Разлука не для нас
Тяжелая сумка резала плечо. Кортни поправила ремень, стараясь не помять блейзер. Ожидая, пока подведут трап, она причесалась и провела по губам помадой и теперь, пытаясь унять нервозность, спешила к дверям. Сердце ее сильно билось, легким как будто не хватало воздуха. «Может быть, он и не смог приехать, — говорила она себе. — Ничего страшного, увидимся за ужином».
Кортни не любила, чтобы ее встречали в аэропорту — не любила как раз из-за этого момента, когда у трапа стоит толпа встречающих, и тебе приходится вытягивать шею и вертеть головой в поисках нужного человека. Кортни облизнула губы — во рту у нее пересохло, — уверенно улыбнулась и пошла вниз по трапу. Ей не пришлось искать глазами Эрика: он стоял в первом ряду.
— Кортни! — воскликнул он, и улыбка, как солнце, осветила его лицо. — Я уж начал думать, что ты опоздала на самолет! — Крепким объятием он отделил ее от толпы пассажиров и нежно поцеловал. От него приятно пахло лосьоном, а губы сохранили горьковатый вкус кофе. Люди вокруг тоже целовались — но совсем иначе… Впрочем, Кортни до этого не было никакого дела.
Миг — и Эрик увлек ее в сторону.
— Хорошо съездила? — спросил он, ведя ее под руку по проходу.
— Великолепно. Узнала о мотоциклах гораздо больше, чем подростки-фанаты. Клиенты в субботу показывали мне завод — потрясающий, как будто из научно-фантастического фильма! Еще несколько лет назад у них была маленькая фирма, но она быстро развивается, и эти энтузиасты мечтают покорить весь мир. — Кортни улыбнулась. — И не удивлюсь, если покорят. Тебе стоит открыть отделение в Лос-Анджелесе — они собираются как следует поездить по свету.
— Мне хватает твоих командировок, — возразил Эрик.
— Ты взял мою машину?
— Да, спасибо. Отдам, когда вернемся в город, если не возражаешь.
— Не надо. Пользуйся, пока не получишь обратно свою.
Эрик, в свою очередь, поделился с Кортни новостями. Он рассказывал о мистере Дейвисе и его поездке в Мюнхен, когда вдруг в голове, словно вспышка молнии, промелькнула идея. Проблема решена!
— Видишь, как полезно с тобой разговаривать, — шутливо заметил он.
— Делай это почаще, — улыбнулась Кортни. Улыбнулась нежной, задумчивой, полной надежд улыбкой, и карие глаза ее стали огромными и доверчивыми, как у ребенка.
— Рад стараться, — ответил Эрик.
По дороге домой они говорили обо всем на свете. Но Эрик ни словом не упомянул Сьюзан.
Эрик обещал заехать за Кортни в офис. Он пришел, когда все уже разошлись, и появился в дверях, словно луч света в сумерках. Кортни набрасывала на листе идею логотипа, только что пришедшую ей в голову; карандаш быстро и уверенно скользил по бумаге. Увидев Эрика, она с улыбкой указала ему на кресло.
— Подожди две минуты, — попросила она.
— Спешить некуда. Я заказал столик в «Четырех океанах» на половину восьмого.
Кортни взглянула на часы и кивнула.
— Времени еще достаточно. Эрик, если хочешь, приготовь себе выпить. Все, что нужно, ты найдешь в приемной.
Эрик знал, где располагается бар. Он вышел и вернулся через минуту с бокалом, до половины полным белого вина.
Кортни положила последний штрих, отодвинула рисунок, подняла голову — и увидела, что Эрик не сводит с нее глаз.
— Когда к тебе приходит вдохновение, — тихо сказал он, — твое лицо становится прекрасным, как никогда.
— Правда? — Кортни откинула со лба непослушную прядь волос и заправила ее за ухо. — Знаешь, я в это время совершенно отключаюсь. Не замечаю ничего вокруг. Ты никогда не задумывался, как возникает озарение? Мне кажется, в мозгу у нас, как в калейдоскопе, кружатся цветные пятна мыслей, чувств, впечатлений. В какой-то миг они вспыхивают, словно фейерверк, и образуют прекрасную картину. Ты видишь ее всего несколько мгновений — а запоминаешь навсегда.
— Со мной такое не часто случается, — признался Эрик, тронутый ее одушевлением.
— Точно так же бывает, когда вдруг, по озарению, решаешь какую-то задачу, — заметила она. — Как с твоим клиентом и поездкой в Мюнхен. В подсознании у тебя хранилась нужная информация, но, чтобы извлечь ее на поверхность, потребовалось время.
— Чертовски много времени, и это неудивительно, — пробормотал Эрик, как-то странно взглянув на нее.
Кортни хотела спросить, что он имеет в виду, но не успела: Эрик поставил бокал, обошел вокруг стола, положил ей руки на плечи — и сердце Кортни неистово забилось.
Он прикоснулся губами к ее губам — сначала нежно, затем порывисто, с силой прижав ее к себе. Кортни обняла его за талию и склонила голову ему на плечо. Долгий-долгий миг они стояли так, не двигаясь, не произнося ни слова — просто наслаждаясь теплом и чувством единения. Словно ток пробегал по их жилам, учащая дыхание, обостряя все чувства. Кортни подняла голову и, глядя ему в лицо, приоткрыла губы.
И все, что томило ее эти долгие месяцы, все страхи, сомнения, колебания — все унеслось прочь, расплавленное жаром его губ. Кортни смело отвечала на поцелуй, и неведомая прежде радость освобождения, казалось, вздымала ее ввысь. Язык Эрика нежно, но настойчиво проникал во влажные глубины ее рта, и Кортни наслаждалась этой страстной атакой. Одной рукой Эрик поддерживал ее голову; другой — прижал ее к себе и начал двигаться вместе с ней в ритме, от которого пробудилось и властно заявило о себе желание.
Чем дольше длился поцелуй, тем невыносимей становилась пытка наслаждением. Страсть, запертая в теле Кортни, рвалась наружу и искала выхода. По тому как напрягся Эрик, какими настойчивыми, нетерпеливыми стали его губы, Кортни догадывалась, что он чувствует то же.
Наконец он оторвался от нее, глядя ей прямо в глаза.
— У нас заказан столик.
Кортни встряхнула головой, пытаясь прийти в себя.
— Да, — ответила она. — На половину восьмого.
— Пора идти.
Кортни растерянно оглянулась вокруг в поисках сумочки, подняла ее, повертела в руках, словно не зная, что с ней делать, и наконец повесила на плечо.
— Я готова.
— А что делать с бокалом?
— Брось вон туда, — ответила она, указывая на корзину для мусора.
Эрик удивленно взглянул на нее и вдруг расхохотался.
— Эй, вернись на землю! — ласково позвал он. — Это стеклянный бокал, полный вина.
— Да? — Кортни непонимающе уставилась на бокал. — Ах да, действительно. Давай, я поставлю на стол.
— Может быть, оставить в мойке в баре? — предложил Эрик.
— Если хочешь. Можно и так. — Кортни растерянно пожала плечами. Ей казалось, что она просыпается после долгого прекрасного сна. — Извини, я, кажется, немного не в себе. Мы идем в ресторан, верно? Пойдем, может быть, свежий воздух приведет меня в чувство.
Эрик с улыбкой смотрел на нее.
— Лучше оставайся такой, как есть, — ответил он, поставил бокал в мойку и, взяв Кортни под руку, повел ее к выходу.
Глава 8
Офис Кортни находился на Грант-авеню, так что до ресторана они дошли пешком. За пять минут прогулки по свежему воздуху мысли Кортни прояснились. Она хотела извиниться за свою рассеянность, объяснить ее усталостью, недосыпанием или сменой часовых поясов, но промолчала, поняв, что извинения не нужны — ведь Эрик не сердился и не смеялся над ней.
Они сели за столик и начали изучать меню с блюдами китайской кухни. Эрик взял руку Кортни и положил себе на колено.
— Что предпочитаешь? — спросил он.
— Все, что есть, — ответила она. — Я умираю от голода.
Эрик погладил большим пальцем ее ладонь.
— Отлично. Тогда как насчет супа, антрекота, пудинга и риса на пару?
— Хорошо, — рассеянно ответила Кортни. Она смотрела на профиль Эрика и думала, как приятно было бы погладить его по волосам, серебрящимся в свете свечи.
Эрик спросил, хочет ли Кортни вина.
— Нет, спасибо, не сегодня. Лучше чаю.
Ожидая заказа, они обменивались репликами, но сами едва ли понимали, о чем идет разговор. Губы их шевелились, произнося пустые слова, а глаза не отрывались друг от друга. Сколько раз я его видела, думала Кортни; почему же сегодня он выглядит совсем иначе? Эти густые каштановые брови, пронзительно-синие глаза и смешливые морщинки вокруг них, упрямый подбородок с ямочкой, гладкая кожа без признаков щетины — должно быть, он побрился днем… Все это Кортни видела уже столько раз — но только сегодня лицо Эрика рождало в ней сладостную дрожь.