Всеблагое электричество
Неожиданно часть ламп погасла, а остальные засияли в разы сильнее, налились нестерпимым светом и с тихими хлопками начали перегорать одна за другой. Пара секунд — и зал погрузился в темноту, гореть продолжала лишь лампочка на фуршетном столе; талант сиятельного от перепадов напряжения нисколько не зависел.
Я привстал из кресла, решая, не стоит ли под прикрытием темноты унести отсюда ноги, но тут в полумраке сверкнул отблеск оружейной стали.
— На место! — потребовал детектив-сержант, взяв меня на прицел табельного револьвера.
— Спокойствие, виконт! — негромко рассмеялся герцог Тальм, и сразу налились неестественно белым светом электрические свечи в люстре; те, что погасли, не перегорев.
Я невольно охнул и прикрыл ладонью глаза.
— Вынужден оставить вас, виконт. Дела. Рад был знакомству, — чопорно раскланялся со мной герцог Тальм и покинул зал. — Прощайте!
5
Герцог оставил за собой последнее слово, и слово это не понравилось мне категорически. Но что я мог поделать? Ничего. Лишь сидеть и ждать, чем завершится эта безумная история.
Детектив-сержант расстегнул дождевик, уселся в кресло и устроил руку с револьвером на широком подлокотнике, направив ствол оружия мне в грудь.
— Разве в этом есть необходимость? — поморщился я. — Мы теперь ведь в одной лодке, так? Делаем общее дело!
— Помолчите! — потребовал сыщик; его желтые глаза смотрели на редкость недобро.
— Нервничаете?
— Он справится.
— А если нет?
— Мы умрем.
— Меня такой исход не устраивает.
По лицу сыщика скользнула презрительная гримаса.
— Для вас в любом случае ничего не изменится, — сообщил детектив-сержант. — Герцог сентиментален, но не впал в старческий маразм. Вы представляете угрозу. От угроз избавляются.
— Герцог приказал застрелить меня?
Сыщик промолчал, но ствол револьвера говорил красноречивей любых слов.
Я откинулся на спинку кресла и замолчал. Мы сидели и смотрели друг на друга, подобно двум карточным игрокам решая, кто блефует, а кому пришли действительно хорошие карты.
Получил рыжеусый приказ застрелить меня или пытается спровоцировать на необдуманные действия? И если он полагает меня угрозой, то не выстрелит ли в любом случае?
Ситуация пугала свой неопределенностью, но я истерик закатывать не стал, спокойно закинул ногу на ногу и поинтересовался:
— Старший инспектор Моран в последнее время не проявлял к вам повышенного интереса?
На миг невозмутимость сыщика дала трещину, но прежде чем мне удалось ухватиться за его внезапный страх и распалить своим талантом сиятельного, детектив-сержант уже взял себя в руки.
Он беспечно улыбнулся и покачал головой.
— Нет, — но от вопроса не удержался: — А должен был?
— Вам виднее, — пожал я плечами. — Когда вы копировали служебные документы, вы ведь отдавали себе отчет, сколько еще людей имеют к ним доступ.
Сыщик рассмеялся:
— Хорошая попытка, виконт, но я знаю о вашем таланте. Вам меня не напугать.
Умерший от сердечного приступа Уильям Мэтью полагал ровно так же, но я не стал напоминать о нем собеседнику и монотонным голосом принялся перечислять:
— Копия отчета экспертов о содержимом банковской ячейки графини; я забрал ее у старика на складе. Фотокопия обрывка карточки, изъятого у меня, фотокопия обрывка карточки из вещей дяди; их позаимствовал у известного вам Мэтью. Одно к одному, детектив-сержант. Одно к одному.
— Вы хотите сказать, что сообщили об этом Морану?
— Незамедлительно.
Сыщик вскочил на ноги и в гневе выкрикнул:
— Вы лжете!
— Зачем мне делать это? — спокойно улыбнулся я. — Я просто предлагаю поразмыслить о последствиях и не совершать необдуманных поступков. Мы еще можем уладить все полюбовно.
— А почему бы мне не застрелить тебя прямо сейчас?! — разволновался детектив-сержант, вновь направляя на меня табельный револьвер.
— И что это изменит? Ничего. А вот я могу соврать старшему инспектору, что все выдумал ради вашего очернения. Он не лучшего мнения обо мне. Он поверит.
— Черта с два! — прорычал сыщик, и тут за спиной у него распахнулась дверь. Детектив-сержант обернулся и резко вскинул револьвер, тотчас негромко хлопнуло-лязгнуло и в лицо мне плеснуло кровью.
Сыщик с простреленной головой замертво свалился на пол, и я молча поднял руки, не желая разделить его судьбу.
— Отрадно слышать, что вы не заблуждаетесь касательно моего отношения к собственной персоне, — произнес Бастиан Моран, продолжая удерживать меня на прицеле двуствольного ружья с пузатой ствольной коробкой и рукоятью снизу, наподобие ворота у старинного арбалета. Стреляло оно, к слову сказать, совершенно бесшумно.
Старший инспектор посторонился, и в зал начали забегать вооруженные до зубов полицейские в стальных шлемах и кирасах. Они быстро рассредоточились по помещению, тогда Бастиан Моран приблизился и спросил:
— Где остальные?
— А кого… — пролепетал я, безмерно ошеломленный неожиданным поворотом событий. — Кого вы вообще рассчитывали здесь застать, старший инспектор?
Бастиан Моран в удивлении заломил крутую бровь и многозначительно произнес:
— Мы прибыли на задержание банды, ответственной за нападение на Банкирский дом Витштейна. Но если вас не похищали и вы находитесь здесь по доброй воле…
— Похищали-похищали! — немедленно уверил я собеседника. — Я нахожусь здесь против своей воли. Детектив-сержант сообщил, что меня желает видеть главный инспектор.
— И вас ничего не насторожило?
— Можно подумать, мне доводилось бывать у главного инспектора дома! — фыркнул я и провел по лицу ладонью; пальцы оказались перепачканы чужой кровью. — И вы не могли бы перестать тыкать в меня этой штукой, чем бы она ни являлась.
Бастиан Моран протянул носовой платок и сообщил:
— Это духовое ружье. Незаменимая вещь для бесшумной работы.
Я привел лицо в порядок и вернул платок, но старший инспектор только брезгливо поморщился.
— Выбросьте! — приказал он.
— Дорогой…
— Виконт! — потерял терпение представитель Третьего департамента. — Отвечайте немедленно, где остальные!
— Понятия не имею, — сознался я. — Здесь был пожилой сиятельный, он представился как герцог Тальм, еще был кучер, но в доме я его не видел.
Старший инспектор оглядел полицейских, которые рассредоточились по залу, заняв позиции у дверей и окон, несколько раз с натугой оттянул рычаг духового ружья, затем отвел болтовой затвор и вложил в ствол удлиненную револьверную пулю.
— Я рассчитывал получить от вас более полезную информацию, — проворчал он, а стоило только мне потянуться за оружием застреленного сыщика, приказал: — Оставьте!
— Но почему?
— Оставьте или прикажу заковать вас в наручники!
— Как скажете, — отступил я от тела детектива-сержанта. — Вы зашли через парадный вход?
— Да.
— Меня провели с заднего двора, и в ту же сторону ушел герцог.
— Держитесь за мной! — приказал Бастиан Моран и указал полицейским на второй выход. — Не шумим! — напомнил пробегавшим мимо бойцам.
Под стук тяжелых ботинок вооруженные помповыми дробовиками и самозарядными карабинами констебли выстроились вдоль стены в ожидании команды выдвигаться вглубь особняка. Один из крепких парней даже тащил на плече ручной пулемет Мадсена; у всех без исключения болтались подсумки с гранатами. Старший инспектор учел прошлые ошибки и не собирался позволять налетчикам подавить его отряд огневой мощью.
Я оглянулся на тело детектива-сержанта и не удержался от не совсем уместного сейчас вопроса:
— Где вы выучились так стрелять?
— В армии, — ответил Бастиан Моран, изрядно меня этим озадачив.
Утонченная внешность с суровыми армейскими буднями нисколько не сочеталась.
Больше на меня отвлекаться старший инспектор не стал и приказал выдвигаться:
— Вперед!
Полицейские выбежали в коридор и вновь быстро рассредоточились вдоль стен, дабы не перекрывать остальным линию стрельбы. Но стрелять оказалось не в кого, и отряд медленно двинулся дальше. Освещение в особняке отключилось, и дорогу нам освещали лишь лучи переносных фонарей.