Иллюзии (СИ)

Помимо этого, он в первый же день смутил Дариэля расспросами о его детстве, родителях… Дариэль растерялся и долго не мог прийти в себя, потому что внезапно осознал, что родителей он не помнит вообще. Нет, они конечно же были, точно были… Но не лиц, не имен ни поступков, несмотря на все усилия вспомнить не удавалось. Не удалось вспомнить даже место своего рождения…
В тот день они впервые и напились. Гном откуда-то принес несколько бутылок крепчайшего напитка, и они пили пол ночи, до тех пор, пока Дариэль не отключился прямо на полу своей комнатки, возле кровати под горестные сетования гнома:
— Вот ты может и разгневаешься, хозяин, но я считаю — негоже так обращаться с разумными существами! Это ж надо, смириться с собственной судьбой и, забыв обо всем, считать естественным свои обязанности выполнять все прихоти высшего, только потому, что тот исхитрился заставить тебя подписать рабский контракт! Обманным путем ведь!
Правда уже примерно на середине второй бутылки Дариэль перестал понимать, по ком тот сокрушается: по Дариэлю, забывшему кто он и откуда, или по девушкам в гареме хозяина или по собственной судьбе, а на уточняющие вопросы гном не реагировал. Именно это и оправдывало его проступок, заключавшийся в том, что Дариэль оставил гнома допивать свое пойло в одиночестве. Какой смысл слушать чужие вздохи и переживания, если толком уже не понимаешь, о чем сокрушается твой собеседник? Да и где вы видели, что кто-то, кроме высших, смог перепить гнома? Так что Дариэль решил мудро провалиться в сон и не тратить свое время впустую.
Утром Дариэль проснулся на кровати, видимо гном все-таки решил позаботиться об удобстве своего хозяина и не оставил его досыпать остаток ночи на холодном полу. Он привел себя в порядок, посмотрел на бледное лицо, отражающееся в зеркале, так как будто видел свое изображение впервые и высыпал в раковину лекарство приготовленное магом. Решение об этом пришло внезапно, и он решил ему не противиться. С этого дня все лекарства заканчивало свой путь одинаково.
В голове все чаще стали возникать вопросы, от которых хотелось лезть на стену, потому как ответа на них у Дариэля просто не было. Как давно он у хозяина? Сколько ему лет? Где он обучался целительству и ментальной магии? Кто его родители? От ощущения белой глухой стены в голове сводило скулы. Но сдаваться он не собирался. Не на того напали. Возможно, он держался еще и благодаря сочувствующему виду гнома, которого, кстати, звали Корнерием. Каждый вечер Корнерий негромко интересовался:
— Ну, как? Вспомнил?
И, получив отрицательный ответ, начинал вспоминать истории из своего детства, приговаривая:
— Ну, ничего, память она такая штука: если тебе и кажется, что забыл навсегда, все равно когда-нибудь вспомнишь! Рано или поздно. Чаще всего неожиданно.
И начинал приводить примеры из свой жизни. Рассказы его были просты и бесхитростны, и веяло от них таким теплом и домашним уютом, что Дариэль, лишенный памяти о собственном детстве и родных, невольно прислушивался к бормотанию гнома. Он хоть и не показывал своей заинтересованности, но велеть Корнерию заткнутся духа не хватало.
— Вот была у меня бабуля…. то есть, как была… она и есть до сих пор! И вполне себе здравствует, хотя я и давненько не получал от нее вестей. — вещал слуга устроившись поудобнее, — Она частенько клала свой блокнот с записями на комод, но один раз его там не оказалось. Уж сколько она его искала! Уму непостижимо! Даже заставила меня с братом весь дом перевернуть вверх дном, лишь бы его найти. Мы и на чердаке и в подполе искали! А потом сама и нашла его возле дома под скамейкой! Оказывается, сидела она в саду, да и заметила на огороде хроколазку, а ты же знаешь какие они вредные! Ну, значит, заметила, и начала гонять ее по всему саду. А потом та в сарай забилась, среди корзин с яблоками спрятаться решила. Ну, сам понимаешь, этого бабуля простить не могла! Короче пока она за ней бегала, да выгоняла, запыхалась, да устала. Пошла чай пить, потом к ней заглянула соседка, и бабушка совсем забыла, что записная книжечка осталась в саду. Ночью, как положено дождичек прошел, еще и с ветром, книжечка в траве и завалялась. Бабуля даже забыла, что брала ее с собой, дабы начертить в ней план грядок, которые мы с братом должны были разбить ей в саду. И вспомнила об этом только через два месяца. На книжке, пока ее найти не могли, уже голубой мох успел вырасти, но, слава богу, записи не пострадали, ведь книжечка была не простая, а заговоренная! Не зря наш папаша за нее десяток золотых в магической лавке заплатил. Ох, и торговался он тогда с магом — дело чуть до поножовщины не дошло…
 
Гном счастливо заулыбался и прикрыл глаза, видимо наслаждаясь этими воспоминаниями, а Дариэль почувствовал укол зависти.
— А еще моя бабушка пекла чудные пироги с капустой, с картошкой и грибами. И мы с братом частенько бегали к ней в гости, и никогда не уходили голодными. — гном достал флягу и рюмки из кармана и налил самогон себе и Дариелю и поднял бокал, — Пей хозяин, не грусти, все у тебя будет хорошо!
А еще начало раздражать слепое обожание в глазах девиц и ужас в их глазах при упоминании хозяина. И он начал работать не только с телами и магическими резервами девушек, но и с их памятью. Маг в своих опытах частенько увлекался, не обращая при этом внимания на чувства или боль своего «подопытного образца». А иногда он мог специально мучить ту или иную рабыню, утверждая, что при этом изменяется вид энергии отдаваемой девушками и это может оказаться важным для заказчиков. Свой услуги хозяин намеревался предоставлять прежде всего демонам и вампирам, способным заплатить за редкое яство в виде энергии и крови иномирянок.
Софи была единственной девицей, к которой хозяин испытывал подобие странной благосклонности, и сегодня ее не было среди рабынь, предназначенных к показу.
В комнате становилось все жарче, но не все гости приняли участие в развлечении. Дариэль отметил что один из гостей полюбовавшись на разыгравшееся перед ним действие сделал знак хозяину и они вместе покинули залу.
Он на секунду замешкался, но понял, что его присутствие в комнате излишне —
оставшиеся с гостями девушки были вполне счастливы. Глядя на развернувшееся действие, Дариэль невольно покраснел и опустил глаза. Он даже усомнился, что гуарта имела большое влияние на разум человечек: пышногрудая блондинка делала характерные движения, стоя на коленях перед креслом в котором развалился один из гостей, еще пара девушек стонала сидя на коленях довольных Лордов, остальные девицы — не мене активно принимали участие в «развлечении» и явно были не прочь занять их место. Судя по всему, девушки избранные хозяином, изначально были довольно циничны, и если бы даже кто-то заранее рассказал им об участи уготовленной для них, то они вряд ли попытались что-нибудь изменить в своей судьбе.
Что ж, так тому и быть. Каждый сам выбирает свой путь, Дариэль мысленно пожал плечами и покинул комнату вслед за хозяином и его гостем. Даже ради Милены он не решился рисковать своим будущим, что же говорить об этих? В мире много девушек, а хозяин не прощает ошибок, раз за разом ставя по сомнение и проверяя его преданность так, что даже хваленая выдержка нагов не всегда спасала его. Если он хочет все же переиграть Хозяина, то ему потребуется вся его выдержка. Удар можно будет нанести только один раз. Второго раза не будет.
Голоса в холле на первом звучали приглушенно, но низкий голос гостя невольно привлекал к себе внимание своими тягучими и уверенными интонациями, Дариэль остановился. Сквозь неплотно прикрытые двери была видна часть комнаты, затылок и начищенный до блеска ботинок гостя.
— Таким образом, я выполнил свою часть сделки, всё готово. Вы можете забрать девушек и вернутся с ними замаскировав их как служанок. Портал они пройдут без проблем. Вряд ли стражи обратят внимание на количество личных слуг у высоких лордов. В конце концов, никто не удивится тому, что девушки используют заклинания иллюзии для коррекции внешности, а снимать насильно с девушек подобные чары, это все равно, что заставить их прилюдно раздеться. Хотя эти — могут.