Орлы или вороны (СИ)

И тут, как назло, в памяти всплыл эпизод с угоном «мерседеса». Этот тип с наглой рожей, уверенный в своей безнаказанности, настолько явно нарисовался перед глазами, что хоть фоторобот рисуй. Виктор остановился и замер, глядя на красивое озеро. Слегка заболел правый висок, и он явно ощутил, как поднялись волосы на затылке. Опять этот запах необычных цветов и на этот раз очень чёткое прозрение в сознании. Небесные объекты, планеты или звёзды пронеслись перед глазами. Или нет, не небесные, это, скорее всего, микромир. Атомы и летающие вокруг них электроны и что-то ещё. Да, он увидел. Увидел чётко и ясно. Как в текстовом формате, так и в презентации с картинками, аудио и видеофайлами. Он увидел полное досье на человека, который угнал его машину. Звали его Матвей Большаков. Это было настолько просто и доступно, что Виктор даже удивился, как он раньше этого не понимал. Ему не нужен был фоторобот, ему не нужны были блокнот и карандаш, чтобы записать имя, фамилию, адрес и прочие данные на человека. Он видел всё про него. Он видел, где тот сейчас находится, он даже знал, что тот намеревается делать завтра. Если бы Виктор захотел, то мог бы точно сказать такие мелочи, как, например, с каким портфелем тот шёл первый раз в первый класс, вообще любые детали, из любого периода жизни. Это как если бы в компьютере было полное досье на человека по имени Матвей. Открываешь папку, а там сотни других папок и система поиска. По годам, по делам, по местам, по любым параметрам, какие только могут прийти в голову. И любая информация сёрчится мгновенно, выдавая результат на монитор в голове. Виктор попробовал справиться с эмоциями, охватившими его, и, закрыв все воображаемые папки, вернулся в действительность. Если он сможет научиться этим управлять, то возможности откроются просто невероятные. Ровная гладь воды успокаивающе действовала на нервную систему. Сердце ещё продолжало бешено колотиться, но дыхание постепенно выравнивалось, и дрожь проходила.
«Какая же это всё-таки нагрузка на организм», — подумал Виктор, стараясь дышать как можно ровнее. Было чувство как после спринтерского бега. Через несколько минут ему полностью удалось совладать с собой, и он медленно направился к озеру, вниз по тропинке. У берега было пришвартовано множество лодок разных мастей и размеров. Они плавно качались на воде и, отражая лучи солнца глянцевыми бортами, пускали зайчики. Причал был широкий, ровные струганые доски — одна к одной. Виктор присел на деревянную гладкую некрашеную скамейку, разулся и, вытянув ноги, откинулся на спинку. Людей вокруг не было. Августовское солнце мягко грело, но не жгло, как в июле. Кажется, это называется бархатный сезон. Какое-то умиротворение. Наверное, это рай для пенсионеров. Лучшее место вряд ли можно найти. И не жарко. Чисто и уютно. Все проблемы уходят на второй план, а остается только душевное спокойствие. Интересно, есть ли такие места в России? По-любому должны быть. Вот только выглядеть они будут по-другому. Не будет такой идиллии, как здесь. По крайней мере, в общедоступных местах. А жаль.
Сидел с закрытыми глазами, наслаждаясь тишиной. Слышался только слабый плеск воды о борта лодок. Мысли лениво переходили от одной неразрешенной загадки к другой. Опять вспомнился Сиплый. Виктор попробовал напрячь сознание и поискать воображаемую папку на своего друга. Тщетно. Управлять этим ясновидением он пока не умел. Оно приходило внезапно и так же резко обрывалось, как погасал экран телевизора, стоило выдернуть шнур из розетки. В остальное же время Виктор никакими усилиями не мог добраться до скрытых уголков своего разума. Послышались шаги. Кто-то шёл по деревянным мосткам. Виктор открыл глаза и расплылся в улыбке. К нему неторопливо шагал его старый знакомый Николас. Только теперь он выглядел гораздо старше, чем представлял Виктор. Тогда, в поезде, он казался таким подтянутым интеллигентным мужчиной. Сейчас Николас больше походил на деда. Длинные седые волосы, зачёсанные назад. Седая борода. Улыбка на лице открывала множество морщин. Выглядел он лет на шестьдесят пять, даже, пожалуй, старше. Виктор, сунув босые ноги в кроссовки, встал и, сделав несколько шагов навстречу, протянул руку.
 
— Здравствуй, мой друг Виктор, — ровным приятным голосом сказал Николас, крепко пожимая руку. Другой рукой он похлопал Виктора по плечу. Такой снисходительно-отеческий жест.
— Вот и встретились. Значит, всё-таки появились вопросы? — Он указал на скамейку, окинул рукой блестевшее на солнце озеро и тихо сказал: — А какая здесь природа!
— Да-а, я смотрю и насмотреться не могу, — поддержал Виктор. — Кажется, здесь бы и остался навсегда.
— Места приятные для отдыха, — согласился Николас. — Но потом привыкаешь, и уже через несколько дней всё это кажется обыденным.
— Вы здесь надолго? — спросил Виктор.
— В четверг самолёт у меня, так что три дня ещё. Я уже две недели здесь, нагостился. Отец Йоханес — мой друг, очень гостеприимный человек, но надо и честь знать.
— Вы говорите на чистом русском, — удивился Виктор, — и почти без акцента. А тогда, в поезде… тогда говорили с ошибками. Как так?
— Так бывает, — уклончиво ответил Николас, улыбаясь в бороду. — Ну а вы, Виктор, как? Есть что рассказать?
— Конечно. Много всего. Не знаю, с чего и начать. — Виктор достал из кармана согнутую пятирублевую монетку, протягивая её Николасу. — Я там был. Ну, в доме.
Тот взял монетку, зажав её в кулак, кивнул.
— Я не сомневался, что ты там побываешь, — сказал он, внезапно переходя на «ты», и с улыбкой добавил: — Ну, рассказывай.
Виктор рассказал, как он сначала не хотел ехать. Потом понял, что так и не успокоится, пока не побывает в этом заброшенном доме. Как ходил по дому, гадая, за что зацепиться в своих поисках. Подробно рассказал про золото, про угнанный «мерседес», про Николая Васильевича с женой Марией и про ремонт дороги. Николас не перебивал, просто слушал, изредка кивая. При упоминании о родителях его бывшей девушки слегка сжал губы, но ничего не сказал и не спросил.
— И что-то со мной происходит, — закончил рассказ Виктор, не зная, рассказывать о своих способностях или сперва подождать каких-то комментариев. — Происходит что-то необычное.
— Да, конечно, оно и должно происходить, — тихо сказал Николас, затем спросил: — Кулон, что был там, у тебя с собой?
Виктор кивнул. Тогда Николас достал из кармана шнурок тёмного цвета из сыромятной кожи. Светлая застёжка была, скорее всего, серебряная. Протянул его Виктору.
— Носи кулон вот на этом, а цепочку отдай, пожалуйста. Мне её Настя подарила, — голос его слегка дрогнул, но он тут же совладал с собой.
Виктор снял кулон и протянул Николасу, но тот не стал брать.
— Старайся, чтобы он всегда был при тебе. Не надо его никому давать.
Расстегнув цепочку, снял кулон. Просунул сквозь тонкое ушко новый кожаный шнурок, застегнул. Цепочку протянул Николасу. Зажав в руке кулон, Виктор опять почувствовал его тепло.
— Почему он тёплый? — спросил он Николаса. — И вообще, может, всё-таки расскажете, что это такое. Столько загадок, что я время от времени думаю, что у меня крыша едет.
— Да, конечно, — спокойно сказал Николас, убирая цепочку во внутренний карман. — Конечно, расскажу. Для этого мы здесь.
— Это Палласит Нуо, — продолжил Николас. — Знаешь, что это такое?
Виктор отрицательно покачал головой. Николас утвердительно кивнул:
— Обычный палласит — это просто кусок от небесного тела, как правило, метеорита, и состоит в основном из металла. Этот же состоит из материала, похожего на кремний. Он неземного происхождения, а тёплый — это потому, что он принимает температуру тела своего хозяина.
— В смысле, хозяина? — перебил Виктор. — Я, типа, Алладин, а этот камушек, он — как джин, который исполняет желания?
— Ну, в некотором роде, — усмехнулся такому сравнению Николас. — Хотя на самом деле всё гораздо сложнее. Чтобы тебе легче было понять, это такой микрочип, карта памяти. Представь развитую цивилизацию, не как наша Земля, а такую, которая в тысячи раз превосходит нас по уровню развития, интеллекту и накопленным знаниям. И вот они помещают все свои знания, собранные за всю историю, в одно место, — он показал пальцем на висящий на груди у Виктора кулон.