Зной пустыни

Квинси устроился в высоком, похожем на трон кресле у изголовья необъятной кровати. Тут в комнату вернулась Марианна.
— Откуда, черт возьми, взялись эти ублюдки? — раздраженно спросила она.
— Будь повежливее с нашими гостями, моя дорогая.
Марианна ошарашенно посмотрела на Квинси.
— Это твои друзья? Ты шутишь.
Она зажмурилась. «Какой-то дурной сон. Господи, сделай так, чтобы эти подонки исчезли!» Но они не исчезли, и Реджинальд, оскалившись, по-прежнему сидел в кресле.
Арчер отложила книгу и посмотрела на часы. Марианна сейчас наслаждается своим таинственным вечером у Реджинальда Квинси. Слава Богу, ее на этот праздник не пригласили, но она от души радовалась за подругу. Бедная девочка заслужила кусочек счастья. Хотя вряд ли Реджинальд сделает Марианну счастливой. Была в нем какая-то ущербность, не дававшая Арчер покоя.
Пусть Марианна считает Реджинальда милым человеком, решившим пройти с ней рука об руку остаток жизни. Но Арчер почему-то не верила. Конечно, если Марианна и Реджинальд поженятся, она сразу откажется от своих предубеждений. Арчер вдруг захотелось позвонить милой парочке и пожелать им всего хорошего.
Нет, Реджинальд, пожалуй, расценит звонок как вмешательство в его личную жизнь или, еще хуже, решит, что Арчер напрашивается на приглашение.
Свернувшись калачиком на диване, она смотрела на пляшущий в камине огонь. Завтра Марианна сама подробно обо всем расскажет.
* * *
Ее схватили и потащили к кровати. Марианна истошно завизжала.
— Реджинальд, ну что ты сидишь, как истукан? Звони в полицию!
— Ты ничего не поняла, дорогая. Это наши гости, и ты обязана развлечь их, как подобает хорошей хозяйке.
Отчаянно крича, Марианна сопротивлялась изо всех сил. И вдруг поняла, что бессмысленно драться и кричать, ее все равно никто не услышит. Рыцарь на белом коне не поспешит к ней на помощь.
Она больше не сопротивлялась, только попыталась не обращать внимания на слова и действия насильников. Они говорили о ней, как о куске мяса, и собирались использовать ее соответствующим образом.
Услышав голос Реджинальда, Марианна открыла глаза. Глядя прямо на нее, в нее, сквозь нее, он снял с ее пальца бриллиантовое кольцо и положил в карман.
— Она в вашем распоряжении, messieurs.
Чудесный бриллиант был ее талисманом, теперь его не стало. Марианна дала волю своему ужасу и снова закричала.
Когда к ней начало возвращаться сознание, сквозь окутавший ее серый туман донесся голос Реджинальда.
— Господи, Кейт, вы опять зашли слишком далеко.
— Нечего валить грехи на меня. Парадом командовали вы. Идите-ка отсюда, я сам все сделаю.
Двери спальни захлопнулись, и Марианна поняла, что осталась наедине с Кейтом.
— Ты бы, пожалуй, оделась.
Единственным ее желанием было уйти отсюда куда угодно, лишь бы подальше. Все простыни измазаны кровью и спермой. Марианна, пошатываясь, встала с кровати и поплелась в ванную. Кейт шел следом, неся ее одежду.
— Поторапливайся, — равнодушно сказал он.
Она заперла дверь и, чтобы не упасть, схватилась за раковину. Потом заставила себя открыть кран. Вымыла лицо, намочила полотенце и безуспешно попыталась стереть кровь с покрытых синяками бедер и живота. Натянуть одежду оказалось целой проблемой. Придерживая одной рукой разорванное платье, а другой хватаясь за стенку, Марианна выползла из туалета.
В доме стояла мертвая тишина, которую нарушал лишь доносящийся откуда-то концерт Гайдна. Марианна попыталась сосредоточиться на божественных звуках, не обращать внимания на то, что ей приходится опираться на руку Кейта, чтобы не упасть.
Он вывел Марианну на улицу, открыл заднюю дверь лимузина, постелил на сиденье полотенце.
— Босс меня убьет, если ты вымажешь дорогую обивку.
У ее дома Кейт помог ей выйти. Его прикосновения были невыносимо противны, но она настолько ослабела, что не могла бы обойтись без его помощи. Дворецкий на руках внес Марианну в гостиную, положил на диван и молча ушел.
 
Вечер у Реджинальда, наконец, кончился.
Она не знала, сколько времени пролежала на диване, пока набралась сил, чтобы встать, однако ноги отказывались ей служить, и Марианна буквально доползла до ванны. Все тело было покрыто синяками и кровоподтеками, вокруг сосков виднелись следы зубов, на животе — нестерпимо болевший ожог, видимо, сюда ткнули сигаретой. Должно быть, это случилось после того, как она потеряла сознание. Господи, почему беспамятство так долго не приходило?
Марианна тщательно вымылась, слила воду, наполнила ванну снова, а потом встала под душ. «Не думай о случившемся», — уговаривала она себя.
Но не думать было невозможно. Боль в заднем проходе и влагалище служила невыносимым напоминанием.
Полиция. Пусть Реджинальда, Кейта и остальных подонков арестуют и засадят в тюрьму. Ну и что дальше? Через несколько часов их снова выпустят под залог. А что будет с ней? Они же придут опять.
Дрожа от холода в остывшей воде, Марианна поняла, что никогда уже не будет чувствовать себя в безопасности.
— Мамочка, — прошептала она, — я боюсь.
От ванной до спальни нужно идти через темный коридор. Одна мысль об этом показалась Марианне ужасной. Давясь рыданиями, она изо всех оставшихся сил бросилась в спальню. Включив свет и увидев свое отражение в зеркале, Марианна чуть не закричала от страха и отвращения. Глаза как у затравленного зверя, щеки ввалились, губы кровоточат.
Натянув на себя ночную рубашку и халат, Марианна вдруг ясно осознала, что никогда не сможет вычеркнуть из жизни сегодняшнюю ночь. Любовь, на которую она так надеялась, оказалась зловещей приманкой, будущее рассеялось как дым. Оставалось только прошлое, о котором она вспоминала с отвращением. Зарывшись лицом в подушку, Марианна рыдала до тех пор, пока не иссякли слезы. Но чтобы смыть боль и позор этой ночи, потребовались бы реки, океаны слез.
Немного передохнув, она встала и снова пошла в ванную. Стараясь не глядеть в зеркало, открыла аптечку и принялась читать этикетки на многочисленных флаконах и коробочках с медикаментами. Вот они, средства от одиночества и отчаяния. Марианна унесла таблетки в кухню, высыпала их на стол и налила себе виски.
Вскоре стакан опустел, а на столе не осталось ни одной таблетки. Господи, до чего же все легко и просто. Теперь никто и никогда не сможет ее обидеть и причинить ей боль.
Добравшись до дивана, Марианна закрыла глаза, чувствуя, как замедляется биение сердца. Вот и все. Она стала думать о том, чего никогда уже не сделает, о картинах, которые не напишет, о друзьях, с которыми больше не увидится.
Черт возьми, какие еще друзья? У нее только одна настоящая подруга — Арчер, а она, Марианна, даже не сказала ей «прощай».
Она подползла к телефону и немеющими пальцами набрала номер.
Пока Марианна ждала ответа, ее мозг начала окутывать тьма, и она чуть не выпустила трубку. В голове вдруг ослепительно вспыхнуло, и из яркого пятна света возникла умершая мать. Она улыбалась и манила дочь к себе.
— Алло! Алло! Кто это? — раздался из трубки женский голос.
— Это я, Господи, твой друг Марианна, — попыталась ответить умирающая, но вместо слов родилась блаженная улыбка последней радости. Какое чудо, что у Господа оказался женский голос!
Арчер несколько раз повторила «Кто это?» и, не дождавшись ответа, повесила трубку.
  
Глава 19
 
 28 марта 1989 года 
Чудесный мартовский день пробуждал мысль о пикниках, долгих прогулках и любовных свиданиях. В такие дни хочется думать только о радостях жизни. «Какая нелепость — похороны в такой ясный, солнечный день», — думала Арчер, глядя из окна «мерседеса» в бездонное синее небо. Рядом с нею сидел хмурый Де Сильва.
— Я все время спрашиваю себя, как это могло произойти? — тихо произнесла Арчер.