Ожог

Напряженность в ее теле уступала место сонливости. То же самое Эш видел в ее лице. Она оттаивала.
– Проголодалась? – осторожно спросил он, продолжая любоваться ею.
Наконец-то! Она – в его постели. Тело требовало овладеть ею, взяв то, что теперь принадлежало ему. Нет. Он ей обещал. Если с первых минут их совместной жизни он начнет нарушать обещания…
– Я жутко голодна, – призналась Джоузи. – Все эти дни я почти ничего не ела.
Эш нахмурился.
– Теперь ты будешь следить за собой, – заявил он, но тут же спохватился. – Я позабочусь, чтобы ты не морила себя голодом.
– Ты не думай, – улыбнулась она. – Это не… из-за Майкла… Просто когда я берусь за картину, то забываю про все. Даже про еду.
Эш и так знал, что все эти дни Джоузи работала как проклятая. Но картины были удобной темой для разговора. Точнее, удобной прелюдией для более серьезного разговора.
– И над чем же ты работала?
Ее щеки вспыхнули, словно Эш задал ей не совсем приличный вопрос.
– Я задумала серию эротических полотен. Ничего вызывающе откровенного. Без перехлеста через край. Сексуальность не в ущерб хорошему вкусу. – У Джоузи загорелись глаза. Она поудобнее уселась, не замечая тарелку с фруктовым салатом, которую Эш держал в руках. – С галереей, куда я носила работы, стали происходить какие-то чудеса. Мои картины покупали редко. Когда я принесла первую работу этой серии, мистер Даунинг взял ее только из вежливости, но поставил в дальний угол запасника. Даже смотреть не стал. Завел свою вечную песню, что галерея – это тоже бизнес. И вдруг буквально через день он звонит мне и сообщает удивительную новость. Какой-то любитель живописи скупил все мои работы, включая и ту, что лежала в запаснике. Более того, этот странный человек выразил готовность покупать все, что я принесу. Такие чудеса не могут длиться всю жизнь. Вот я и взялась за работу, пока у него не пропал интерес. Решила как можно быстрее закончить всю серию. – Джоузи наклонила голову, поглядывая на него из-под ресниц. Эш закусил губу, чтобы не застонать. Боже, как он сейчас ее хотел! – Это серия автопортретов… Нет, не совсем так. Женщина, которую я изобразила, похожа на меня фигурой и… еще кое-чем. У меня на теле есть татуировка. Ее узор я придумала сама. Эта татуировка присутствует на всех полотнах… Глупо хвалить свое творчество, но картины мне понравились. Быстрота не сказалась на качестве. Надеюсь, покупателю они тоже понравятся.
Последние слова прозвучали с оттенком беспокойства, и у Эша сжалось сердце. Она еще сомневается! Конечно понравятся. Провалиться ему на этом месте, если их увидит кто-то другой. Эти картины будут принадлежать ему. Только ему. Только он будет любоваться обнаженной Джоузи и женщиной с полотен, так похожей на нее.
Джоузи была красивой женщиной. Естественно, что и персонажей своих картин она тоже наделяла красотой. Она обладала талантом, что бы этот занюханный галерейщик ни бубнил про отсутствие собственного стиля. Пройдет совсем немного времени, и любители искусства оценят ее талант. Как хорошо, что он договорился с галерейщиком и тот не посмеет продать ее картины кому-то другому. Одна мысль о том, что чьи-то глаза могут любоваться обнаженным телом Джоузи, заставляла Эша стискивать зубы.
– Уверен, твоему таинственному меценату понравятся картины, – сказал он, завязав мысленный узелок. Завтра утром он позвонит мистеру Даунингу и распорядится, чтобы картины надлежащим образом упаковали и привезли к нему на работу. – Я бы тоже с удовольствием на них посмотрел.
Джоузи в очередной раз покраснела:
– Если хочешь, можем съездить в галерею. Я их только сегодня туда отвезла. Возможно, тот человек еще не успел их купить.
Эш погладил ей щеку, потом пряди светлых волос:
– А знаешь, я, пожалуй, не стану их смотреть. Ты лучше напиши что-нибудь для меня. То, что больше никто не увидит. И пусть эти картины будут смелее и откровеннее тех, что ты отвезла в галерею. Как тебе такое предложение?
Глаза Джоузи округлились, потом сощурились, словно она уже видела новые картины. Даже дыхание у нее участилось. Да, она действительно их видела!
– У меня есть несколько идей, – призналась Джоузи. – Я бы с радостью написала что-нибудь более личное. Но с условием, что ты никогда не будешь это выставлять.
– Такие картины я никогда и никому не покажу. Обещаю тебе, Джоузи. Все, что ты напишешь для меня, будет только моими сокровищами. Если ты подаришь мне свою сексуальность, запечатленную в красках, как я могу выставлять это на всеобщее обозрение?
– Хорошо, – прошептала она.
Эш уловил в ее шепоте не только волнение, но и возбуждение. Настоящее сексуальное возбуждение.
– Ты сыта? – спросил он.
Она кивнула, возвращая Эшу недопитый бокал вина. Эш переставил поднос на комод и вернулся в постель. К своей Джоузи. Он протянул руку, приглашая ее лечь рядом. Они устроились на груде подушек. Джоузи свернулась калачиком.
– А теперь, пожалуйста, расскажи про Майкла, – ровным и даже бесцветным голосом попросил Эш.
Джоузи снова напряглась. Она молчала. Эш ждал. Последовал тихий выдох, и только тогда она заговорила.
– Я очень ошиблась в этом человеке, – шепотом призналась она. – Я и представить не могла, что он дойдет до такого. Даже его… доминирование всегда было сдержанным. Он не давал волю страстям. Знаешь, он всегда относился ко мне так, словно изо всех сил старался не причинить мне вреда.
– Где это случилось? – спросил Эш. – Ты куда-то ходила с ним?
Джоузи покачала головой:
– Он сам ко мне приехал.
– И ты его пустила? – удивился Эш, предварив свой вопрос ругательством.
Джоузи изменила позу. Сейчас ей было важно смотреть Эшу в глаза.
– Эш, а почему я не должна была его пускать? Мы ведь с ним были любовниками, и у меня ни разу не возникло страха, что он способен сделать мне больно. Майкл всегда вел себя очень сдержанно. Я не видела его сердитым. Он и раздражался крайне редко. Вначале я позвонила ему и сказала, что прекращаю отношения с ним. Он не поверил. Приехал, желая убедиться. Поначалу извинялся, говорил, что мой звонок заставил его пересмотреть наши отношения. Задним числом признавал, что уделял мне слишком мало времени. Понимаешь, он не верил. Говорил, что у нас с ним прекрасные перспективы. – (Эш слушал ее, хмурился, но не перебивал.) – Потом, когда он понял, что я действительно рву с ним, потребовал назвать причину. – Джоузи умолкла и повернулась в профиль, сложив руки на коленях.
Эш снова притянул ее к себе. Он чувствовал, как ей тяжело все это рассказывать.
– И что было дальше? – осторожно спросил Эш.
– Я сказала Майклу буквально следующее: «Я расстаюсь с тобой, поскольку ты не можешь дать того, что обещал мне другой мужчина».
– Продолжай, – попросил Эш, крепче обнимая ее.
– Майкла словно подменили. Я не успела и рта раскрыть, как он с размаха ударил меня по лицу. Это было так неожиданно, что я потеряла равновесие и упала. Кажется, я даже не чувствовала боли. Это был шок. Майкл навис надо мной и снова ударил. Потом он схватил меня за волосы и стал кричать, называя обманщицей. Он сожалел, что до сих пор обращался со мной слишком мягко. Говорил, что, если бы не его деликатность, если бы он проявил настоящую мужскую власть, я бы не посмела его обмануть.
– Ну и тварь! – прорычал Эш. – Да за одно это его надо прибить на месте.
– Эш, пожалуйста, не трогай его! Я порвала с ним, и это главное.
– Еще бы ты не порвала с ним!
Эш глубоко дышал, гася охватившую его злость. Ногти его пальцев, сжимавших запястье Джоузи, вонзались ей в кожу. Заметив это, Эш поспешно разжал руку. Никаких отметин на ее теле, кроме тех, что будут оставлены страстью и нежностью.
– Конечно, я должна была бы сразу заявить в полицию, – тихо продолжала Джоузи. – Выдвинуть против него обвинения. Добиться его ареста. Но я была невероятно шокирована. И еще чувствовала себя… последней дурой. Мне же не шестнадцать лет. Как я могла не разглядеть в нем склонность к жестокости? Как могла ложиться с ним в постель, не зная, чтo прячется под фасадом уравновешенности? Я ведь доверяла ему. Полностью. Не боялась его. Я и мысли не допускала, что этот человек способен издеваться надо мной. Это теперь я понимаю: он мог бы сорваться на чем угодно. И поэтому…