Осколки разбитых иллюзий (СИ)

Меня колотило от собственных слов, казалось, что сейчас я просто-напросто разревусь. Я знала, что раз и навсегда поставила точку в этом вопросе. Я слишком упрямая и гордая, чтобы взять свои слова обратно.
— Не буду больше задерживать тебя, — сквозь ком в горле произнесла я. — Уверена впереди у тебя многообещающая ночь с очередной девкой.
Сказав эти слова, я резко развернулась и зашагала к автомобилю, водитель которого уже ждал меня с открытыми дверями. Юркнув в салон, вытерла слезы, что без спросу потекли по щекам. Посмотрела в окно.
Адэм стоял на том же месте, спрятав руки в карманы брюк. Казалось, что он смотрит прямо на меня и видит мои слёзы. Но я знала, что сквозь затемнённые автомобильные окна он не может меня видеть.
В сумочке снова завибрировал мобильный. Достав телефон, увидела сообщение:
«Так что насчёт ещё одного стаканчика мороженного? Обещаю, на этот раз я буду с букетом твоих любимых калл».
  
Глава 3
 
— Ты чего, мелкая? — обнимая меня одной рукой за плечи, спрашивает Демир. — Это же отец, он погрозит пальцем, поругает суровым тоном, а потом простит тебя. Ты единственная, перед кем он не может устоять.
Мы стоим с братом во дворе коттеджа. Он привёз меня домой, к родителям. А я не могу решиться зайти в дом. Чувствую себя побитым щенком с поджатым хвостом, который вернулся, побродив непонятно где. Прикрываю веки. В ушах начинают звенеть голоса. Вспоминаю день, когда окончательно ушла из дома. Все получилось спонтанно.
Прошёл месяц с нашего разговора с Адэмом, после которого я решила, что ни за что не выйду за него замуж. Всё это время я твердила отцу о своём решении. Но он, очевидно, не воспринимал меня всерьёз. А когда я рассказала, что встречаюсь с молодым человеком и люблю его, стал настаивать на помолвке и скорой свадьбе с Адэмом.
Инглаб тогда уже вошёл в мою жизнь. Точнее я его впустила сама. Я решила, что докажу Адэму, как сильно он ошибался, утверждая, что у меня нет никого.
Конечно, он был прав. У меня никого не было, потому что я сама этого не хотела. Но после его слов, мне хотелось доказать себе, что я могу заинтересовать мужчину. Что меня можно любить, обожать, стоит только дать шанс. И я дала его Инглабу, ответила на его сообщение, и уже на следующий день мы встретились. Он был привлекательным молодым человеком с русыми вьющимися кудрями, с нежно голубым цветом глаз, обаятельной улыбкой и добрым нравом.
Рядом с ним я чувствовала себе особенной и очень быстро убедила себя, что люблю его и что мне нужен именно такой, как он. Это было легко. Легко и быстро. То, что Инглаб был не из моего окружения, и не был богат, как моя семья, ничего для меня не значило. Я никогда не была снобом.
Но отец наотрез отказался слушать про него. Для него был только один кандидат на роль моего мужа, и это был Адэм Берк.
— Скоро приедет Адэм, я пригласил его к нам, чтобы всё обсудить и назначить дату помолвки, — сказал он в тот день за обедом.
Был воскресный день. Мы сидели за столом. Отец, мама и я.
Его слова подействовали на меня, как красная тряпка на быка. Я выскочила из-за стола в бешенстве.
— Папа, почему ты не хочешь воспринимать меня всерьез? Я не выйду за него! Этому не бывать!
— Я дал слово его отцу, — продолжая трапезу, ответил отец. — Адэм отличный парень. Ты будешь счастлива с ним.
Он говорил так каждый раз, как только я заводила речь о том, что не собираюсь выходить за Берка.
— А меня ты спросил? Спросил, когда давал слово?
Отец молчал, поджав губы. Его упорство в этом вопросе просто-напросто выводило меня из себя. Я посмотрела на маму с надеждой, что сейчас она как-то вмешается, скажет что-то в мою поддержку. Но она словно отсутствовала, сидя за столом с ровной осанкой, присущей особе голубых кровей, и держа в руках фарфоровую кружку, спокойно попивала чай.
— Папа, я по-твоему вещь? Мебель, которую можно поставить где хочешь, на своё усмотрение? Мои чувства, мои мысли и желания тебя не интересуют?
— Ты слишком молода, чтобы знать, как будет лучше! Парень, о котором ты говоришь, никто и звать его никак. Без роду и племени, без пяти копеек в кармане. Его даже из института выкинули, за неуплату.
 
— Мне будет лучше с тем, кого я люблю, и кто любит меня! — переходя на крик, произнесла я. — Ты хоть знаешь, что твоему Адэму плевать на меня? Что он меня даже не замечает? Знаешь, сколько у него женщин было за эти годы? Ты думаешь, я буду счастлива с таким, как он?
— У тебя нет другого выбора, я уже принял решение, — вставая из-за стола, ответил он.
Я опешила, впервые в жизни он мне в чём-то отказывал. Впервые он решал что-то вместо меня. Мне всегда представлялся выбор, всегда и во всём. А тут раз тебе и такое. Взять и решить, за кого мне выходить замуж, с кем прожить всю жизнь, с кем ложиться спать и просыпаться каждое утро. Это было так абсурдно, что я не могла уложить это в своей голове.
Хоть это и было нормой для наших традиций и для нашего окружения и статуса. Родители старались заключать брачные союзы своих детей во благо бизнесу и укреплению своего положения. Отец ранее проделал все это с моими братьями, все они женились на девушках, которых выбрал он. Но я почему-то думала, что меня это обойдет стороной. Мальчиков он воспитывал строже, меня же баловал, потакал каждой прихоти.
Широко шагая, он направлялся к своему кабинету, давая понять, что разговор на этом закончен. Но я не собиралась сдаваться.
— Папа! — крикнула ему в спину. — Я тоже приняла решение! Либо ты принимаешь мое нежелание выходить за Адэма Берка, либо я ухожу из дома!
Отец остановился. Повернулся, посмотрев на меня удивленно. Потом он перевел взгляд на мать, которая до сих пор хранила молчание и не подавала признаков жизни.
— Вразуми свою дочь, Ирэн, — сказал он ей.
Я вслед за ним посмотрела на маму. Она как-то насмешливо улыбнулась ему и произнесла с неким удовольствием на лице:
— Свою дочь? — приподняла одну бровь. — Нет, Мураз, это твоя дочь! Мои сыновья, дети, которых я выносила в своем чреве, не ослушались тебя. Ты женил их на ком хотел. А в ней течет дурная кровь, она и дает о себе знать. Девочку тянет к таким же нищим, какой была её мать.
Когда она закончила, на её лице ясно читалась брезгливость. Как только значение её слов достигли моего сознания, я почувствовала, словно удар кувалдой прошёлся по сердцу. Мне не требовалось времени, чтобы принять это. Чтобы поверить. Казалось, что я всегда это знала, чувствовала. Но вот она сказала это вслух, и всё встало на свои места. Я смотрела на неё и не видела ее лица, оно расплывалось в моих глазах.
— Ирэн! — зарычал на неё отец. Я слышала в его голосе злость и отчаяние.
— Что Ирэн? Ты мечтал о дочери, мечтал настолько, что заделал её от другой, когда я уже не имела возможности рожать. Так вот пожинай плоды, дорогой. Девочки — они такие.
Я медленно перевела взгляд обратно на отца. Увидела, как он схватился за комод, что стоял рядом. Его пальцы побелели от того, что он с силой сжимал дерево. Мир вокруг нас словно замер. Ни я, ни он, не могли пошевелиться. Мы смотрели друг на друга, глаза в глаза.
Я не задавала вопросов. Увидела, как слезы выступили на его глазах. Я не стала спрашивать: «Что она говорит папа? Это правда?». Потому что уже знала ответ. Видела все на его лице. Видела, каким виноватым он выглядит и как просит прощения взглядом.
Холодное отношение матери ко мне теперь объяснялось тем, что она мне не родная. Она не была со мной груба и не относилась ко мне плохо. Просто в ней не было ласки и материнского тепла. Она никогда не гордилась моими достижениями, как отец.
Я стояла, чувствуя какой-то пустой звон в голове. Единственное, что мне хотелось — это уйти. Сейчас же уйти из дома, где мне столько лет лгали, где от меня скрывали важные детали, касающиеся моей жизни, и хотели решить за меня мою судьбу.
Я сбросила с себя оцепенение, пересекла зал, прошла мимо отца и стала подниматься по лестнице в свою комнату.