Брачный договор

— От Мэгги.
— О Габриэлле не волнуйся. Я все устрою как надо.
— Ты с ней спишь?
Он покривился, но тут же сделал вид, что ничуть не уязвлен ее любопытством.
— Это имеет значение?
Алекса вскинула руки в миролюбивом жесте:
— Я только хочу прояснить вопрос секса. По крайней мере, я согласилась уступить по первому и второму пунктам. Сама я тебя нисколечко не люблю, и мы друг к другу равнодушны. Ты заявляешь, что, если мне вдруг захочется с кем-нибудь заняться сексом, я не должна потакать своим прихотям. Каковы же условия для тебя?
Алекса поиграла губами, с удовольствием предвкушая, как бедняга будет выбираться из свежевырытой для нее могилы.
* * *
Ник глядел на эту женщину, чувствуя, как у него пересыхает во рту. Ее бархатистый голос будил в нем пикантные фантазии о ее обнаженном теле, вожделеющем… секса. Едва удержавшись от неприличного слова, Ник потянулся за кофе. Надо выгадать себе немного времени… Все ее повадки просто взывали к страсти. Девичья невинность в Алексе сгорела дотла, и теперь перед ним сидела откровенная женщина с откровенными запросами. Он мог только гадать, что за мужчина удовлетворяет ее запросы. Ему нестерпимо хотелось взвесить в ладонях ее груди, ощутить на языке вкус ее губ. Интересно, что у нее надето под этим обтягивающим платьем…
— Ник?
— Мм?..
— Ты слышал меня?
— А, секс… Обещаю, что никогда не поставлю тебя в неловкое положение.
— Значит, следует понимать, что ты и дальше собираешься спать с Габриэллой?
— Мы с Габриэллой уже давно встречаемся…
— Но ты почему-то на ней не женишься!
В воздухе сгустилось напряжение. Ник отступил на пару шагов — ему вдруг стало некомфортно стоять к ней слишком близко.
— У нас с Габриэллой другого рода отношения…
— Хм, любопытно! То есть ты хочешь сказать, что я не смогу трахаться направо и налево только потому, что у меня нет постоянного партнера?
Если бы где-нибудь поблизости нашлись кубики льда, Ник с удовольствием пососал бы их — высосал бы все до единого. От обвинения Алексы его почему-то бросило в жар. Она говорила мягким спокойным голосом, непринужденно и, кажется, вполне искренне улыбалась ему, но Ник чувствовал, что вот-вот попадется в силки, которые так искусно расставляют женщины. Он явно ступил на зыбкую почву и теперь бросился укреплять позиции.
— Если бы у тебя уже имелся постоянный партнер, мы еще могли бы как-то обсудить ситуацию. Но встречаться с незнакомцами — слишком большой риск. И я гарантирую тебе, что Габриэлла умеет хранить тайны.
Алекса вновь улыбнулась очаровательной женственной улыбкой, обещавшей наслаждения, выходящие за грань воображения и предназначенные лишь ему одному. Сердце Ника на миг остановилось. Заинтригованный, он с нетерпением ожидал ее ответа.
— Как бы не так, малыш!
Он не сразу взял в толк, как такие чувственные губы могут произнести отказ.
— Извини — что?
— Никакого секса для меня, но и для тебя тоже! И мне плевать, Габриэлла это будет, стриптизерша или любовь всей твоей гребаной жизни! Если мне нельзя развлекаться, то и тебе запрещается! Придется и тебе потерпеть наш благопристойный бизнес-брак и ловить кайф от проектирования зданий. — Она помолчала. — Понятно?
Ник понял ее. И решил не уступать. Он сообразил, что это та же игра, сет или матч, и ему непременно надо в ней выиграть. Своей улыбкой он выразил сочувствие и понимание того, насколько ей нужны деньги.
— Алекса, я согласен, что условия, возможно, не совсем справедливы. Но мужчины устроены иначе. Габриэлле, как и мне, очень важно поддерживать репутацию, поэтому ты никогда не окажешься в двусмысленной ситуации. Понимаешь меня?
— Да.
— Значит, ты согласна на мои условия?
— Нет.
Он ощутил приступ раздражения и, сощурившись, пристально посмотрел на нее и решил говорить без обиняков:
— Но ведь мы смогли согласиться по остальным пунктам. Пошли кое в чем на компромисс. Надо выдержать всего год, а потом ты можешь идти на все четыре стороны и устроить себе потрясающую оргию. И я слова не скажу!
В ее синих глазах-льдинках отразилось немыслимое упрямство и несгибаемая решимость.
— Если ты собираешься устраивать оргии, то и я буду их устраивать. Если ты воздержишься от секса, то и я воздержусь. И мне плевать на всякую хрень, будто мужчины и женщины по-разному устроены! Если мне суждено триста шестьдесят пять дней ложиться одной в постель, такая же участь ожидает и тебя! А если тебе сильно приспичит, то придется обращаться к собственной женушке! — Алекса запрокинула голову — точь-в-точь скакун перед барьером. — А раз нас с тобой друг к другу не влечет, придется тебе изыскивать другие способы для разрядки. Напряги фантазию! У безбрачия масса отдушин. — Она улыбнулась. — Ведь другого выхода у тебя все равно не остается.
Она, по-видимому, не подозревала, что Ник — заправский игрок в покер. В последние несколько лет он только и делал, что «выпускал пары» за картежным столом. Ночь незаметно переходила в день, и он вставал из-за карт, разбогатев на несколько тысяч. Покер, как и застарелая привычка к курению, неизменно притягивал его, и Ник предавался пороку скорее из удовольствия, нежели ради выгоды. Нет, он не позволит ей одержать верх. Предчувствие подсказывало ему, что победа уже близка.
И Ник нанес решающий удар:
— Ты решила запросить чрезмерную цену? Прекрасно. Сделка отменяется. Можешь попрощаться со своими денежками. А я пока решу, кого мне пригласить на твое место.
Алекса выскользнула из кресла, закинула на плечо сумку и встала прямо перед ним:
— Рада была снова повидаться с тобой, Красавчик.
Прямое попадание. Он не знал наверняка, догадывается ли она, как выводит его из себя детское прозвище. Ему отчаянно хотелось схватить ее и встряхнуть хорошенько, чтобы вышибить из нее эту привычку. Ник еще подростком остро реагировал на свою кличку и за годы не научился воспринимать ее спокойнее. Вот и теперь, словно в детстве, он стиснул зубы, но спрятал раздражение под добродушной усмешкой.
— Ага, и мне приятно. Заглядывай иногда. В общем, не пропадай.
— Хорошо. — Она выжидающе помолчала. — Пока.
В этот момент Ник понял, что просчитался. Он был кругом неправ. Александрия Мария Маккензи вполне способна выиграть в покер — и не потому, что мошенничает, а потому, что готова к проигрышу. И сейчас она играла в опасную игру — в «цыпленка». [6]
Алекса повернулась и пошла к двери. Взялась за ручку. И…
— Ладно!
Согласие слетело с его языка прежде, чем он успел подумать. Что-то подсказывало ему, что Алекса сейчас уйдет и не перезвонит, не скажет, что передумала. К тому же она, черт ее побери, была его единственной кандидатурой. Один год жизни был ничто по сравнению с целым будущим — о таком подарке Ник раньше мог только мечтать.
Надо отдать Алексе должное: она не стала злорадствовать — обернулась и обратилась к нему сухим деловитым тоном:
— В контракте, как я понимаю, о нашем последнем уговоре ни строчки. Ты даешь мне слово, что не нарушишь условие?
— Я могу внести изменения в документ.
— Не стоит. Так ты даешь мне слово?
Вся она была полна решимости. Ник понял, что она доверяет ему в той же степени, что и он ей, и его пронзила неожиданная радость.
— Даю тебе слово.
— Тогда и я даю согласие. Ах да, а расторжение брака через год? Моя семья не переживет такого потрясения. Скажем, что столкнулись с непреодолимыми разногласиями, и притворимся, что расстаемся друзьями.
— Не возражаю.
— Вот и хорошо. Заезжай за мной завтра вечером в семь — поедем к моим и объявим им о помолвке. Всеми свадебными приготовлениями я займусь сама.
Ник кивнул. У него немного кружилась голова и от принятого решения, и от ее близости. Чем так неуловимо благоухает ее кожа? Ванилью или корицей? Как в тумане, он глядел, как Алекса кладет на полированный стол визитную карточку: