Право на счастье (СИ)
— Когда-то он тоже был убежден, что владеет всем, о чем мечтал.
— На что вы пытаетесь намекнуть? — Алиссин продолжала сидеть, не желая проявить уважение к гостю.
— Ваш брат, — Ян развернулся, — сегодня вас покинет.
Королева побледнела.
— Полагаю, рабство у степных племен будет для него достаточным уроком, — продолжил император.
Алиссин медленно поднялась, пристально вглядываясь в несомненно сильного и слишком опасного противника, и, несмотря на ярость, все же спросила:
— Он… будет там один?
— Мой названный сын составит ему компанию. Жаль, в это чудесное путешествие вместе с ним не отправится ваш супруг, но… даже такой Дариан является единственным гарантом вашего правления.
Алиссин промолчала. Затем усмехнулась, причем насмехалась она скорее над собой, да и вопрос задала, ни к кому не обращаясь:
— Интересно, а Кати подозревает о вашей истинной сущности? — рассмеялась и добавила. — Знаете, она всегда говорила что я и Дариан звери, но в итоге стала женой истинного зверя!
Ян медленно подошел к ней, наклонился, упираясь руками в подлокотники ее кресла, и завораживающе прошептал:
— Не зверь — дракон. И пробудить дракона в носителе крови, дано не каждой женщине, Алиссин. Но когда это происходит, в небе загорается новая звезда, а на земле рождается новый дракон. Это все, что я могу вам сказать, но вы очень умная женщина и остальное сумеете понять, не так.
Выпрямившись, он иронично склонил голову в знак почтения и направился к двери. Там, словно вспомнив что-то важное, обернулся и на прощание произнес:
— Ваш супруг, Алиссин, должен покинуть этот мир через четыре месяца. Не раньше. Это мой вам предпоследний совет.
— А последний?
— Забудьте о Катарине.
* * *Катарина спала, обнимая животик, когда услышала, как скрипнула дверь, через мгновение обнаженный мужчина скользнул в ее постель, прижался, нежно поцеловал, и блаженно зарылся носом в ее волосы.
— Обожаю твой запах, — прошептал Ян. Повернувшись, она обняла его и сонно пробормотала:
— А ты… почему-то пахнешь морем… и ветром… и чем-то еще.
Этот запах Катарине был смутно знаком, и почему-то вызывал тревогу и… ревность.
— И любовью, к тебе, — прошептал он, нежно целуя податливые губы.
— Что с восстанием? И… когда ты вернулся и…
— Спи, — еще один нежный поцелуй, — все хорошо, я же обещал. Просто спи.
Но засыпая, Катарина вдруг вспомнила этот запах!
Эпилог
— Ваше величество, мальчик!
Радостный крик повитухи, был подхвачен десятками голосов. Мальчик, наследник, надежда империи.
Катарина, обессиленная родами, приподнялась с помощью служанок, и потребовала малыша. Ей передали розовый сверток, с крохотным существом. Осторожно разворачивая пеленки, девушка с трепетом и некоторой долей страха, осмотрела новорожденного.
— Ваше величество, малыш здоров, — заверила ее повитуха.
В этом Кати не сомневалась, да и осматривала она сына совсем с иными мыслями.
Послышались уверенные шаги, дверь распахнулась и в спальню супруги вошел довольный муж и отец.
— Роды были легкими, — тут же начала отчитываться жрица храма Пресветлого, — у вас сын! Здоровый и красивый мальчик.
— Да? — Ян не отрывал взгляда от супруги, — А как себя чувствует мамочка?!
— Замечательно, — повитуха готова была и далее расписывать насколько все замечательно, но прекратила, едва заметила напряженный взгляд повелителя.
— Кати, — Ян сделал еще один шаг, — все хорошо?
— Да, — девушка осторожно поднесла малыша к груди. Зажав между двумя пальцами, подставила так, чтобы малышу было удобнее, и болезненно наморщила лобик, едва дитя начало есть.
— Первые роды, — тут же засуетилась повитуха, — так и должно быть, ваше величество.
Он не слушал, подойдя ближе, сел возле супруги, протянув руку, коснулся сначала ее нежной щеки, затем головки младенца. Присутствующие мгновенно ретировались, оставляя императорскую чету наедине.
— Похож на тебя, — прошептала Катарина, не отрывая взгляд от сына.
— Как ты и просила, — Ян облегченно выдохнул и улыбнулся. — Ничего мне не хочешь сказать?
Императрица Ратасса бросила взгляд на мужа, и вновь уделила все свое внимание малышу.
— Кати?
— «Хочешь я весь твой, а нет, держать не буду», — повторила его собственные слова Катарина.
Ян заметно напрягся, и враз осипшим голосом, хрипло спросил:
— Алиссин?
Кати улыбнулась, подняла голову и улыбнулась шире, увидев, как побледнел ее супруг.
— Ян, — она рассмеялась, — ты же такой умный мужчина, а задаешь такие глупые вопросы. Я люблю тебя, кем бы ты там ни был. Я тебя очень сильно люблю. Так вот, однажды ты сказал «Хочешь я весь твой, а нет, держать не буду», помнишь?
— Д-да…
Карие глаза Катарины мгновенно сузились, и оторопевший император Ратасса услышал то, чего никак от супруги не ожидал:
— Хочешь ты или не хочешь, ты мой! И это даже не обсуждается! Вопросы есть?!
Ян невольно моргнул, менее всего ожидая таких слов и такого взгляда от милой, нежной, и наивной супруги.
— Кати, любовь моя…
— И никаких фавориток! — добавила девушка. — Ни единой!
— Да я не… — император был поражен происходящим.
— И последнее — с Алиссин я переписывалась, переписываюсь и буду переписываться далее!
После этих слов, происходящее начало обретать ясность, несмотря на абсурдность ее намеков.
— Душа моя, ты ревнуешь? — рискнул предположить Хассиян. Чуть смутившись, Кати погладила младенца и тихо ответила:
— На тебе был ее запах. Что еще я могла подумать? Учитывая, какая она… и какая я и…
— О-о, муки ревности это страшно, — он расхохотался, но тут же прекратил, едва заметил как от звуков громкого голоса вздрогнул малыш.
— Прости, любовь моя.
Катарина вопреки его просьбе продолжала хмуриться.
— Кати, — он подался вперед, обнял ее лицо широкими ладонями.
— На счет всего мною сказанного, — она пристально смотрела на супруга, — ты — мой!
— Согласен, — весело ответил Ян, — но, радость моя, в таком случае и ты, хочешь или не хочешь, моя!
— Я подумаю, — беззаботно ответила Катарина, отнимая от груди уже заснувшего малыша. — С умными женщинами посоветуюсь!
— Кати, я…
— Не обсуждается! — резко ответила девушка. И с любовью глядя на спящего младенца, тихо прошептала. — Хотя Алиссин не всегда бывает права. Если быть откровенной, будь у него даже чешуя и крылья, я все равно любила бы его… и тебя. Глупо, правда?
— Нет, — он потянулся к ней, нежно поцеловал, — мне кажется, в этом умении любить вопреки всему, и заключается истинная женская мудрость.
* * *Из личной переписки великой императрицы Ратасса.
Зима, 15 леда.
«Мой белокурый Демон, удовлетворяю твое любопытство — чешуя и крылья отсутствуют. А если серьезно, он самый красивый в мире. У него такие глазки, а пальчики маленькие, и ножки такие… Воистину материнство приносит лишь радость. От услуг кормилицы я отказалась, вскармливать дитя собственным молоком, это та радость, без которой я не желаю обходиться. Разрешение на переписку с тобой было получено.»
29 леда.
«Моя святая наивность, воистину мужчина беззащитен перед коварством любимой женщины. Полагаю, была разыграна сцена ревности? Напрасно ты так, вариант где он просыпается связанный в постели, а ты прижимаешь нож к его шее, был бы более действенным. Или этот способ ты приберегла для того, чтобы отговорить супруга опускать младенца в огонь? О, прости, совсем забыла поведать тебе и эту особенность драконов. Описание данного обряда было найдено вреди фресок одного из заброшенных храмов. Ты не поверишь, моя наивность, они разрушили весь храм, но не учли, что есть еще и подвал. Тебе поведать новые особенности драконьего племени?».