Невероятный русский
Третий вариант создания жаргонизмов — это образование производных от иностранных слов.
В среде предпринимателей и инвесторов редко кто «выступает с презентацией проекта», большинство «питчат». Новый бизнес-проект называют стартапом — от английского start up — «запускать». А предпринимателя, который этот проект придумал и начал, называют основателем или фаундером (от английского founder — основатель). Сама эта профессиональная среда называется венчурной (от аглийского venture — рискованное начинание).
Когда стартап привлекает деньги на развитие, то он «фандрайзит» (от английского fundraising — привлечение средств) или «поднимает раунд». Дело в том, что инвестиции привлекаются раундами. Но на профессиональном жаргоне раунд именно «поднимают».
Думаете, я описала все венчурные слова? Отнюдь! Я всегда стараюсь писать так, чтобы было понятно всем, даже если я пишу статьи для предпринимателей или посты в соцсетях. Но и мне приходится пользоваться терминологией — без слов «посевые инвестиции», «бизнес-ангел», «импакт-предприниматель» мне никак не обойтись. Но это уже не жаргонизмы, а «профессионализмы» — профессиональные термины. Так что, если хотите больше знать о среде предпринимателей-инноваторов, создающих наше с вами будущее, — на сайте aksenova.ru есть ссылки на мои статьи и профили в соцсетях — подписывайтесь и читайте!
Фраза «поднять раунд» показывает нам ещё один способ образования жаргонных слов — придание словам другого смысла или создание новых, «своих» слов.
Обратимся к ресторанному жаргону. «Горячка» — это вовсе не болезнь, это «горячие блюда» или «горячий цех». «Летник» — летняя веранда. «Запара» — это большая загрузка кухни и официантов, своего рода аврал. А «завести блюдо» — это значит внести новое блюдо в меню и в систему учёта.
Риелторы любят говорить «объект», а не «квартира», «здание» или «коттедж». И едут они не «показывать квартиру», а «на показ». «Распашонка» — это не детская одежда, а квартира с окнами на противоположные стороны. А «закладка» — не подумайте плохого — это помещение денег в банковскую ячейку до завершения регистрации сдедки.
Или прекрасное слово «физик». Думаете, это человек, который занимается наукой физикой? Не факт! Любой медик скажет, что «физик» — это физраствор, а любой сотрудник банка объяснит, что «физики» — это физические лица, а «юрики» — это юридические лица, а вовсе не мужчины по имени Юрий!
Не будем ставить в укор профессионалам, что они хотят узнавать друг друга по особым словечкам и речевым оборотам. Желание различать «свой — не свой» всегда было свойственно людям. К тому же «питч» звучит намного короче, чем «презентация проекта с целью привлечения инвестиций». А «летник» — короче, чем «летняя веранда».
Главное — чтобы мы не путали жаргонизмы, профессиональные термины и языковые нормы!
Устаревшие слова
Мы иногда десятилетиями храним старые вещи. Вроде и не носим, а выбросить жалко. Вдруг пригодятся? И в самом деле, наступает момент, когда древний бабушкин ситчик становится остромодным и из него выходит дивный сарафанчик.
Так и некоторые слова язык выбрасывает на обочину, но настает момент, когда они внезапно напоминают о себе. И тот, кто их забыл, выглядит глупо и смешно.
Давайте вспомним некоторые устаревшие слова.
Русскую классическую литературу, к счастью, ещё никто не исключал из школьной программы. Дети по-прежнему изучают её и пишут сочинения. Сколько же неприятностей доставляют им устаревшие слова!
Например, невероятное количество казусов связано с женскими прелестями — ланитами и персями. Если помнить, что «перси» — это грудь, а «ланиты» — щеки, то можно умереть от хохота, читая в сочинениях, как «перси» «краснеют от стыда», «розовеют и румянятся от мороза», а «ланиты» «вздымаются от волнения». Однако не надо удивляться фразе: «Перси оказались стоящими у подножия скалы». Второе значение слова «перси» — «выступ городской стены, род бастиона».
А как прикажете понимать ребёнку фразу из «Мёртвых душ» Гоголя: «Позволь, душа, я тебе влеплю один безе»? Воображение подростка мгновенно рисует сцену: Ноздрёв бросает в Чичикова это вкусное пирожное. С Ноздрёва станется! Он такой! Но оказывается, речь идет всего лишь о поцелуе. «Безе» — от французского baiser — «поцелуй».
Ну а следующая филологическая загадка под силу разве что телевизионным знатокам: «Бутондамуры были самым замечательным украшением её лица».
Какие версии насчет «бутондамуров»? Маленький букетик, прикрепленный к волосам? Не угадали! «Бутондамуры» — это возрастные прыщи. Да, всего лишь! Но как красиво звучит! На месте сегодняшних производителей косметики я бы взяла на вооружение это слово.
Выражение, которое встречаем у Бунина: «Ты что же это, за пельки хватать?» Не подумайте чего неприличного. «Хватать за пельки» — то же, что «хватать за грудки».
Кстати, устаревают не только вполне литературные слова, но и сленговые. А они тоже порой встречаются в литературе и поражают своей меткостью. Пример из рассказа русского писателя и драматурга Петра Боборыкина: «С кем разговариваешь: с женой ли сановника или с горизонталкой?» Оказывается, «горизонталками» в XIX веке называли продажных женщин.
Жаль, что некоторые выражения ушли из нашей речи — очень уж они яркие, «вкусные». Сегодня мы говорим — «прошёл огонь, воду и медные трубы». А раньше бы сказали — был «и в мяле, и в пяле». «Пяло» — это то, чем раскатывали сукно. «Мяло» — то, чем мяли лён и кожу.
А вот дивное выражение для тех, кто ещё не оставил пагубную привычку давать и брать взятки, — «барашек в бумажке». В позапрошлом веке взятку называли именно так.
Мне кажется, можно вернуть в нашу разговорную речь милое выражение — «стреньбрень с горошком». В XVIII веке его употребляли, когда хотели сказать о чём-то нестоящем, чепуховом. В Словаре русского языка XI–XVII веков есть слово «брение».
Забавно, что приходится переводить с русского на русский, но сделаем это. «Брение» значит «глина», «грязь», «тина».
В словаре Даля «стреньбрень» пишется слитно, в одно слово, и толкуется как «хлам», «скарб», «ветошь».
У лингвистов есть предположение, что это «стреньбрень» образовалось от крика старьёвщиков: «Старьё берём!» Ну а горошек, видимо, был добавлен как «несерьёзный» продукт. Почему-то именно так к нему относились наши предки. Это видно из выражений «шут гороховый» или «чучело гороховое».
Да, сегодня возвращается мода на ретро. Вновь в цене и старинная мебель, и старинные украшения… Почему бы не вернуть цену и словам, возле которых в словарях стоит грустная пометка — «устарелые»?
Недавно слышала, как девушка просила продавца: «Дайте мне померить перчатки — вон те, без пальчиков». Прозвучало смешно. Впрочем, продавец её понял. Перчатки, в которых пальцы остаются открытыми, сегодня пользуются спросом. Ведь в них очень удобно и водить машину, и пользоваться телефоном. Только мы забыли, что такие перчатки называются «митенками».
Многие мужчины и женщины носят головной убор из дорогой ткани с отворотами из меха. Как его называют? Да никак! А ведь у него есть название — «мурмолка».
У молодых людей нынче в моде маленькие шапочки, обтягивающие голову. Мода ведь возвращается, и такие шапочки когда-то уже носили. А вот как они называются, забыли. Наверное, стоит напомнить юношам, что они носят чаплажки.
Если заглянуть в толковый словарик русского языка, изданный в XIX веке, то начинает казаться, что это словарь иностранных слов: так много непонятного!
Любителям пропустить рюмочку-другую мы подарим весёлое забытое словечко «опрокидонт». Читаем у Николая Лескова: «Вели скорее дать маленький опрокидонтик». Заодно добавим, что выпивку за чужой счёт называли «опитухой».
Ещё немного о питии. И сегодня можно услышать, как мужчины просят продать им шкалик спиртного. А сколько это — шкалик? Отвечаю: «Половина чарки». Вы спросите: «А сколько же содержимого в чарке?» — «1/10 штофа!» Опять непонятно?