Режим черной магии (Санкция на черную магию) (ЛП)
— Что за всемогущая спешка, хотелось бы знать? — спросил мужчина из XIX столетия, отбросив волосы с лица и развернув рукава. — Готов поклясться, чтобы я не делал, вы постоянно находитесь в раздраженном состоянии.
— Заткнись, коротышка, — пробормотал Ал, зная, что если он захочет ударить своего фамилиара, то вначале придется разрушить всю кухню в попытке его поймать. Проще было его проигнорировать.
Ал поймал хитрого колдуна в течение часа после его первого побега. Демон применял все усилия, чтобы держать нас во время моих уроков раздельно, пока не понял, что я склоняю Пирса к сотрудничеству с Алом. Партнерство? Черт, назовем это правильно. Рабство.
Эх, я была под впечатлением от чар Пирса, которые намного превышали мои умения. Его нацеленные на Ала остроты, произнесенные с сочным милым акцентом, заставляли меня ухмыляться. И я вовсе не пялюсь на его длинные волнистые волосы, или его стройное тело и упругую задницу, черт побери. Спустя некоторое время после его вызова в Керью-Тауэр моя девичья влюбленность постепенно исчезла. Возможно, виной тому стала его невыносимая уверенность, или осмысление того факта, что он не осознает до конца в каком глубоком сортире находится, или он просто слишком хорошо разбирается в демонской магии; уж не знаю точной причины, но теперь его дьявольская улыбка уже не действовала на меня так сногсшибательно, как раньше.
— Я ухожу, — сказал Ал, застегивая сюртук. — Нужно кое-что проверить. Пирс, почувствуй себя полезным и помоги ей с латынью, пока меня не будет. Ее синтаксис полный отстой.
— Ну и дела, спасибо.
Современный сленг казался странным в сочетании с акцентом Ала.
— И не позволяй ей сделать какую-нибудь глупость, — добавил он, поправляя очки.
— Эй! — воскликнула я, но Ал уже направлялся к жуткому гобелену, рисунок на котором двигался, когда я отворачивалась. Существовали некоторые вещи в кухне Ала, с которыми лучше не оставаться наедине, и я оценила компанию. Даже если это был Пирс.
— Как пожелает всемогущий Ал, — сухо заметил Пирс, чем заработал приподнятую бровь Ала перед тем, как как тот исчез, используя лей-линию, чтобы добраться до залов Тритон.
В ту же секунду комната погрузилась в темноту, но прежде чем я пошевелилась, свет снова зажегся, заметно ярче; Пирс сотворил какие-то чары — очевидно, не то демонское проклятие света, которое я знала. Одни. Как… приятно. Я наблюдала, как призрак аккуратно разложил влажное полотенце на каминной стойке, а затем отвернулась, сжав челюсти.
Поднявшись, я встала так, чтобы стол находился между нами, когда Пирс пересек комнату с изяществом из старых времен.
— Что делаем сегодня? — спросил он, и я указала на стол.
Пирс склонился над заклинанием, волосы упали ему на глаза.
— Sunt qui discessum animi a corpore putent esse mortem. Sunt erras, — мягко произнес он и поднял голову, его синие глаза, красиво оттеняемые темными волосами, встретились с моими.
— Вы работаете с душой?
— С аурой, — поправила я, но на его лице отражалась нерешительность.
Есть те, кто считает, что уход души от тела есть смерть. «Они неправы», — подумала я и перевела взгляд на бутылочку с аурой, чашу и имя, написанное моей кровью.
— Эй, если ты не можешь доверять своему демону, кому ты можешь доверять тогда? — насмешливо заметила я, собирая в кучу испорченный пергамент со своими неудавшимися каракулями и складывая его возле очага.
Но я не доверяла Алу и жуть как хотела еще раз пересмотреть проклятие. Не с Пирсом, однако. Он хотел бы помочь мне с латынью.
В воздухе повисла напряженность от долгого молчания; Пирс полусидел на столе, покачивая ногой. Он смотрел на меня, заставляя нервничать, пока я наполняла чашу из кувшина. Это была просто вода с вонью жженого янтаря. «Неудивительно, что я возвращаюсь домой с головной болью», — подумала я, морщась, когда чаша переполнилась и вода полилась через край.
— Я уберу, — Пирс вскочил из-за стола и потянулся за полотенцем.
— Спасибо, я сама, — огрызнулась я, выхватив ткань из его рук. Он отстранился, встав перед очагом.
— Рэйчел, я понимаю, что вовлек себя в большую кабалу, но чем я заслужил такую холодность от вас?
Я остановилась вытереть стол и вздохнула. Да, почему? Я сама не знаю точно. И знала только — то, что так привлекало меня в восемнадцать, выглядело ребяческим и глупым теперь. Он был призраком, более или менее, и согласился стать фамилиаром Ала в обмен на постоянное тело. Ал засунул его душу в тело умершего колдуна, когда сердце не пропустило еше ни одного удара. И то, что я знала Пирса задолго до этого, не способствовало повышению моей симпатии. Я не смогла бы взять тело другого человека, чтобы спастись самой. Хотя я никогда не была мертвой. Я посмотрела на Пирса, наблюдая ту же безрассудную решимость, то же пренебрежение к будущему, из-за которого меня избегали, и все, что я знала — это то, что я не хочу иметь с ним ничего общего. Я вздохнула, не зная, с чего начать. Но лишь от одного воспоминания о его прикосновениях десять лет назад глубоко во мне зародилась дрожь предвкушения. Ал был прав. Я идиотка.
— Пирс, ничего не получится, — категорически заявила я и отвернулась.
Мой тон был резок, и голос Пирса потерял свою яркость.
— Рэйчел. Воистину. Что случилось? Я пошел на эту работу, что быть поближе к вам.
— Вот именно! — воскликнула я, и он моргнул в недоумении. — Это не работа! — я ожесточённо размахивала кухонным полотенцем. — Это рабство. Ты принадлежишь ему, телом и душой. И ты сделал это нарочно! Мы могли бы найти другой способ, чтобы дать тебе тело. Твое собственное даже, возможно! Но нет. Ты прыгнул прямо в объятия демона, ни словечком ни обмолвившись о помощи!
Он подошел ко мне, но не прикоснулся.
— Будь я проклят, но демонское проклятие было единственной возможностью снова стать живым, — сказал он, дотрагиваясь до своей груди. — Я знаю, что делаю. Это не навсегда. Когда-нибудь я уничтожу это демонское отродье и буду свободен.
— Убьешь Ала? — выдохнула я недоверчиво; он до сих пор верил, что сможет это сделать.
— Я буду освобожден и сохраню свое тело, — он сжал мои руки, и я поняла, насколько холодными были мои пальцы. — Поверьте мне, Рэйчел. Я знаю, что делаю.
О Боже! Он такой же чокнутый, как и я. Была.
— Ты с ума сошел? — воскликнула я, вырываясь из его объятий. — Ты думаешь, что ты самый сильный со своей черной магией? Ал — демон, и я не думаю, что ты понимаешь, на что он способен. Он играет с тобой!
Пирс прислонился к столу, и отблески пламени от очага замерцали на его жилете.
— Вы действительно полагаете, что я не знаю, что делаю?
— Да, я полагаю, ты не знаешь! — с издевкой произнесла я, используя его же собственные слова. Его отношение приводило меня в бешенство, и я посмотрела на чашу на столе со стертыми именами тех, кто думал, что они умнее демона, и чьи души теперь навечно запечатаны в бутылке в шкафу какого-нибудь жителя Безвременья.
Пирс встал. Почесав подбородок, он заметил:
— Ну что же, я полагаю, вам нужны доказательства?
Я напряглась. Дерьмо. Доказательства?
— Эй, подожди, — попросила я, опуская полотенце на стол. — Что ты делаешь? Ал вернул тебе тело, но он также может его и забрать.
Пирс лукаво приложил палец к носу.
— Возможно. Но он должен поймать меня сначала.
Я перевела взгляд на проволочный браслет из зачарованного серебра, закрепленный на его запястье. Пирс мог перемещаться по лей-линиям, чего я не умела, но серебро закрывало к ним доступ. Он не мог уйти.
— Что это? — уверенно проговорил он, и я моя челюсть отвисла, когда он провел пальцем по проволоке, растягивая ее, словно резинку, и освободил запястье.
— К-как? — пробормотала я, наблюдая, как он вращает браслет вокруг пальца.
Дерьмо на тосте. Ал обвинит в этом меня. Точно обвинит!
— Браслет изменен таким образом, чтобы я мог переходить из комнаты в комнату. А я изменил его еще больше, — сообщил Пирс, сверкая глазами, и сунул проволоку в задний карман. — Я не ел нормальную пищу, не воняющую жженым янтарем, уже целую вечность. Я принесу вам что-нибудь, чтобы согреть ваше холодное сердце.