожала. Она устала оттого, что ею постоянно помыкают. Под каким бы соусом он это ни подавал. И его страсть больше ее ни в чем не убеждала.
– Осторожнее, – прошипел он ей в самое лицо. – Ты переходишь границы.
– Так же как и ты, когда меня мучаешь!
– Я тебя не мучаю. Тебе это нравится!
– Нет. Я люблю тебя, но мне не нравится, как ты со мной обращаешься!
– Ты что, разговаривала с этим чернокожим мозгляком, с которым раньше работала? А ты знаешь, что он бисексуал, или для тебя это приятная неожиданность?
– Знаю. Но это не мое дело и не твое, кстати. Ты что, его за это уволил? Если так, то он подаст на тебя в суд за дискриминацию. И надеюсь, выиграет.
– Я его выгнал, потому что он плохо на тебя влиял. О вас уже ходили слухи. Я не стал тебя беспокоить обсуждением этих слухов. Просто послал его подальше, туда, где ему и место.
– Какая мерзость! Ты же знаешь, что я тебя никогда не обманывала.
– Ну да, это ты так говоришь. Но я решил на всякий случай избавить тебя от искушения.
– И поэтому нанял этого напыщенного болвана, который даже прочитать новости толком не может? Он их считывает с такого огромного телемонитора, какого я еще не видела. Все твои рейтинги вылетят в трубу.